Татьяна Арбузова - Не ходите, девки, в Африку гулять

Продолжала наставлять нас тетя Галя, не замечая, что ни мне, ни Марине с Людой это не интересно, потому что, уж в чем, в чем, а в мнении, что Софочка понесла заслуженное наказание, мы были солидарны.

Марина прошла на кухню и открыла холодильник, который оказался заполненным до отказа продуктами и даже выпивкой.

– О, гляньте-ка, как нас встречают. Пан Петар постарался, – не вслушиваясь более в упреки тети Гали, проговорила она.

– Когда это он успел? – еще интенсивнее ощутив, как все сильнее и сильнее набирает во мне обороты подозрение, я удивленно воскликнула. – И почему нам столько внимания?

– Это тот самый Стефан Иванович по его просьбе все привез и, пока ты с паном Петаром на улице разговаривала, он в дом занес и в холодильник уложил, – разъяснила мне Люда, которая оказалась единственной свидетельницей хлебосольности нашего кормильца. – И объяснил еще, как к нему таверну пройти.

– Таверну! Надо же! – мне настолько понравилось звучание слова, что я невольно восхитилась. – А за продукты ты ему заплатила?

– Нет, – ответила за сноху Марина, которая, по всей видимости, тоже присутствовала при взаимообмене любезностями Людмилы и черногорца. – Стефан Иванович сказал, что запишет на наш счет.

– А у нас и счет свой уже имеется?

Границы предела моего удивления продолжали расширяться. Я настолько была поражена гостеприимством черногорцев, что мне непреодолимо захотелось ущипнуть себя и убедиться, что это не сон. Но преодолеть желание нанести урон своему организму мне помогли подруги.

– Теперь есть, – кивком головы подтвердила сноха наличие у нас кредита.

Гостиная, в которой мы сейчас находились, плавно перетекала в кухню, разделяясь меж собой лишь широкой аркой, красиво выложенной из камня, поэтому все, что происходило на кухне, было обозримо теми, кто в это время расположился в зале гостиной. Кухня была оборудована всем необходимым, в чем нуждалась бы хозяйка, соберись она приготовить любое из блюд. Тут имелись и современная кухонная плита с духовкой для выпекания, посудомоечная машина, кондиционер, большой и вместительный, как шкаф холодильник и масса мелочей в виде тостера, блендера и микроволновой печи. Стойка-бар, протяженностью во всю длину кухни, имела специальную подставку для бокалов и, как необходимое к ней приложение, высокие, трехногие стулья с железной, витой спинкой, из разряда авангардных, которые строго гармонировали со столешницей, дополняя в меблированный ансамбль кухни нюанс современности и даже какого-то бунтарства.

Дом оказался немаленьким, а стало быть, подходящим для заселения таким количеством народа, как наша толпа, с благословенной возможностью разбрестись поодиночке по углам, в случае усталости друг от друга.

Первоначально, при входе, визитер попадал в холле, откуда на второй этаж вела деревянная лестница, ступени которой были застелены ковровой дорожкой сочного, зеленого цвета. Продвинувшись на пару шагов вперед, слева, он мог пройти, по желанию, в гостиную. Следуя же дальше по коридору, с этой же, левой, стороны, можно было через отдельную дверь попасть на кухню, напротив которой был вход в столовую, где стоял огромный деревянный стол, готовый приютить не менее двадцати человек сразу, изнывающих от желания отобедать. Изготовлен стол был из темного, по всем признакам, натурального дерева. Стулья смотрелись, как его малые дети и соответствовали столу по дизайну. С высокими спинками, они в большей степени напоминали трон и выглядели такими горделиво-строгими, что садясь на них, чувствовалась важность и торжественность предстоящего вкушения яств. Над столом парила лампа-абажур темно-бордового цвета с окантовкой нитью золотистого цвета, которая придавала комнате особый уют и шик.

Продвигаясь чуть дальше, визитер или гость упирался в дверь спальни, где обрели приют Люда и тетя Галя. Их спальня состояла из двухспальной кровати и небольшого диванчика, который в любой момент могла бы занять я. Но я приняла решение ночевать в гостиной, так как гостиная имела одно необходимое для меня преимущество, телевизор. И хотя из него доносились речи на непонятном мне языке, я, по привычке, могла уснуть только при шуме и звуках, низвергающихся с «голубого» экрана. В спальне Люды и тети Гали имелся балкон и отдельный выход в сад, что служило предметом «черной» зависти со стороны основной части нашего общества. Санузел и ванная располагались рядом, и ими мог воспользоваться любой, кто в это время находился на первом этаже. Все комнаты были увешаны картинами, и повсюду расставлено множество разнообразных светильников и торшеров. Шкафы же в спальнях своей масштабностью вселяли веру в то, что в момент нападения бандитов и грабителей, в них (в шкафах), вне всякого сомнения, можно было бы укрыться и затеряться в пожитках, не опасаясь, что тебя обнаружат.

В гостиной наличествовал камин, что меня особенно обрадовало (всю жизнь я мечтаю иметь дома камин, но, увы, так и не соорудила). Кладка камина была из светлого кирпича, а сам он размещался в противоположном входу углу комнаты, поэтому сразу бросался в глаза, стоило только войти в гостиную. В холодную погоду наблюдать, как всполохи пламени «пожирают» поленья дров, и наслаждаться этим зрелищем, завернувшись в уютный, шерстяной плед, можно было и с дивана, который удачно и удобно водворили в центр зала. Диван, кстати, тоже отличался от всех, ранее мною встречаемых. Будучи солидным по размеру, он легко мог вместить, если его разложить, человек шесть. Но такая честь была оказана лишь мне, и я собиралась четырнадцать спокойных, наполненных радужными сновидениями, ночей провести в его «объятьях» в одиночестве.

– Вы же взрослые, должны понимать, что нельзя так со старшими, – никак не могла успокоиться тетя Галя.

Люда и Марина, которая вслед за Людой прошла на кухню, набив рты, молчали, погруженные в процесс поедания колбасы и хлеба.

– Ну, и как теперь ей в глаза-то смотреть? – после этих слов тетя Галя вздохнула, а я не удержалась и поднялась с дивана, чтобы присоединиться к подругам.

От запаха колбасы, который уже проник и в зал, закружилась голова, и заурчал желудок. Я прошла к девчонкам и села на один из стульев рядом с Людой.

– Будешь? – протянула она мне уже готовый бутерброд. – Такая колбаса вкусная. Чувствуется, что домашняя, настоящая.

– Вина налить? – спросила Марина, держа в руках откупоренную бутылку с красным вином. – Тоже вкусное. Местного производства, наверное.

– Ты что? Забыла? – перебила ее Люда. – Стефан Иванович сказал, что это вино их национальная гордость. «Вранац». Его изготовляют из местных сортов очень сладкого винограда.

– Ну, тогда тем более наливай, – протянула я Марине бокал для вина. – Иначе Бог черногорского виноделия обидится, что я его не попробовала. Не дай бог, конечно. Извините за тавтологию. Но нам сейчас не до конфликтов. Тем более, с небожителями.