Наталья Никольская - Убили Гангрену

Олег Иванович стоял на пороге кухни, опираясь плечом о косяк и молча любовался хрупкой подвижной женщиной, ворвавшейся в его холостяцкую жизнь. Если бы не авария, она даже не взглянула бы в его сторону. А теперь снизошла до того, что собирается кормить его ужином! Вот она – превратность судьбы! Что, что ему теперь делать? Вот она – рядом, женщина, о которой он столько лет страдал, проводил бессонные ночи в мечтах о ней! Только работа спасала от глупостей, да еще каких! Одно время ему казалось, что вышибают клин клином. Не отвечает взаимностью одна женщина – надо найти другую! И находил. И не одну. Но душевного удовлетворения не находил. Ему опротивели случайные тайные встречи с женщинами, он замкнулся, отдалился от друзей, одно время пристрастился было к спиртному, но характер взял верх над слабость ю. Больше всего он любил свою работу и менять ее на стакан водки – это не входило в его планы. Цель была поставлена четко и ясно: все для службы. Не получилось с личнойжизнью – не надо. А тут вдруг случилась авария и она, Ирина, своим приходил в один момент сломала устоявшийся порядок.

"Лучше бы я умер, – с горечью подумал Малышев, – а Петька… Петьке – жить, да жить, парень собирался поступать в юридический институт, у него была любимая девушка, осталась не совсем здоровая мать, о которой он нежно заботился…

– Ты не ответил, Олежка, – Ирина уже по-хозяйски включила газовую горелку, – что приготовить на ужин?

– Не беспокойся, я не голоден…

– Не стесняйся, мне не составит труда сварганить ужин. Я вижу – тушенка есть, макароны. Хочешь макароны по-флотски? Игорю нравится, как я готовлю. Правда, теперь когда с нами живет баба Дуся, вся готовка на ней, она меня не подпускает к плите, боится остаться не у дел.

– Ирина… – Малышев трудно подбирал слова, – ты пришла меня пожалеть?

– Нет, – она налила воду в кастрюлю и поставила на огонь. – С чего вдруг такой вопрос? Мы с тобой давние друзья. При чем тут жалость? А если бы я оказалась на твоем месте? Представь себе такую ситуацию: я вся переломана, больна, лежу одна в пустой квартире, даже стакан воды некому подать… Неужели ты, узнав о случившемся со мной несчастье, не пришел и не помог мне?

– Я? Бегом прибежал бы…

– Вот сам и ответил на свой вопрос.

– Ирина, я оказался не в такой ситуации, какую ты нарисовала. И вполне стакан воды могу взять сам. Неужели ятакой жалкий?

– Жалкий? – удивилась Ирина. – Не жалкий, ты просто обездоленный. Почему бы тебе не найти себе женщину? Сам знаешь, сколько на свете одиноких женщин. Возьми да осчастливь одну…

– Зачем этот разговор? Ты прекрасно знаешь мое к тебе отношение…

– Я знаю, – перебила его Ирина, бросая в закипевшую воду макароны, – ты мой друг.

– Нет, я тебе не друг, – неожиданно жестко ответил Малышев и, неловко повернувшись, задел о косяк больную руку, – о, черт!

– Что? – замерла в испуге Ирина. – Почему ты такой неосторожный?

– Это пустяки, – отмахнулся Малышев, – ты уходишь от разговора. Я не могу быть тебе другом.

– Почему? – Ирина уже понимала, о чем говорит Малышев, но делала вид, что смысл сказанного до ее сознания не дошел.

– Потому что я давно и безнадежно люблю тебя. И ты об этом прекрасно знаешь.

– Не надо об этом, Олежка, – Ирина нашла ключ и стала вскрывать банку с тушенкой.

– Надо, Ирочка, надо. Я больше скажу: помнишь, я когда-то предлагал тебе руку и сердце? Ты отвергла мо есердце , но оно никем не занято, ждет одну тебя.

– Я замужем, Олег, ты забыл?

– Не замужем ты, Ирочка, не замужем! Игорь никогда на тебе не женится, запомни.

Слова Олега сильно задели самолюбие Ирины. Она ничего не ответила, занимаясь приготовлением ужина. Молчал и Олег.

– Прости, родная, – сказал он после длительной паузы, – я сделал тебе больно. Я не хотел.

– А ты жестокий, Малышев. Знаешь, как ударить больнее, – она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Я нежестокий, – оправдывался Олег, как мальчишка, опустив глаза к полу. – Я люблю тебя. И готов жениться на тебе в любое время. Хоть сейчас. Знаешь, меня приказом по министерству переводят в Москву, – соврал он, потому что его в Москву не переводили, атолько сделали предложение и, он обещал подумать. – Ты могла бы жить в столице.

– Меня вполне устраивает мой Тарасов!

– Значит отказ?

– Да.

– Ты подумай, я буду ждать сколько потребуется. Год, два, десять…

– Прости, Олег, не дождешься. Как говорит наша баба Дуся – насильно мил не будешь.

– Да что ты нашла в этом пижоне? – взорвался вдруг Малышев. – Что он из себя представляет? Квартиру ему родители предоставили, на работу его устроил друг его отца. А сам-то он что сделал? Ему все преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой! У него была блестящая возможность сделать карьеру, но для этого надо было приложить усилия, а Игорь – барин, как же! Он даже с тобой поступает…

– Замолчи! – вскрикнула Ирина. – Замолчи, уже спокойнее продолжила она. – Игорь такой – какой есть. И я его люблю таким. И мне другого не надо. А женится он на мне, или нет – мне безразлично. А тебя это вообще не касается. Лучше садись за стол и ешь макароны. Большего я для тебя сделать не могу.

Ирина вернулась домой расстроенная неприятным для нее разговором с Малышевым. Она отказалась от ужина и рано легла в постель. Поведение Ирины насторожило Игоря, но он не стал выяснять, чем оно вызвано. Захочет – сама все расскажет. Его в данный момент больше интересовала баба Дуся: та вся так и светилась переполнявшим ее счастьем и на вопрос внука, что случилось и где она провела ночь, старушка лукаво сощурила свои хитренькие глазки и таинственно прошептала:

– Потом, потом поговорим. Ты кушай, кушай, не отвлекайся, а то похудел весь с беготней.

Игорю ничего не оставалось, как проглотить быстрее пару зразов.

– Кофею налить? – услужливо спросила баба Дуся.

– Можно.

– Или чайку? Кофий на ночь вредно глотать.

– Хорошо, пусть будет чай.

– А есть еще компот. Сладенький, вкусный, как ты в детстве любил. Налить?

– Баба Дуся, – взмолился Игорь, – вы надо мной издеваетесь? Вы мне ещепепси, апельсинового сока иминералки предложит е!

– Ну, раскипятился, – баба Дуся была невозмутима, – я хотела обслужить по высшему классу. Чтобы приятно было.

– У меня времени нет на всякие приятности. Если можно, принесите чашку кофе комне в кабинет, – о н, раздраженный поведением своей родственницы, торопливо вышел из кухни.

– Какой психованный, – покачала баба Дуся седенькой головкой, – вот до чего всякие убийства могут довести сыщиков. Так и до инфаркта дойти можно.