Павел Концевой - Антиваксеры, или День вакцинации

– Я взял пистолет и нажал на спуск! Он щелкнул, а Бабушкин умер, – тут Олег снова заревел.

– Как умер? – полицейский даже подскочил на стуле, – пистолет выстрелил?

– Нет, – сквозь слезы проговорил незадачливый убийца, – просто щелкнул, а редактора, наверное, инфаркт от страха долбанул.

– Вот видишь, – машинально сказал майор, шокированный услышанным, – ты в нем сомневался, а он совсем даже не предатель!

– Не предатель, – согласился плачущий Олег.

– И что дальше?

– Ничего, он вместе со стулом упал назад, Штык пощупал пульс, сказал, что Бабушкин умер, и мы ушли. Штык велел мне идти домой, а сам отправился на доклад к Ивану Ивановичу.

– Да, ситуация, – протянул полицейский. Такого драматического развития событий при вербовке агента он совершенно не ожидал.

– А сегодня мне снова позвонили из партии, и велели в восемь вечера прийти к Ивану Ивановичу на аудиенцию, – жалобно глядя на собеседника сказал Олег, – а я боюсь!

И безжалостный киллер опять захлюпал носом.

Следователь напряженно размышлял. Ну хорошо, пусть Бабушкин умер от инфаркта, но его ведь по любому должны к этому времени уже найти. После убийства прошли почти целые сутки.

– Вы развязали жертву?

– Нет, мы сразу ушли.

Антонов продолжал напряженно размышлять. Бабушкина уже должны найти, причем мертвым и привязанным к стулу. Но почему до сих пор никто не стоит на ушах? Что-то здесь нечисто.

– А не показалось Вам, что он умер? Может быть, он просто потерял сознание от страха, а потом очнулся, после вашего ухода?

– Не знаю, – развел руками Олег, – я больше у него в квартире не был.

– Можете описать пистолет, который дал Вам напарник?

– Я не разбираюсь в них, – сказал Кузнецов, – да и не запомнил совершенно, не до того было. Вроде черный.

– А почему Вы только сейчас пришли ко мне, а не утром?

– Так я же со вчерашнего дня на принудительных работах, с восьми и до семнадцати, – объяснил завербованный, – куда я уйду. Ладно хоть телефон не отбирают, вот я и смог Вам позвонить. А как освободился, сразу поехал сюда.

Следователь молчал минут пять, потом заговорил.

– Значит так, Олег Спиридонович, поздравляю, проверку в партии Вы по всей видимости прошли. Теперь секретарь антиваксеров должен поручить Вам какое-то действительно серьезное дело. За Вами скорее всего начнут следить от партии, поэтому больше никаких контактов со мной. Через пару дней я пришлю своего сотрудника на принудительные работы, ему и расскажете, какое задание получите сегодня.

Полицейский еще раз повторил пароль и отзыв.

– Ну, с Богом, Олег Спиридонович! – майор пожал почти успокоившемуся и гордому агенту руку, – до встречи остался всего час, езжайте к Ивану Ивановичу, и ничего не бойтесь. Только больше никого не убивайте!

(среда, 19:00, трое суток до Дня вакцинации)

В полумраке центральной площади Шахтинска было тихо и пустынно. Там давно не проводились никакие мероприятия, не работал фонтан, сама площадь по всему периметру ощетинилась ограждениями, а доступ на нее преграждал наряд. Полковник Котов из окна своего кабинета, с высоты третьего этажа здания городской полиции, с грустью смотрел вниз, вспоминая прежние времена и понимая, что они уже больше никогда не вернутся.

– Ну и почему Вы отпустили на свободу преступника? – спросил он, повернувшись к сидевшему перед ним следователю.

– Да разве же он преступник, товарищ полковник, тут похоже произошла какая-то нелепая случайность, —Антонов попытался было вскочить, но Котов жестом остановил его.

– Да нет, дорогой мой, – сказал неторопливо полковник, – это не случайность, а самая настоящая преступная небрежность! Гражданин Кузнецов – убийца, а Вы, товарищ майор, его соучастник, а возможно и организатор преступления. Сначала Вы убеждаете завербованного агента, что проверка в партии – это такое безопасное и веселое развлечение, а потом, когда в ходе проверки Кузнецов убивает человека и является в полицию с повинной, Вы не задерживаете его, а спокойно отпускаете на свободу. Лет на пять, товарищ майор, Вы своими деяниями уже заработали. А агент Ваш теперь уверится, что может и дальше валить всех налево и направо. Ведь если что, добрый куратор его опять пожурит и отпустит.

– Да я даже и не думал, что Олегу устроят какую-то проверку. Я просто на всякий случай рассказал ему во время вербовки об этой возможности. Он же обычная мелкая сошка, для чего вообще устраивать ему такие экзамены?

– Но в итоге то проверка состоялась, и эта, как Вы изволили метко выразиться, мелкая сошка мимоходом убила известнейшего в городе человека! Нормально да? Вы хоть представляете себе последствия такого убийства? Где протокол допроса?

– Я не вел протокол.

– Еще Вам плюсик к сроку. Так, глядишь, червонец и наскребем, – Котов довольно потер руки.

Подчиненные полковника хорошо знали, что в общении с ним невозможно понять, когда он шутит, а когда говорит серьезно. И Антонов пока предпочел промолчать.

– Почему Вы рассказали все это именно мне? – спросил после паузы полковник, – а не начальнику следственного отдела?

– Я подумал, ведь очень странно, что о смерти главного редактора нет никакой информации, – пояснил майор, – возможно ее скрыли, и лишних людей посвящать в это дело не хотят. А может, конечно, агент просто ошибся, и Бабушкин жив. Но тут лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Кузнецов твой не ошибся, – сказал Котов, – Бабушкин действительно убит, да только об этом никто не знает. Мы даже соседей его ликвидировали, чтобы исключить утечку информации, а теперь и тебя придется убрать. Жалко, работник то вроде был неплохой.

Следователь снова предпочел промолчать. После разговора с Олегом, майор с полчаса сидел у себя в кабинете, напряженно размышляя. Почему он решил отпустить Кузнецова? Да потому, что догадывался – на встрече с секретарем партии должно произойти какое-то важное событие, а советоваться с кем-то и согласовывать свое решение времени совершенно не было. И Антонов отпустил незадачливого убийцу, а теперь абсолютно не понимал, что ему делать дальше.

Однако судьба сама решила все за майора. Пока он в полнейшей растерянности сидел у себя кабинете, к нему вдруг заглянул полковник Котов – тому срочно понадобились дела по завербованным членам партии антиваксеров. Увидев выражение лица подчиненного, начальник полиции поинтересовался причиной его растерянности, и тогда следователь все рассказал полковнику. Дальнейший разговор проходил уже у Котова в кабинете.

А сам Котов, десять минут назад вернувшись с совещания у Главы, был, честно говоря, поражен, с какой скоростью нашелся убийца Бабушкина. Вот только стройную картину преступления портила одна маленькая неувязочка.