Сергей Чугаев - Чемоданы судьбы

– На Каймановых?

– Ну вы меня, Аркаша, удивляете. Вам ли объяснять, что сейчас в офшоры лезут только лохи-первогодки. Глобализация, если кто не понимает. Говорю вам, гавань надежная. Мышь не проскочит.

Но мышь проскочила. Случилось это в ту же минуту, когда закончилось совещание в «аквариуме» Сергея Петровича. Правда, в другом городе. В Перереченске. В банке «Стойкий». Том самом, в котором имел честь служить младшим бухгалтером Игорь Плахин.

– Мышь! Это мышь!

Пронзительный женский визг потряс стены уважаемого кредитно-финансового учреждения. И следом захлопали двери, затопали ноги. Игорь Плахин, который, отвязавшись наконец от охранника Коли, бодро скакал по лестнице, голос определил мгновенно. Такой колоратурой из всех женщин на свете, которых только знал Игорь, обладала лишь Яна. Одна из восьми обитательниц комнаты с табличкой «Бухгалтерия» на двери.

Эти обитательницы вполне заслуживают отдельного, пусть и короткого, разговора, поскольку их сосуществование с Игорем вносило особенно ядовитый оттенок в его нынешнюю жизнь.

Главной в этой комнате была старший бухгалтер Жанна Витальевна, вполне себе добрая женщина, супруга отставного пилота гражданской авиации и бабушка двух внуков. Основной ее внеслужебной заботой был подсчет дней, остававшихся до пенсии. Далее следовали просто бухгалтеры. Тамара – дама среднего возраста, обладательница мужа – капитана ДПС – и сына-балбеса, который при этом твердо знал, и у него были для того основания, что пойдет по жизни дорогой отца. Люба, рыжеволосая красотка с трудной судьбой, но не теряющая надежд. Света, молодая женщина, сохранившая некоторые иллюзии, потому что относительно недавно вышла замуж. Оля, незамужняя девушка, потому что активистка. Проще говоря, свернутая на защите живой природы во всех ее проявлениях, известная далеко за пределами города блогерша. Вся ее личная жизнь – борьба. И наконец, Яна, существующая в мире высокого искусства, заваливающая свой стол театральными и киношными журналами, тусующаяся с местной богемой и от всего этого поглядывающая на соседок по работе свысока. Яне уже предлагали перейти бухгалтером в городской театр, вполне, кстати, неплохой. Но в банке платили лучше.

А за перегородкой, в отдельном кабинете, царила главный бухгалтер – Эльвира Леонардовна. По кличке Леопардовна. Дама с большим сердцем, мощной фигурой и титановой волей. Игорь был уверен: если покопаться в ветвях ее генеалогического древа, то наверняка обнаружатся кавалерийские генералы и атаманы разбойничьих шаек.

Все эти бухгалтерши, каждая – по-своему, были неплохими тетками и девчонками. Но, будучи собранными в одно время и в одном месте, производили эффект внезапно проснувшегося вулкана. И так – каждый рабочий день. С неожиданными вариациями. Постоянным было лишь одно: любой человек, независимо от возраста, пола и звания – абсолютно любой, кто заходил в их комнату, – сопровождал свое появление словами: «Здравствуйте, девочки». Словно Игоря там и не было. От всего этого Игорь, про себя разумеется, называл свое рабочее место камерой пыток. Впрочем, лишь до той поры, пока в их пестром компоте не появилась стажерка Ася.

Она вошла. И мир для Игоря замер. А рыжая Любка-хулиганка тут же уселась на Игорев стол и пропела про «восемь девок, один я», за что Игорь мысленно ее убил.

Игорь часто вспоминал недобрыми словами бывшего отцовского лучшего друга дядю Котю, который после катастрофы и пристроил его в этот оазис мятущейся женской непосредственности, уверяя, что нашел единственно возможный при сложившихся обстоятельствах вариант. До момента встречи с Асей Игорь подозревал, что дядя Котя таким образом хотел на прощание изощренно ему нагадить. Но теперь мнение об экс-друге семьи немного изменилось в лучшую сторону.

Итак, влетев на свой третий этаж, Игорь застал всю свою команду столпившейся в коридоре. В центре событий находилась всхлипывающая Яна. Ася скромно пристроилась за фикусом у окна.

– Представляете, я открыла ящик, а она как выскочит! Страшная такая, с ушами! – рассказывала Яна, порываясь зарыдать.

– Ну успокойся, что ты? – прожурчала Жанна Витальевна и вытерла своим платком Янин нос опытной рукой бабушки. – Ну мышка… Не слон же. Подумаешь, беда какая, мы ее сейчас прогоним…

– Интересуюсь, конечно, и кто же это будет прогонять? – нарушила идиллию нахальная Люба.

– Только не я! – хором ответили бухгалтерши.

– А почему это она именно к тебе в стол забралась? – поинтересовалась у Яны Тамара, невольно подтверждая, что жизнь с полицейским оставляет следы в любой женской душе.

– Там печенье. Мое любимое. Кокосовое

– Вот! Тебе и выгонять! – радостно заключила Люба.

– Только не это!

– Надо сбегать, купить печенье и выманить ее, – предложила друг животных Оля.

– Не выманить. Там, в ящике, две пачки лежат, – снова всхлипнула Яна.

– Лежали, – уточнила Люба.

Яна заревела в голос.

Сцена была прервана стуком резко распахнувшейся двери с табличкой «Главный бухгалтер». На пороге во всем своем величии возникла Эльвира Леонардовна.

– Что за хай, девочки? У нас пожар или красную икру завезли? Почему не работаем?

Вид начальницы был грозен и величественен. Высокая прическа колыхалась, золотые кольчатые сережки позвякивали, грудь, туго обтянутая светло-серым шелковым платьем, выдавалась монолитом, высокие каблуки звонко цокали по паркету. В целом главный бухгалтер напоминала более всего кирасира, выехавшего на поле сражения.

Первую атаку, как и положено старшему, приняла на себя Жанна Витальевна.

– У нас, Эльвира Леонардовна, извините, ЧП. Мышь в комнате.

– Это серьезно. И что делать будем? Здесь квартальный отчет сварганим? На подоконнике?

В этот тяжелый момент в конце коридора блеснула надежда. В лице веселого охранника Коли. Увидев растерянных женщин, Коля расправил плечи, белоснежно улыбнулся и, заметив за фикусом Асю, снова подмигнул ей.

– Что случилось, барышни? Какие проблемы?

Эльвира Леонардовна властно оборвала зарвавшегося секьюрити:

– Вот, Николай, вы-то нам и нужны. Будьте добры, прогоните мышь. И побыстрее. Работа банка почти парализована.

Николай от неожиданности перестал помахивать дубинкой.

– Что? Мышь? Какую еще мышь?

– Обыкновенную, с ушами. В комнате у нас сидит, – вступила в разговор сразу переставшая рыдать Яна.

– С ушами? Мышь? Не путаете? – Николай громко заржал, замолк под тяжелым взглядом главбуха, но сдаваться не собирался. – Мыши, как говорил один артист, не мой профиль. Согласно штатному расписанию, между прочим. Мне подавайте бандита, вора, на худой конец – афериста. А мыши – это не ко мне. Это к уборщице.