Наталья Никольская - Зловредная жертва

К счастью, урчащий звук за его спиной возвестил о прибытии другого троллейбуса, следующего по такому же маршруту. Чтобы не прозевать остановку, на которой будет выходить Садиков, Игорю пришлось встать в дверях и на каждой остановке свешиваться, пытаясь разглядеть в толпе выходящих пассажиров тех, кто ему нужен.

В азарте слежки он совсем забыл о таких заурядных вещах, как оплата проезда. Когда он в очередной раз висел на подножке, ухо его резанул требовательный, не терпящий неповиновения голос.

– Что у вас, мужчина? – задал вопрос голос.

– Сейчас, – отмахнулся Игорь, бегая глазами по толпе покинувших предыдущий троллейбус граждан.

– Я тебе дам, сейчас! – голос приобрел металлическую окраску. – Или сваливай, или предъявляй!

„Пятерка“ тронулась, и Игорь занял свое место на передней площадке. Только теперь обратил он внимание на сурового вида тетку в растоптанных домашних тапках и засаленной бывшей розовой куртке. Хороших размера и упругости грудь пулеметной обоймой перетягивал потертый ремешок черной дермантиновой сумки. Ладонь, сложенная лодочкой, была протянута по направлению к Игорю. Этот жест, обычно рассчитанный на милость, в исполнении данной персоны выглядел как довольно конкретное и грубое требование.

„Нищенка“, – мелькнуло в голове частного детектива. Он вообще исключительно редко пользовался услугами общественного транспорта. Пробки в Тарасове были делом довольно редким и быстро рассасывались, „Жигуленок“ потреблял бензина на ту сумму, которую Костиков мог себе легко позволить, гараж находился в трех минутах ходьбы от дома. Поэтому, проезжая мимо жалких групп граждан, вынужденных пользоваться услугами автобусов и трамваев, Игорь смотрел на них с оттенком снисходительной жалости сильного мира сего.

Сейчас с таким оттенком на него смотрела добрая половина пассажиров. Кто стоял к нему лицом, делал вид, что изучает устройство закрытого люка в крыше троллейбуса, те, что находились за спиной, разглядывали несчастного не стесняясь. Женщины, делая равнодушный вид, любовались ситуацией, используя боковое зрение.

Игорь, еще не подозревающий о том, какой позор домокловым мечом завис у него над головой, похлопал по карманам, проверил карманы джинс и с досадой пожал плечами.

– Извините, ничем не могу вам помочь. Оставил дома портмоне.

– Мне? – взревела нищенка, – да это тебе помогать сейчас придется! Плати, пока наряд не вызвала.

– Господи, так вы не нищенка, – неосторожно обрадовался Игорь, – сразу так бы и сказали.

– Это я-то нищенка? – под счастливое хихикание пассажиров возмутилась кондуктор, – да у меня одежек побольше, чем у всех твоих баб вместе взятых будет! Это я на работу так хожу, чтобы не запачкаться. И вообще, ты мозги мне не заговаривай, ты мне за проезд плати.

Игорь уже понял, что он оказался не в совсем приятной ситуации.

– Понимаете, – попытался объяснить он, – дело в том, что я тоже на работе, и это у меня, если можно так выразиться, спецодежда. Вообще обычно я ношу костюмы, но сейчас мне пришлось выйти из дома в куртке. Поэтому не будете ли вы добры простить мне мой долг?

– Чего? – не поняла кондуктор.

Диспут продолжался на протяжении двух остановок. Другие безбилетники радостно выскакивали, благодаря в душе странного „зайца“, отвлекшего кондуктора. На очередной остановке Игорь мельком глянул в окно. В море голов плыла знакомая шляпа.

„Садиков“, – мелькнуло в голове. Молодой человек рванулся из цепких лап кондуктора, но храбрая женщина и не собиралась выпускать свою добычу.

– Паспорт давай, – потребовала она голосом, не терпящим пререканий.

Игорь уже понял, что дипломатическими приемами здесь ничего не поделаешь. Он совершенно бестактно рванулся из щупалец пленившей его дамы. Куртка затрещала и осталась в руках кондукторши. Пробиваясь через плотно сдвинувшиеся спины граждан, Игорь будто в замедленной съемке видел, как медленно дернулись, собираясь закрыться двери, как поворачивались, не скрывая злорадные улыбки, товарищи по маршруту следования.

Уже в последнем, отчаянном порыве молодой человек протиснулся в сходящиеся двери, раздвинул их руками и выпрыгнул на тротуар. Алчные дверцы, лязгнув челюстями, успели цапнуть Игоря за руку, больно сжав запястье. Его любимая „Сейко“, прощально взвизгнув, приказала долго жить.

"Штука долларов“, – машинально констатировал Игорь. Он вздохнул, подумав о непредсказуемости и опасности своей работы и заспешил в том направлении, в котором скрылись Садиков и его спутник. Знакомая шляпа словно испарилась.

«Будем мыслить логически, – приказал себе Игорь, – здесь два варианта: либо они направились домой к молодому человеку, либо в какую-нибудь организацию. Если домой – то шансов у меня практически нет, одна надежда, что они задержались где-то в магазине. Если в организацию, то в каждом районе их не так уж и много. Все обойти и порасспрашивать сотрудников, не работает ли у них человек с внешностью спутника Садикова не составит особого труда».

После часа нецеленаправленного брожения вокруг троллейбусной остановки на руках у Игоря уже был список из предполагаемых мест посещения подозрительной парочки. Парикмахерские он сразу отмел, зато юридическая консультация, психиатрическая лечебница, собес, оружейный магазин и нотариальная контора его заинтересовали. Немного подумав, Костиков решил, что на сегодня достаточно. Сейчас надо ехать домой, пообедать, в тишине кабинета подумать, куда конкретно мог пойти Садиков, а потом, начиная с места, наиболее вероятного для визита, составить список. Чего толку без плана бродить по офисам, надеясь на удачу? Работать надо с умом, помогая себе логикой и смекалкой. Удача, конечно, немаловажный фактор в работе сыщика, но не только удача. Так успокаивал себя Игорь, пытаясь перебежками, от троллейбуса к троллейбусу, добраться до дома.

Игорь не помнил, когда чувство защищенности приносило ему такое удовлетворение. Родная квартира, такая теплая и уютная, показалось ему просто земным раем. А восхитительные запахи кухни поколебали уверенность в том, что мещанское счастье – удел людей недалеких.

На кухне дуэтом щебетали Иришка и Таня Буланова. Кассета с первыми песнями этой исполнительницы была слабостью Ирины. Слушала она ее редко, но зато в минуты высочайшего душевного подъема или глубочайшей депрессии. Судя по тому, как весело девушка вытягивала «Почему меня ты, милый, бросил», сегодняшнее прослушивание выражало именно душевный подъем.

Потирая озябшие руки, Игорь подошел к возлюбленной.

– У нас сегодня что-то вкусненькое?

– Твои любимые зразы и уха из горбуши с креветками, – спрятав испачканные фаршем руки за спину, потянулась к нему Ира.