Ольга Степнова - Изумрудные зубки

Все произошло так стремительно, что Сычева рта не успела раскрыть. Она даже решила сначала, что ей все это померещилось в сумерках: и Таня, и парни и вся эта возня.

Но Овечкин вскочил, замахал руками, закричал что-то. Бросился было за парнями в погоню, но споткнулся и растянулся на дорожке как пятилетний пацан.

Сычева ринулась через газон в кусты. Она даже успела достать из сумки пистолет, но сделать с ним ничего не успела: брызнув из-под колес смесью земли и травы, выплюнув порцию вонючего выхлопа, из зарослей стартанул черный джип. Ломая ветки кустарника, он с легкостью пересек небольшой участок бездорожья, вырвался на дорогу и помчался наперерез движению. Мелкие маленькие машинки визгливо тормозили, прижимались к обочине, а некоторые и вовсе в панике дали задний ход.

Сычева еще бежала какое-то время, бесцельно и по инерции, понимая, что сделать уже ничего невозможно, разве что позвонить в милицию.

Про главного она напрочь забыла.

– Сюда! – вдруг позвал ее незнакомый женский голос.

– Сюда! – повторил голос Татьяны.

Она завертела головой, увидела «Хаммер», притормозивший у обочины и бросилась к нему.

– Какая вы девушка непонятливая! – сказала бабка экстравагантного вида, сидевшая за рулем.

Она уверенно заложила вираж, повторяя маневр черного джипа и развивая скорость недопустимую для городского шоссе.

– Вовчик, ляг на пол и хорошенько прижмись! – крикнула бабка кому-то.

Черный джип уходил, мечась из ряда в ряд, подрезая и игнорируя светофоры.

Если бы не автомобильная мелочь, толкущаяся под ногами, «Хаммер» бы уже нагнал двух уродов, уволокших несчастную Афанасьеву. Но мелочь толклась, сигналила, путалась, не давала проехать, а черный монстр уходил, все чаще исчезая из вида...

– Быстрее, – прошептала Сычева, – быстрее, быстрее! Черт, где же Вася?!! Он бы догнал!!

– Дался вам этот Вася, – проворчала бабка, уходя и вовсе на тротуар, распугивая клаксоном прохожих.

– Вася в отгуле, – сообщил откуда-то сзади детский голос. – Мы за него.

– Вовчик ляг на пол и хорошенько прижмись!!! – заорала бабка.

Черный джип оторвался на повороте, нырнул в подворотню и скрылся.

– Уйдет! – крикнула Сычева, привстав.

Сердце у нее колотилось, как бешеное. Она понятия не имела, что будет делать, если они вдруг догонят джип. Драться с бандитами, имея в команде бабку, ребенка и вешалку?..

Она оглянулась и посмотрела на Татьяну. Та сидела, вцепившись в сиденье, бледная и испуганная. Правда, в глазах у нее горела решимость.

– Нужно хотя бы рассмотреть марку и номера машины, – сказала она Сычевой.

– Ты, как всегда, самая умная. – Сычева утерла вспотевший лоб.

– Спрячьте ваш пистолет и успокойтесь, – каменным голосом приказала Сычевой бабка. – Девушка права, мы действительно не сможем ничего сделать с бандитами. Разве что выследить на какой машине и куда они едут, чтобы сообщить милиции.

Они колесили по двору, в котором скрылся джип, но там стайками жались друг к другу только припаркованные машины.

– Ушли, – чуть не плача, сказала Сычева. – Ушли, гады! Черт, я даже не знаю, кого мне больше жалко – Глеба, или Таньку! Я к ней привыкла, я люблю ее как сестру! Кто будет меня жалеть? Кого я буду жалеть?! Кому изливать душу?

– Номера так и не рассмотрели! – стукнула кулаком по клаксону бабка. Она резко дала задний ход, развернулась и рванула в соседний двор. «Хаммер» тыкался в проездах между домами, словно слепой котенок.

Черного джипа нигде не было. Он как сквозь землю провалился.

– Ма, а на джипе-то номеров не было! – снова услышала Сычева детский голосок. – Зато марка редкая – «Комбат»!

– Вовчик, ляг на пол!

– Ага, и прижмись хорошенько! – передразнил Вовчик. – Тут на полу йогуртовая лужа. И потом, я же один мужик на борту, что б вы без меня делали? Даже марку машины разглядеть не можете!

– Дай телефон, – Сычева обернулась к Татьяне. – Мой разрядился.

«Хаммер» со двора неожиданно выехал на оживленный, освещенный проспект и, не торопясь, неуверенно поехал в крайнем правом ряду. Бабулька была явно расстроена неудачной погоней и не знала, что делать.

Заполучив телефон, Сычева вдруг обнаружила, что не помнит ни единой цифры из номера мобильного Карантаева. Набирать пошлую комбинацию «02» ей категорически не хотелось. В эффективность такого хода она не верила.

Тогда она позвонила Овечкину. Последовали длинные гудки, потом сброс. Повторила набор – снова длинные гудки, снова сброс.

Что это значило, Сычева не знала. От бессилия она заревела.

– Откуда вы там взялись, в сквере? Откуда?! Я же сказала, на встречу поеду одна! Такси сломалось, я задержалась немного. Откуда они могли знать, что Танька припрется в сквер? Я подошла с другой стороны, меня не видел никто, может, они меня хотели схватить? Или... это случайные бандиты? Нет, быть такого не может!

– Звоните в милицию! – приказала Сычевой бабка, резко давая по тормозам. – Звоните! Марка машины действительно редкая.

– Ма, если эта тетя тоже собирается быть моей мамой, то лучше давай найдем ту, первую!

Таня очнулась от тряски.

Она открыла глаза и поняла, что полулежит в салоне машины. Рядом сидел отвратительный тип с сальными волосами и чересчур длинным носом. На Таню он не смотрел, монотонно двигал мощными челюстями – жевал жвачку.

Еще Таня видела спину того, кто сидел за рулем. Спина была широченная, обтянутая черным кожаным пиджаком. Волосы у водителя были стянуты в хвост.

Почему-то именно этот хвост и этот пиджак подсказали Тане, что надежд на спасение у нее нет никаких.

Ни малейших! Только очень жестокие люди могут носить мрачные кожаные пиджаки и хвост Бандероса, который предполагает стрельбу от бедра и фонтаны крови из прошитых очередями тел.

На переднем сиденье еще кто-то сидел, но он был настолько мелок, что его не было видно из-за спинки кресла. Таня видела только щуплую руку, которая летала взад-вперед с сигаретой.

Шансов выжить в этой компании не было. Удивительно, что она до сих пор дышит. Скорее всего, от нее что-то хотят.

Что?!!

И кто мог знать, что она должна появиться в эту минуту в сквере?

Она сама об этом не знала.

Умирать не хочется. Она ничего не успела. Даже родить ребенка. Глеб успел, Флек успел, а она не успела.

Она только долго и хорошо училась, а потом также долго и хорошо любила своего Афанасьева. Все. Вряд ли об этом напишут в некрологе. Да и некролог вряд ли будет. В коридорах школы ученики пошепчутся:

– Афанасьеву замочили, слышали?

– А кто это?

– Да русский и литру в девятых вела!

– А кто вести теперь будет?

– Наверное, Буданова.

– Вот здорово! Она все время по мобильнику на уроках треплется и не лезет с опросами и контрольными!