Наталья Никольская - Убили Гангрену

«Клопа» доставили в кабинет Малышева уже к десяти утра. Малышев, не доверяя допрос капитану Красильникову, решил раскрутить «Клопа» сам. Он брезгливо посмотрел на тридцатидвухлетнего небольшого мужчину с морщинистым лицом и наглой кривой ухмылкой.

– Чему радуешься? – тихо спросил Малышев, сверля «Клопа» взглядом.

– Я не радуюсь, – пожал плечами коротышка.

– Отвечай быстро: кто поручил тебе похитить Ирину Семенову?

– Кого? – "Клоп покусывал рыжеватый ус.

– Оглох?

– Нет. Простоя не знаю никакой Семеновой. Я вообще не похищаю баб, он сами на меня падают.

– Ну, надо же! – воскликнул Олег Павлович и покрутил головой. – Да ты у нас просто секс-символ! Слушай внимательно, Клопенко, я повторяться не буду. Если не хочешь снова осваивать лагерные нары, отвечай быстро и четко: кто поручил тебе похищение Семеновой? Заметь, в третий раз спрашивать не буду.

Клопенко молчал, равнодушно ширя глазами по кабинету. – Молчишь? Хочешь очную ставку с твоими подельниками,

которых ты вооружил автоматами и обещал за выполнение работы по двести баксов? Сейчас их доставят перед твои ясные очи.

– Не надо… – Клопенко посерьезнел, – не надо, начальник. Я понял, что пацаны у вас, когда они не приехали на встречу.

– К водокачке? – Малышев нажал кнопку в крышке стола, в кабинет вошел сержант и замер на пороге. – Очной ставки сегодня не будет. Тех двоих разведите по камерам.

– А этого? – сержант указал пальцем на Клопенко.

– С этим я еще побеседую. Понятливый собеседник попался.

Дверь за сержантом закрылась.

– Да, я должен ждать их у водокачки.

– Один?

– Один, – кивнул головой «Клоп».

– Кому врешь? – Малышев устало поднял глаза. – Еще раз спрашиваю: – Один?

– Нет… Со мной был Димка, мой приятель.

– Какой Димка?

– Ну… я не знаю его фамилии. Он еще в «Тройке» официантом работает.

Рука Малышева дрогнула и сжалась в кулак. Димка? Его информатор! Не может быть! Ах, сукин сын! Значит, взялся за свое! Служит и вашим, и нашим. Хорошо же парень устроился. А он, дурак, ему полностью доверял. Малышев покраснел от нахлынувшего гнева, тяжело задышал, но сумел взять себя в руки.

– Димка-официант, говоришь? Из «Тройки»?

– Да. Мы с ним прождали два часа и разошлись.

– Кто поручил похищение?

– Димка же! Он и автоматы достал. Обещал пять тысяч.

– Рублей? – уточнил Малышев.

– Нет. Баксов.

– А ты хапуга! Тебе пять тысяч, а своей шушере – на двоих всего четыреста! Скоро богатеньким стать хочешь? Чужими руками жар загребаешь? А Димке-официанту кто и сколько за работу посулил?

– Он мне не говорил. У нас не принято много трепаться.

– Откуда ты знаешь официанта?

– А кто его не знает? Часто в картишки перекидывались. Я ему задолжал три куска. Денег при мне не было, а он говорит, что мол, сделаешь дело, должок прощаю да еще сверху два куска… Я вообще-то больше с девочками… Охраняю их… Но вот пришлось…

– Пришлось, понятно, – Малышев снова нажал кнопку звонка и кивнул вошедшему сержанту, – можете забирать его.

Димка не выходил у него из головы. Как он мог обманываться в парн е? Тот всегда так преданно смотрел ему в глаза, ловил каждый его взгляд, по первому зову бросался выполнять любую его просьбу.

Как он мог так легко поверить волчонку? Точно: сколько волка ни корми – он все в лес смотрит. Так и этот паршивец. Что вообще в обществе происходит? Никому нельзя верить. Вытащи лстервеца из болота, ведь чуть не загремел в тюрягу, козел! Так нет, не понял. К нему добром, человека из него хотел сделать, даже советовал поступить в школу милиции. Нравился ему парень.

Как же теперь с ним быть? Брать и допрашивать? Конечно, Димка расколется, стоит на него поднажать. А что потом? Надо же вляпаться в такую историю – похищение людей! Это дело серьезное. И, кроме того, ведь он соучастник похищения не кого-то там, а его любимой женщины!

Как быть с Димкой, вот вопрос. Хорошего информатора терять тоже невыгодно. Закрыть на его шалость глаза, вытрясти из него имя заказчика похищения, выйти с помощью Димки на него, а потом накрутить Димке хвост и еще сильнее привязать к себе? А если возникнет необходимость, перед судьями парня можно и отмазать, заявив, что он выполнял задание, порученное самим Малышевым. Так сказать, бое цневидимого фронта. Посадить парня всегда можно, тем более, что он давно у него на крючке.

– Вот! Умчался! Будто бы все знает, – ворчала баба Дуся, отчищая сковородку до блеска и грохоча на всю кухню. – Ни посоветуется, ни скажет чего. Мечется, мечется, а толку?

Ирина доедала завтрак под ворчание старушки, ей было неприятно слушать критику в адрес Игоря, но она молчала.

– Разве я не могла бы ему чего подсказать? Или считает меня совсем глупой?

– Баба Дуся, – не выдержала Ирина, отставив в сторону чашку с кофе. – Чем вам не угодил Игорь. Он делает свое дело и совсем не обязательно ему советоваться с вами. У него может быть свое мнение.

– Ну да, мнение! – презрительно фыркнула баба Дуся. – А где же было его мнение сегодня ночью? Я ему говорила, что не найдем там этого Толяна, будь он проклят! Нет, поволок в кабак! И что? Чуть не из молотиликакие-то сосунки. Один как прыгнет на него да как заорет на весь зал…

– А где вы были? – спросила заинтересованная Ирина.

– Сначала-то мы заехали в этот, как его… ресторан… «Тройка». Там Горяшка у виделкакого-то парнишку, маленького такого, кучерявого. Потолковал с ним, я в это время с улицы в окошко смотрела. Потом вышел и говорит: "Надо ехать в «Балаган».

– А где это? – Ирина скучающе зевнула, рассказ бабы Дуси наводил на нее скуку, а возможно, она просто не выспалась.

– Ой, это так далеко! Мы ехали, ехали, ехали, ехали…

– И приехали, – рассмеялась Ирина, глядя, как усердно жестикулирует баба Дуся отчищенной сковородкой.

– А ты не смейся, девонька моя, – обиделась старушка и грохнула сковородкой по столу так, что Ирина вздрогнула от неожиданности. – Не приехали! Колесо сломалось. Пришлось чинить. Два часа ушло на ремонт. Вывозились в грязи, как зюзики. И снова поехали в «Балаган».

Я ему твердила: "Не будет сидеть в такой дали, аж на окраине города твой Толян! "Так нет же, пацан соврать ему не может! Соврал, конечно, стервец. Н икакого Толяна в кабаке не было и никогда не бывало. Зато пацанята жиденькие такие вдруг начали на него надвигаться. Вот один и прыгнул. И заорал во всю глотку: «Держите его, это шпион! Тот самый который хотел подкупить нас в магазине!» Ну, все и ринулись на Горяшк у. А он растерялся, побледнел, хотел молокососам что-то там объяснить, что, мол, не за ними он гоняется, да куда там! Сопляки озверели. Тогда Горяшка побежал, они за ним. А я все видела, в дверях стояла. Кинулась я к мужику, что на дверях стоял и закричала: «Караул! Внучка мово убивают!» Ну, этот, в дверях который, толстяк такой, Горяшку-то пропустил, а перед сопляками дверь захлопнул. Так и спаслись. А Толяна там не нашлось, нет! Да я и знала, что его там не будет.