Сергей Чугаев - Чемоданы судьбы

У Игоря возникла идея, показавшаяся ему вполне продуктивной. Он решил взять мусорную корзину (благо с утра они все пока пустые), подкрасться к зажравшемуся существу (само виновато, отвернулось) и накрыть его пластиковым колпаком. Дальше возможны варианты, но главное будет сделано. Зверек уж точно никуда не сбежит.

Игорь осторожно взял корзину и начал подкрадываться к ушастому животному. Оно, казалось, было полностью поглощено жратвой и на движения Игоря никак не реагировало. Игорь занес над головой корзину, уже предвкушая победу. Но это он, как тут же выяснилось, поторопился.

В то самое мгновение, когда корзина уже готова была заключить грызуна в неволю, тот повернул ушастую башку, взглянул на Игоря, как на последнее чмо, и ловко отпрыгнул в сторону. Корзина с треском накрыла изрядно запачканный журнал с кинозвездой. А зверек уже сидел на столе Любы и пытался запить печенье оставшейся в опрокинутой вазочке водой.

Внутри Игоря забурлил инстинкт предков – охотничий азарт. Он решил сменить тактику. Стал двигаться осторожно, постепенно загоняя противника в угол. В итоге ему это удалось. Грызун сидел возле двери и тревожно оглядывался. Положение его выглядело безвыходным. Слишком поздно Игорь вспомнил истину о том, что крысу в угол загонять не следует. Он даже читал об этом в какой-то книжке какого-то известного автора. Запамятовал какого. А надо было запомнить и не забывать. Игорь уже готов был сграбастать вредное животное, как вдруг дичь бросилась на охотника. С явным намерением вцепиться ему в горло. От неожиданности Игорь сделал шаг назад, поскользнулся на Любином тюльпане, схватился, чтобы не упасть, за ручку двери, дверь распахнулась. Раздавшийся за дверью визг более чем достаточно свидетельствовал о том, что ушастый злодей вырвался на свободу.

Свои дальнейшие действия Игорь позже мог объяснить даже самому себе с большим трудом. Но долго еще в банке пересказывали историю о том, как яростный бухгалтер Плахин носился по конторе с мусорной корзиной в руках, распихивая клиентов и прочих солидных посетителей. А от него удирало нечто непонятное и ушастое.

Нет, в крысоловы Игорь явно не годился. Мало того что совершил непростительную для представителей этой профессии ошибку – загнал крысу в угол. Так он еще в пылу погони с большим опозданием понял, что преследуемый им зверек движется не хаотично, а вполне осознанно, по четко избранному маршруту, который завершился у дверей директорской приемной. Игорь почему-то решил, что это его последний шанс, откуда-то само собой вспыхнуло воспоминание о баскетбольной юности, и он взвился в воздух в решающем броске. Крыса была обречена. Но в этот момент дверь приемной распахнулась, Игорь получил по лбу и растянулся на полу, уткнувшись носом в блистательные лиловые туфли на красной лаковой подошве. Он успел заметить, как противное животное, подпрыгнув не хуже его самого, вцепилось коготками в подол кашемировой юбки и засеменило вверх, словно опытный марсовой.

Игорь зажмурился – сейчас должен был раздаться визг Кристины. Он никогда не слышал, как визжит секретарша директора. Но предполагал, что это должно было быть чем-то особенно выдающимся. Однако вместо визга сверху раздалось едва ли не страстное «Ах!». А вслед за ахом – чмоканье, сюсюканье и пусюканье. Игорь поднял голову. Мерзкое существо устроилось на руках Кристины, как дома, а та, что называется, осыпала его ласками. Игорь понял, что существо зовут Пуся.

Наконец Кристина снизошла до молодого человека, распростертого у ее ног.

– Что это вы валяетесь тут, Плахин? Это вам не пляж.

– Да вот, пришлось погонять эту вашу крысу, – ответил Игорь, поднимаясь и отряхиваясь. – Она чуть всю нашу бухгалтерию не разнесла.

– Что, крыса?! Да сами вы крыса! Бумажная! Чудовище! Это же дамбо! Понимать надо, темнота! Да она больше четырех ваших зарплат стоит!

Кристина вновь стала тискать и целовать ценное, как оказалось, животное.

– Ах ты, Пусечка мой ненаглядный! Будешь теперь знать, как убегать от мамочки! Вон какие злые дядьки по коридорам шастают! Им только и надо, чтобы Пусечку обидеть!

– Вы бы лучше за этой вашей Пусечкой приглядывали, да и кормили вовремя, целее будет, – огрызнулся Игорь, понимая, что терять ему уже особо нечего. К тому же заветное письмо ждет не дождется, чтобы его прочли.

От такой наглости Кристина едва не выронила свою крысу. Но гром так и не грянул. Потому что открылась дверь директорского кабинета, и на его пороге возник сам Альберт Никифорович. Вид у директора банка был задумчивый. Он рассеянно взглянул на Игоря.

– А, Плахин. Очень хорошо. Пойдете к себе, скажите Леоп… тьфу, Эльвире Леонардовне, чтоб быстренько зашла. С отчетом.

Игорь с облегчением на душе отправился выполнять распоряжение руководства. Как бы там ни было, собачиться с Кристиной не самая большая радость в жизни. А Альберт Никифорович, которого ничуть не смутило наличие ушастой крысы на руках у секретарши, коротким жестом велел ей зайти в кабинет.

Внутренний голос, который редко ошибался, подсказал Кристине, что сейчас пойдет тот самый разговор, которого она и боялась. Несмотря на внешние данные, Кристина была далеко не дура. Конечно, она не финансист, но кое-что в этой жизни повидала. И не надо быть разведчиком-штирлицем, чтобы сложить детали, доступные секретарше. За последний месяц из Алика словно выпустили воздух. Был лихой веселый бодрячок, стал усталый мужичок не первой молодости. Клиенты, с которыми он запирается в кабинете, выходят раздраженные, недовольные, даже некоторые тихо ругаются. Кричит по телефону. Начал строить дачу, забросил. А две недели назад отправил жену с детьми во Францию. Вроде как полечиться.

Видела уже такое Кристина. Сначала всякие обещательные слова. Потом приходишь утром на работу, а в кабинете вместо шефа – быстроглазые молодые люди с красными корочками. И вместо яхты, виллы, синего моря, жаркого солнца и сладкого вина – долгие разговоры в унылом сером кабинете следователя под теплую воду из сломанного кулера. Хорошо хоть – свидетелем. Но это – единственное, заслуживающее названия «хорошее». Пропади оно все пропадом!

А разговор, Кристина это четко знала, должен начаться со слов: «Понимаешь, Кристина…»

Альберт Никифорович, отводя глаза, уселся за стол. Некоторое время зачем-то попередвигал календарь, папки, ручки. Наконец выдавил:

– Понимаешь, Кристина…

И в это время зазвонил телефон. Это был особенный телефон. Только для особо важных разговоров. В последнее время он молчал как отрубленный. И вдруг – тихий зуммер. А показалось – очередь из крупнокалиберного пулемета.

Альберт Никифорович не говорил. Он только слушал. И на глазах изумленной Кристины совершалось чудо преображения. Шеф вдруг стал словно наливаться жизненными соками. Вот на щеки пополз румянец. Вот распрямились плечи. Вот заблестели глаза. И когда он, закончив разговор почти по-военному: «Все будет сделано как надо. Вы меня знаете», – бросил телефон на стол, перед Кристиной уже сидел прежний Алик – энергичный, решительный, веселый.