Григорий Шепелев - Последняя лошадь Наполеона

Сходный по содержанию, но по форме гораздо более грубый ответ был дан на Главной аллее Измайловского парка слишком пытливому поросёнку, затем – цыплёнку.

– У тебя что, зверинец? – спросила Света. Рита закуривала, дожидаясь зелёной стрелки на Первомайскую.

– Ферма у меня, ферма! Я занимаюсь сельским хозяйством.

– Ты не очень похожа на деревенскую бабу.

– Серьёзно?

– Да. Кстати, у тебя очень много общего с Умой Турман.

Рите стало смешно. Срывая машину с места, она воскликнула:

– Обалдеть! Спасибо. Могу заметить в ответ, что и ты не очень похожа на поломойщицу.

Мотор с рёвом тянул машину под сто. Мелькали дома, фонари, витрины. Глаза у Светы слипались.

– На какой улице ты живёшь? – спросила у неё Рита, выруливая на Щёлковское шоссе с Шестнадцатой парковой.

– На Байкальской.

– Я про такую ни разу даже не слышала! Ты дорогу знаешь?

– Да. Пока – прямо.

Рита разогнала машину до пятой. Это не помешало ей взять второй звонок поросёнка и даже матерно разругаться с ним.

– За метро – налево, – руководила Света, – потом – направо и прямо.

К часу доехали. Двор многоподъездного дома замело так, что «девятка» чуть не увязла. Рита припарковала её метрах в сорока от подъезда – ближе к нему места были заняты.

– Заглуши, – порекомендовала Света, – тут разные ошиваются.

В лифте Рита вынула сигареты и закурила. Света закашлялась. Сигарета тотчас была погашена.

– Извини.

– Ничего. Ты можешь при мне курить. Я так, от волнения.

Волновалась Света не зря. Первым, что увидели девушки, оказавшись в квартире, драную дверь которой Света открыла почти бесшумно, было лицо хозяйки – красное, энергичное, с крокодильей пристальностью в глазах и весёлым ртом. Из него очень далеко разило портвейном. Мощное тело пятидесятитрёхлетней беззубой дамы было обтянуто пыльным платьем семидесятых годов. На её ногах были туфли с пряжками, тоже, видимо, извлечённые из глубин антресолей, к дверцам которых лет двадцать пять никто и не прикасался. С кухни раскатисто доносились громкие голоса и хохот трёх мужиков, также не особо зубастых. Они курили точно не «Мальборо», и у Светы горло перехватило гораздо крепче, чем в лифте.

– Я… я приехала забрать вещи, – пролепетала она, сильно заикаясь, – и вот вам ключ. Пожалуйста, пропустите!

Ключ хозяйка взяла, но с места не сдвинулась.

– Вещи?

– Да, да! Я переезжаю прямо сейчас. А это – моя подруга. Спасибо вам, Нина Фёдоровна! Большое спасибо.

– Вещи? – взревела хозяйка так, что три мужика на кухне притихли, – вещи забрать? А чего ж ты, милая, часа в три не приехала забрать вещи? Почему в час? Тебе ведь плевать на людей, которые спят! Плевать, что им в шесть утра вставать на работу! Это ты, барыня, до одиннадцати часов пролёживаешь бока!

– Но ведь вы не спите, – пискнула Света, жалобно сложив ручки, – и не работаете давно…

– Кто? Я не работаю? Ах ты, сука, …! Проститутка грёбаная! С моё поработай, а потом тявкай! Ишь ты, вторую … притащила! Эй, вы, козлы! Идите сюда! Вам шлюх привезли!

Все три мужика немедленно вышли. Двое из них впечатляли только наколками на руках и остекленелой свирепостью под бровями. Зато боксёр, действительно, был огромен. Именно он горой чуть ли не во всю ширину коридора двинулся на двух девушек, с каждым шагом просматриваясь сквозь тучу едкого дыма всё более угрожающе.

– Ой, вы, кисоньки! Вот я вас за сиськи-то подержу!

– Да ты одурел! – схватила его за майку столь же массивная, но по росту в два раза менее убедительная супруга, – за что держать? Это ж вешалки! На меня смотри! На меня! Я всем им утру носы!

И, оттолкнув мужа, пошла плясать по прихожей, топая каблуками очень рискованно для рассохшихся половиц. Её кавалеры смачно загоготали. Но, конечно, довольно скоро их взгляды снова переместились на двух свидетельниц этой сцены.

Выбежав из квартиры, Рита и Света бросились вниз по лестнице, чтоб не быть схваченными у лифта.

– Что же мне теперь делать? – пищала Света, скользя рукой по перилам, – там у меня – три сумки вещей! Одежда, учебники, ноутбук!

– Дура! На … ты в этот хлев вселилась? – негодовала Рита, – это какой овцой надо быть, чтоб ещё и ноут там оставлять!

– Да они не всё время пьют! Первую неделю этот ублюдок даже курить на лестницу выходил!

– Ладно, не скули! Через полчаса возьмёшь свои вещи.

Когда уселись в машину, Рита завела двигатель и связалась с кем-то по телефону.

– Алло, котёнок! Я это, я. Как ты себя чувствуешь? Обязательно позвони врачам! Слушай, тут возникла проблема. Моя подруга не может вещи забрать из съёмной квартиры. Хозяева буйно пьют. Байкальская, дом семнадцать, третий подъезд. Пришли сюда Игорька. Я – перед подъездом. Да, жду. Целую.

Опустив телефон, Рита закурила. Включила радио. Застучала пальцами по рулю.

– А кто он, этот котёнок? – спросила Света, с тревогой вглядываясь в её слегка горбоносый профиль.

– Это не твоё дело.

Света заплакала. Первые две минуты Рита не реагировала на это – глядела лишь на снежинки, скользившие по стеклу, и сбивала пепел. А потом двигатель вдруг заглох. Рита поглядела на датчик топлива, отключила шумную печку. Гася окурок, вспылила:

– Что ты ревёшь? Сама во всём виновата! Хватит тут слёзы лить, иначе я тебя вышвырну из машины, чтоб ты там задницу отморозила!

– Меня бабка в метро расстроила, – объяснила Света, размазав по щекам слёзы.

– Какая бабка?

– Ну, я сидела, тебя ждала, на коня смотрела! Там барельеф на стене, над рельсами – конь двуногий, с хвостом как у обезьяны…

– Видела. Знаю. И дальше что?

– Бабка подошла и сказала: «Ты не смотри на него, беда приключится! Он всем несчастья приносит!»

Рита задумалась.

– Да, я что-то об этом слышала. Или где-то читала. Этот двуногий конь неясно откуда взялся. Ну, когда метро строили, архитектор вдруг заболел, и взяли другого. Этот другой слепил странного, уродливого коня, который похож на чёрта, и – сгинул. А станцию нужно было срочно сдавать. Вот её и сдали с этим конём.

– Когда это было?

– В восьмидесятом. Я так хорошо запомнила, потому что в восьмидесятом мой отец помер. За эти двадцать три года произошло несколько десятков страшных историй, связанных с этим чёртом – ну, типа, кто-то глядел на него пятнадцать минут, а через три дня попал под машину. Другой, кажется, ослеп, третий головой конкретно поехал и завалил четверых. Ну, всё в этом роде. Не заморачивайся пургой.

– А тот архитектор сгинул бесследно?

– В том-то и дело! Потом никто не мог вспомнить, как и откуда он появился. Это осталось тайной. Разгадку знает, наверное, только конь.

Света нервно съёжилась.

– Это просто ужас какой-то! Мне очень страшно.

– Да, там, в Перово, хватает всяких чудес. Ты сама откуда?