Иоанна Хмелевская - За семью печатями [Миллион в портфеле]

Хлюп проживал в собственной вилле, хотя назвать так его жилище можно было лишь с большой натяжкой. Построенный ещё прадедом Хлюпа, просторный деревянный дом к этому времени совсем обветшал, денег же на капитальный ремонт не находилось, зато в доме имелось множество укромных помещений, всевозможных чуланчиков, каморок и вообще тайников, так что хозяину не составит труда спрятать не слишком громоздкий предмет.

— Можно на чердаке, можно в старом сундуке, — рассуждал Хлюп. — А лучше всего в моем шкафу, где рыболовные снасти.

К рыболовному помешательству супруга Богуся испытывала столь непреодолимое отвращение, что никогда не заглядывала в шкаф с удочками, спиннингами и прочими причиндалами. Ну и само собой предполагалось, что ни жене, ни детям, и вообще никому на свете Хлюп и словечка не проронит о доверенных ему сокровищах.

Наконец друзья расстались, не подозревая, что злой рок уже носится над их головами, с дьявольским свистом рассекая воздух…

Вернувшись домой. Хлюп въехал на машине в сарай, служивший гаражом, но лишённый ворот. С домом этот примитивный гараж соединяла внутренняя дверца. Войдя через неё в дом. Хлюп отнёс жене заказанный творог и был обруган за медлительность — где столько времени ошивался, такого только за смертью посылать, теперь вот придётся в темпе ужин готовить. С привычным терпением проглотив взбучку, глава семейства воспользовался занятостью благоверной и опять проник в гараж. Извлёк из машины порученное ему другом сокровище и, нервно оглядываясь, поволок его в дом. И тут наткнулся на сына Стася, с грохотом сбегавшего по деревянной лестнице. Судорожно дёрнувшись. Хлюп попытался укрыть портфель, сунув его под лестницу, и зацепил при этом за балясину, отчего ручка ветхого портфеля оторвалась, и тот тяжело шлёпнулся на пол. Но Стась ничего не заметил, поскольку в данный момент его заботило сокрытие собственной ноши — предметов, служащих для изготовления экспериментальной бомбы. Стась исчез где-то в закоулках нежилых помещений первого этажа, а его отчим, всецело поглощённый одной задачей, даже не обратил внимания на тянущийся за парнем шлейф адского запаха серы.

Путь наверх освободился, и хозяин, схватив в объятия бесценный груз, устремился в своё убежище — кабинет. Однако коли уж не везёт, так во всем. На площадке второго этажа его остановил вопрос приёмной дочери Агаты, как назло выглянувшей из своей комнаты.

— Что это у тебя, папочка? — ткнула она пальцем на что-то непонятное в руках Хлюпа.

За годы жизни со второй женой изрядно натренировавшись в молниеносных ответах на самые каверзные вопросы, папочка не моргнув глазом спокойно ответил:

— Инструменты. Очень тяжёлые, черт бы их побрал. Даже ручка оторвалась. Видишь?

Ни инструменты, ни ручка девочку не интересовали, однако, опять же натренированная мамашей всегда и во всем следить за отчимом, она все-таки обернулась, прежде чем спуститься вниз. Хлюп это предвидел и, ввалившись к себе в кабинет, дверь не закрыл, портфель небрежно швырнул на стол, а сам поспешил в ванную и там заперся.

Затвори он дверь кабинета, Агата непременно бы пробралась туда и обследовала содержимое принесённого отцом портфеля, теперь же, поскольку отец не пытался его скрыть, спокойно спустилась в кухню, откуда уже вторично донёсся ворчливый призыв матери на ужин.

У хозяина дома появилась редкая возможность действовать свободно, но времени было в обрез. Поэтому из всех возможных тайников он выбрал тот, что оказался под рукой, — огромный старинный шкаф в кабинете, забитый до предела его, Хлюпа, удочками, сетками, сачками, блеснами, спиннингами, старыми куртками, резиновыми сапогами, множеством коробочек и банок с крючками, мушками и прочими приманками для рыбы. Портфель с оторванной ручкой надёжно погряз в недрах этих многолетних залежей.

Карпинский тоже вернулся домой, где Кристина с Эльжбетой попеременно стерегли Клепу. Тяжесть свалилась с души Карпинского, хотя до конца преодолеть сомнения так и не удалось. Правильно ли он поступил? Другу Карпинский верил, как самому себе, однако слишком хорошо знал его жену. У бабы собачье чутьё, а мужа она держит под каблуком. И хитрости не занимать. Правда, все эти негативные качества жуткой бабы проявляются под воздействием её патологической ревности, но как знать…

Почувствовав, что больше не в силах совладать с душевной раздерганностью, Карпинский решил часть её переложить на плечи близкого человека, раз уж судьба послала ему на сей раз женщину не только любимую и красивую, но к тому же умную и рассудительную.

Правда, умная женщина не сразу правильно поняла посылаемые сигналы — судорожные кивки, конспиративное подмигивание и конвульсивные жесты. Призвав Эльжбету, Кристина передала ей Клепу с рук на руки за кухонным столом, а сама поспешила в спальню. Муж устремился следом и плотно прикрыл дверь.

— Мне нужно тебе кое в чем признаться, — взял он быка за рога, так как рассусоливать было некогда. — Видишь ли, я тут занялся с одним типом бизнесом…

— Я догадывалась, — перебила Кристина, с тревогой глядя на свою надежду и опору.

— ..ну и этот бизнес у нас получился, — докончил Карпинский.

У женщины отлегло от сердца, ведь она уже давно поняла, что её любимый и бизнес — вещи несовместимые. И вдруг такое!

— Неужели ты хочешь сказать, что у нас появятся деньги? — недоверчиво вскричала она.

— Тёс! — оглянулся на дверь хозяин дома. — Уже появились, сегодня сообщник передал мне мою часть, и так получилось, что тут же сразу шурина нелёгкая принесла…

— А я тебе уже тысячу раз говорила — не пускать его в дом! Родная сестра общается с ним только через дверную цепочку, а ты?!

— А я.., да, ты права.

— Езус-Мария! — вдруг дошло до Кристины. — Он что.., успел это украсть?!

— Да нет, успокойся, коханая, ещё не успел и теперь не украдёт. Я и сам испугался, поэтому унёс это из дому.

— Куда?

— В безопасное место. Самое спокойное и безопасное.

— Какое такое спокойное? На кладбище закопал, что ли? Ну, что молчишь? Говори же.

А у бедного Карпинского язык не поворачивался назвать Хлюпа, поскольку он лишь сейчас до конца осознал, что вряд ли дом приятеля можно считать безопасным и спокойным местом при наличии там пани Хлюповой, этой гарпии, гидры и дракона в женском обличье. И он, Карпинский, можно сказать, сунул свои сокровища прямо в пасть этим чудищам!

— Место безопасное, — наконец повторил он, не желая волновать жену. — Пусть полежит там до тех пор, пока Клепа не выметется. Вот только потом куда все спрятать?

— Ничего не понимаю! — продолжала волноваться Кристина. — Ты что, выкинул какой-нибудь фортель? Почему не можешь хранить свои сбережения просто в банке?