Иоанна Хмелевская - За семью печатями [Миллион в портфеле]

— Я так и сказал — спятили вы тут, — подвёл итог шурин и удалился в кабинет бывшего зятя, где ему устроили логово.

В кухне кастрюля была не только плотно прикрыта, но и закутана несколькими слоями целлофана, пробиться сквозь который запах не имел никакого права.

Хенрик Карпинский разгуливал по квартире с огромным блюдом в руках, размахивая им, как веером, чтобы из комнат поскорее улетучилась вонь, хотя и так по всем помещениям гуляли сквозняки, а Кристина втолковывала Эльжбете свою идею:

— К мегере я пойду не похвастаться кулинарными достижениями, а, наоборот, чтобы пожаловаться на неудачу и попросить совета у такого мэтра поварского искусства. В чем дело, что я не так сделала, почему получилось вот такое? Тем самым оправдывается любая мерзость, какую ни принеси. Вот только надо придумать для неё название. То есть сказать хотя бы приблизительно, что именно я пыталась смастерить.

— Фарш для вареников не подойдёт? — предложила Эльжбета. — Мы отведали её шедевра, вернулись, рассказали тебе, ты попыталась её перещеголять, и вот результат…

— Зачем же тогда я сластила? И молоко добавляла? Нет, для фарша хватило бы крупы и прогорклого масла. Кстати, хорошо, что я не извела все, а то для следующего моего блюда пришлось бы ждать, пока прогоркнет свежее, а времени нет. Правильно, изготовлю начинку для вареников. Не буду сластить, добавлю лишь уксус. И ещё квашеную капусту, как думаешь?

— Логично! — одобрила девушка.

— На изготовление самих вареников можно силы не тратить, явлюсь с одной начинкой.

— Правильно! А когда пойдём в гости? За завтрашний день успеешь? Тогда послезавтра и отправились бы к Хлюпихе. И Тадика прихватим, ему надо наладить чердачный люк. С ним мы уже договорились. А что детям купим?

— Они что предпочитают?

— Все!

— Тогда и нечего заранее придумывать, купи что под руку попадётся. Лучше подороже, дорогого они от мамуси не получат.

В отсутствие матери Стась и Агатка гуляли в садике. Здоровый инстинкт повелел им держаться поблизости от калитки. Инстинкт не подвёл.

Гости не заставили себя ждать. Пришли три человека: Эльжбета, отличный знаток потребностей молодого поколения, брат Тадеуш и совершенно безопасный приятель отца. Всех троих можно было впустить спокойно.

До возвращения матери оставалось полно времени — часа два, можно не спеша наслаждаться принесёнными разумной Эльжбетой дарами. Девушка оказалась даже умнее, чем они думали. Чтобы легализировать сладости, она попросила детей отведать их, так как не была уверена, стоит ли преподносить хозяйке. Пожалуйста, дети согласились на опасный эксперимент и, продегустировав, заверили гостью — классная штука, пусть преподносит.

Итак, Эльжбета с детьми занялись угощением, а мужчины — крышкой чердачного люка. Хенрик Карпинский и Тадеуш пришли к выводу, что главное зло в пружине, которая от многолетнего использования не только растянулась, но даже лопнула, так что совсем не годилась. Значит, для начала следует удалить пружину, чтобы заменить её новой. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что никуда не годились и петли, на которых пружина держалась, а также подпорки, к которым петли крепились. Петли от старости проржавели, дерево превратилось в труху. Забираться на чердак стало опасно для жизни, желающему запросто могла свалиться на голову массивная деревянная крышка, тоже, кстати, весьма пострадавшая от времени. Словом, дел невпроворот.

Карпинского очень заинтересовала незнакомая работа, и он быстро научился выкручивать шурупы из петель, однако на этом его участие и закончилось. Все остальное пришлось делать Тадеушу, его напарник явно не отличался столярными талантами. Впрочем, парень и не очень рассчитывал на помощь. Засучив рукава, он не спеша, со знанием дела принялся за работу.

— Дети по уши в сладостях, Эльжбетке удалось их на какое-то время обезвредить, может, вы, пан Хенрик, пока на свободе немного пошарите? Я стану стучать, а вы, в случае чего, ищете.., ну, скажем, запасные петли.

— А разве вот это, что тут лежит, не запасные петли? — осторожно поинтересовался Карпинский.

— Они, конечно, да какое это имеет значение? Я свои прихватил, знал, что придётся менять, отец мне сколько раз об этом говорил. Страшно бедняге не хотелось заниматься люком, вот теперь пришлось мне. Ну да мегере вовсе не обязательно докладывать, что там я принёс. Допустим, я знал, они у отца где-то припрятаны, вот вы и ищете. А искать надо по углам, разве не так? Посредине гостиной петли не валяются.

Карпинский за десять секунд переварил аргументацию, принял её, кивнул и послушно отправился в путь. Тадик принялся энергично колотить и скрежетать, а Хенрик на цыпочках двинулся на поиски. Искать собрался на втором этаже, потому что с первого доносились голоса его дочери и детей пани Хлюповой, оживлённо обсуждавших вкусовые достоинства угощения.

Спустившись с чердачной лестницы, Хенрик огляделся, пытаясь догадаться, где бы его покойный друг мог припрятать портфель. Если бы он ещё помнил своего лучшего друга! Тогда, руководствуясь множеством знакомых чёрточек характера Северина, можно было хоть что-то предположить. Увы, все, что осталось в памяти от Северина Хлюпа, — это проблеск воспоминания об их встрече на паркинге у трамвайной петли. Конечно, о взаимоотношениях Хлюпа с супругой Карпинский много наслушался от своих дам, но все равно поди догадайся, о чем думал Хлюп, выискивая тайник для доверенного ему сокровища.

Раз мы были друзьями, думал Карпинский, значит, в чем-то походили друг на друга. Где бы я спрятал портфель, окажись на месте Северина? Вот в этом доме мне надо спрятать вещь, принадлежащую другу, и так спрятать, чтобы домашние не нашли.

Лучше всего в таком месте, куда эти домашние не заглядывают. Или таком, которое запирается, а ключ только у меня. То есть у него. Впрочем, нет, вряд ли в этом доме найдётся место, недоступное хозяйке. Уж пани Богусю Карпинский успел узнать достаточно хорошо.

Вот так рассуждая, Карпинский одновременно осторожно обходил помещение, осматривая стены. И наткнулся на нечто странное: нишу, закрытую древесно-стружечной плитой, причём эта плита не была дверью в прямом смысле. Да, она плотно закрывала нишу в стене, но сама не открывалась. Не было возможности отодвинуть её в сторону, ибо с обеих сторон её ограждали капитальные стены без всякой выемки. Плиту можно было лишь вынуть, правда с трудом, и сбросить с лестницы, на площадке для неё тоже не хватало места. По мнению Карпинского, ниша была великолепным тайником, совершенно недоступным для домашних. И Карпинский попытался для начала не вытаскивать плиту полностью, а только щель небольшую проделать, чтобы заглянуть внутрь.