Сергей Чугаев - Чемоданы судьбы

На этом месте размышлений Кот жестко приказал себе перестать распускать нюни и неожиданно выкрикнул: «Не дождетесь!» Чем здорово напугал водителя, распахнувшего перед ним дверцу «мазератти».

Игорь, благополучно избежавший продолжения разбирательства с Кристиной, быстро шел к своему рабочему месту. А в голове его гуляли мысли, далекие и от банка, и от существ, его населяющих. Игорь думал о том, в чем же он предстанет перед лицом своих столичных коллег. Он вдруг понял, что почти три года не обращал никакого внимания на свой гардероб. Раньше он такое и вообразить не мог. В чем он поедет в Москву? Ну не в этом же! Игорь даже остановился и с презрением посмотрел на свой пиджачок и брючки. А ведь всем известно, что первое впечатление – половина успеха. Впрочем, дома в шкафу валяется немало тряпок из прошлой жизни. Надо только все аккуратно подобрать, чтобы не вспоминали потом, когда он станет топ-менеджером, как явился в Москву ныне великий Плахин – провинциал-провинциальнейший, в старом прикиде. Словно Ломоносов.

Итак, что у нас имеется, прикидывал Игорь, шагая по коридору. Есть две пары вполне приличных джинсов. Джинсы – это всегда. Хорошо, что лето – можно надеть рубашку-поло, и еще две достойные есть, которые можно взять с собой. Они, конечно, чуть длинноваты для нынешних времен, но зато настоящие «перри». На «перри» надеваем кожаную куртку. Купил когда-то в Германии, когда они решили погоняться с местными ребятами на байках. Было весело. Куртка заслуженная, потертая. Как и положено. Ее тогда еще, на посвящении, пивом залили. С обувью сложнее. Кроссовки, конечно, взять надо, но не идти же в них на работу? Стоп, лет пять назад мать с отцом ездили в Штаты, мать прикупила там мокасины. Чуть ли не оленьей кожи. Чуть ли не Гуччи. Хотела порадовать Игоря. А он забросил коробку на антресоли – не его стиль. Мокасины, известно, не стареют. И сейчас в них будет что надо. С джинсами, с кожаной курткой. Еще можно захватить кардиган. Вот гардеробчик и сформирован. Остается придумать, куда все это сложить. Чемодана точно нет.

С мыслями о чемодане Игорь оказался у дверей бухгалтерии. Оставалось только войти.

А там Леопардовна заканчивала планерку, грозно возвышаясь над коллективом, не скрывавшим, что скучает.

– То есть всем понятно, что квартальный отчет мы должны сдать сегодня? Или простимся с премией.

– Ясно, чего не понять,– вразнобой отвечали дамы.

– Не вижу, не вижу признаков трудового энтузиазма! – начала огорчаться начальница.

И тут, к ее удовольствию, появился Игорь.

– А! Вот и еще один герой производственных будней явился – не запылился. Отдохнул после стремительной погони. Что ж, силы ему сегодня пригодятся…

Спасибо старшей бухгалтерше Жанне Витальевне. Взяла Леопардовну под локоток, отвела в угол, и они стали о чем-то озабоченно шушукаться. Игорь же, сливаясь с местностью, проскользнул наконец к своему столу, включил машину и стал ждать, когда загрузится. Как же они медленно грузятся! Но вот раздался долгожданный блям, и на экране монитора все встало на свои места. А вот и значок о новом входящем. Игорь двинул мышью, чтобы открыть письмо. Но тут из угла раздалось: «Плахин, ко мне!»

Деваться было некуда, пришлось все бросить и поспешить.

Леопардовна протянула Игорю толстую папку. Компьютерам начальница бухгалтерии, как и ее дамы-подчиненные, не доверяла, будучи твердо уверенной, что бумага надежнее всего.

– Вот, держи, твоя часть. Сверь, проверь, уконтрапупь. Чтоб к четырем часам все было готово.

Игорь чуть ли не выхватил бумаги из рук начальницы и устремился назад к своему столу. Торопливость его не осталась незамеченной, и за спиной Игоря загремело: «Стоять!» Игорь замер, повернулся. Леопардовна рассматривала его с интересом.

– Что, чертовски хочется поработать? Домой свалить пораньше? Не выйдет! Слушай меня тщательно. Обрати внимание на итоги апреля, туда кое-что переползло из первого квартала.

– Обращу, – коротко ответил Игорь, порываясь убежать. Но начальница была цепкой.

– Не торопись. Успеешь. Слушай дальше. Причеши поаккуратней две последние недели, увидишь где – я карандашом подчеркнула.

– Есть! – ответил, подыгрывая начальнице, которая любила порой строить коллектив по-военному (без большого, однако, толку), Игорь, чем снискал ее некоторое удовольствие.

– Свободен!

Игорь в два прыжка оказался за своим столом. Ткнул стрелкой в почту, на экран монитора выскочило письмо. Игорь впился глазами в голубоватые строчки. И… оцепенел. Он раз за разом перечитывал послание. И отказывался верить тому, что видел.

Письмо с логотипом столичного Центра было коротким:

«Уважаемый господин ПЛАХИН!

С сожалением вынуждены Вам сообщить, что после возникновения в Вашей истории новых обстоятельств мы более не считаем возможным продолжать наше сотрудничество.

С уважением

ведущий менеджер по кадрам …»

Игорь сидел, пялился на письмо, и до него медленно доходило осознание масштаба случившегося. Нет, так же нельзя! Так быть не может! Это ошибка!

Игорь пришел в себя, огляделся. Но никто на него не смотрел, никому до него не было никакого дела. И тогда Игорь встал, вышел из комнаты и двинулся к пожарной лестнице. Там, на небольшой площадке, он начал делать то, чего, он прекрасно это знал, делать не стоило ни при каких обстоятельствах. А именно набирать на мобильнике номер центра. Ну и получил то, что причиталось.

– Московский центр перспективных экономических исследований, здравствуйте.

– Здравствуйте, меня зовут Игорь Плахин, я…

– Минуту… Да. Мы вам отправили письмо, где изложена вся информация.

– Я получил, но я не понимаю…

– К сожалению, согласно правилам компании мы не можем давать никаких разъяснений кандидатам, которым отказано в приеме на работу.

– Но почему? Что случилось?

Отбой.

Игорь вдруг впервые почувствовал, что это такое, когда человека в трезвом состоянии перестают держать ноги. Он сел на валявшиеся на ступенях лестницы окурки и обхватил руками голову. Все пропало.

Наконец, когда в его сознании четко и окончательно сложилось, что жить дальше не имеет смысла, Игорь встал и заглянул в лестничный пролет. Третий этаж. Не так уж и высоко. Зато пол внизу кафельный. Но все равно никаких гарантий, что получится сразу. Можно всего лишь переломать кости и остаться на всю жизнь инвалидом…

Нет, есть, разумеется, вариант: плюнуть вниз на этот кафель, вернуться, сесть как ни в чем не бывало за стол и заняться отчетом. И так каждый день… И терпеть унижения, и бегать как собачонка по всяким глупым поручениям, проклиная себя за то, что бегает, что не в состоянии сказать «нет», что ничего не может придумать, чтобы все изменить. Наверное, потому, что ни на что не годен. И сдохнуть во цвете лет от какой-нибудь нервической болезни. И о нем, ясное дело, никто не пожалеет…