Владимир Колганов - Грешник среди ангелов

Первое знакомство с местными аборигенами произошло уже на следующий день после переезда, когда я ожидал лифта, чтобы вынести картонные коробки на помойку. Пожилая дама из соседней квартиры, видимо, приняла меня за дворника и сунула в руки какой-то хлам – старое пальто, туфли со стоптанными каблуками… Я не стал её разубеждать, а когда вновь поднялся на семнадцатый этаж и вставил ключ в замочную скважину двери в свою квартиру, услышал, как за моей спиной кто-то вскрикнул:

– Ах, какой конфуз! Голубчик, вы уж меня простите ради бога, сослепу не разглядела.

Если тут все такие бдительные, то есть следят за каждым шагом, тогда придётся быть настороже или во избежание ненужных подозрений как можно реже покидать квартиру. Однако приглашение пришлось принять – соседка уверяла, что не сможет успокоиться, пока не напоит меня цейлонским чаем. Наскоро привёл себя в порядок, и вот…

Вообще-то, я таких чаепитий не люблю, тем более с немолодыми дамами, но тут представилась редкая возможность узнать из первых рук то, что ни в газетах, ни в интернете не удастся прочитать. Всё потому, что Изольда Власьевна, как выяснилось, сорок лет прослужила в городской прокуратуре и могла бы стать неисчерпаемым кладезем компромата, если б я задумал написать трактат о том, как люди добиваются успеха, пренебрегая нормами морали и переступая закон. Судя по всему, мою соседку не жаловали в этом доме – всего лишь старший советник юстиции, этим никого не удивишь, и наверняка побаивались несмотря на то, что уже пять лет, как вышла на заслуженный отдых. Ведь при её-то связях могла знать всю их подноготную от самых первых шагов по карьерной лестнице до состояния счёта в зарубежном банке. Впрочем, никаких тайн мадридского двора Изольда Власьевна мне не выдала, да я и не настаивал.

– А вы, Денис Василич, как сюда попали?

Ну что мне ей сказать? Ведь не поверит, будто подошёл на улице какой-то лысый хмырь, представился референтом, и вот теперь я здесь. Наверняка скажет, что такого в жизни не бывает, и будет абсолютно права. Чего доброго, углядит во мне «засланного казачка» или террориста… А что ещё предположить? Когда в зеркало смотрю, сам не понимаю, кто такой – личность на вид благообразная, вполне к себе располагает, а что там у меня внутри? Вот прожил уже немало лет, но так и не разобрался, что к чему. Законов вроде бы не нарушаю, налоги плачу исправно, к девушкам на улице не пристаю, но иной раз так и хочется взбрыкнуть, выдать нечто такое, чего от меня не ожидают. Всё потому, что ходить строем не приучен, хором петь тоже не хочу, а тут ещё пристают с глупыми вопросами: зачем, да почему?

Так что же мне сказать Изольде Власьевне?

– Честно, говоря, я и сам не понял, как сюда попал. Родни среди власть имущих нет, высоких должностей не занимал. Ума не приложу! Вот если бы отдали под суд по надуманному обвинению, тогда не удивился бы, а тут…

– Вижу, к власти симпатии не испытываете.

– Так она не девушка, чтоб её любить.

– Тоже верно. А вот, к примеру, что бы сделали, окажись вы на высоком посту?

– Да я туда не рвусь.

– И всё же?

Помнится, в юные года представлял себя в роли президента, но теперь и не припомнить, что тогда себе нафантазировал. А уже гораздо позже успокоился на мысли: вот случись такое, через неделю руки бы на себя наложил или запил горькую. Всё потому, что управлять людьми, воспитанными на лицемерии 80-х и беспределе 90-х невозможно! То есть управлять по совести, как предписано законом. Но если всё делать по закону, тогда полстраны следует отправить на перевоспитание – кого на лесоповал, кого ещё куда-нибудь. Ну, может, не полстраны, но значительную часть тех, кто находится у власти и управляет бизнесом. Потому и ответил:

– Нет, Изольда Власьевна, это дело не по мне.

– Неужели струсите?

Пристала, как банный лист, никак не отвертеться! С трудом подобрал кое-какие аргументы:

– Ну, во-первых, что я могу один, без надёжной, проверенной команды?

А та не отстаёт:

– Это решаемый вопрос! Допустим, команду подобрали. Что дальше?

Нет, так у нас дело не пойдёт. Слишком просто у неё всё получается. Но продолжим:

– Затем дважды пропущу всех через полиграф и устрою каждому экзамен по основам логики. А после этого отправлю на Физтех, тот, что в Долгопрудном. Если до окончания первого курса не отчислят за бездарность, вот тогда будем работать.

Изольда Власьевна покачала головой, словно бы не веря, что такую ересь можно услышать от цивилизованного человека:

– Что за странные фантазии у вас! Немолодых уже людей, закончивших университеты, хотите усадить на скамью… пардон, за ученическую парту!

– Ну а как иначе? С девяти утра до восьми вечера семинары, лекции по физике, аналитической геометрии, матанализу, а через день лабораторные занятия… Вот если выдержат, тогда появится надежда, что всё у нас получится.

Видимо, такого она от меня не ожидала.

– Даже не знаю, что сказать…

А и не надо! Мне уже изрядно надоел этот разговор, к тому же ничего интересного так и не услышал. Придётся самому разбираться, кто есть кто и за какие-такие заслуги меня пригласили в эту vip-компанию.

Должен признаться, что с недавних пор я безработный. Вот пенсию оформил, есть ещё кое-какие сбережения, да и потребности не запредельные в мои-то годы. В общем, не жалуюсь, на жизнь вполне хватает. А случилась эта неприятность в моей биографии после того, как в наш НИИ назначили нового директора. Поговаривали, что «рука» у него в правительстве – то ли вместе учились, то ли родственники. Начал он с того, что ополовинил всем зарплату, а остальное начислял по собственному разумению – если кто-то высказал несогласие с мнением начальства, переходи на хлеб и воду либо катись на все четыре стороны. Когда лабораторию мою ликвидировали, сотрудникам предложили сменить профессию – переквалифицироваться в уборщицы, вахтёры и т.п. Я сразу же ушёл – зачем мне это унижение? И началось!

Как потом рассказывали, вскоре та самая «рука» обеспечила выгодный госзаказ, но поскольку специалисты разбежались, работа свелась к составлению «липовых» отчётов. Всё бы ничего, никто к этому не придирался, но возникла проблема – как освоить гигантский бюджет силами оставшихся сотрудников? Выход нашли – стали начислять премии особо отличившимся при составлении отчётов. Таких денег я в руках сроду не держал! Позже до меня дошёл слух, что «счастливчики» с директором делились. В общем, когда удалось собрать кое-какие аргументы, в прокуратуру написал: так мол и так, творится безобразие. А вскоре из правительства прислали отчёт о том, как это славное НИИ, превозмогая объективные трудности, выполняет важнейший госзаказ. Что ж, кляузничать, так кляузничать! Написал «донос» в Счётную палату… Скоро сказка сказывается, а завершилась она тем, что жулика назначили директором в другой НИИ, от греха подальше. И что? Да ничего! Но иначе я поступить не мог.