Михаил Серегин - Алкаш в газете

– А что на аудиокассетах? – спросил Дынин.

Следующие два часа мы посвятили прослушиванию четырех кассет, на которых были записаны разговоры Бомберга с различными людьми. На большинстве записей были зафиксированы угрозы в адрес Бомберга, звучавшие из тех или иных уст. Например, какой-то человек, должность которого не была указана, угрожал журналисту весьма открыто. Судя по лексике и манере разговора, этот мужчина явно принадлежал к уголовному миру. Вместе с тем я обратил внимание на то, что все записи были сделаны достаточно давно. Самая свежая из них датировалась июнем позапрошлого года. Видимо, позже общающиеся с Бомбергом люди уже были наслышаны о его манере вести диалог с припрятанным диктофоном и не поддавались на эту уловку.

– Та-ак, – зевая, протянул Дынин. – Я больше не могу. Хочу спать. Пойду домой.

Седой никак не отреагировал на это высказывание, поскольку уже спал в кресле. Я выключил магнитофон, закрыл за Дыниным дверь и отправился в ванную. Там, приняв холодный душ, я тщательно обтерся полотенцем, после чего, прихватив несколько банок пива, уселся за компьютер.

В общей сложности я провел за компьютером часа четыре и сам не заметил, как заснул. Меня разбудил Седой, уже умытый и побритый.

– Доброе утро, архивариус, – поприветствовал он меня. – На плите горячий кофе, а на столе есть кое-что пожрать. А я, пожалуй, пошел. Увидимся в редакции.

Я молча кивнул и снова закрыл глаза. Однако дрема продолжалась недолго. Я встал, позавтракал и, переодевшись в свежую рубашку, отправился в издательство. Прогулялся до набережной пешком, выпив по дороге банку джина с тоником.

Поднявшись на шестой этаж и зайдя в нашу комнату, я обнаружил, что ни Борисов, ни Капитонова на работу еще не пришли. У меня было, таким образом, некоторое количество времени, чтобы в одиночестве посидеть, покурить и подумать о своих дальнейших действиях. Однако ничего путного, кроме тех мыслей, что посетили меня ночью, в голову не приходило.

Мои размышления прервал Седой.

– Давно ты здесь? – буркнул он, плюхаясь на свой стул.

– Нет, не очень.

– Каковы плоды твоего ночного бдения за компьютером?

– Долго копался в файлах, пытаясь найти сколь-нибудь серьезные зацепки или, как бы это правильнее выразиться, ключ к тому, в каком направлении двигаться дальше. Но отработать все направления, в которых собирал информацию Бомберг, я не смогу чисто физически. Их слишком много. С другой стороны, не во всех случаях есть серьезные основания предполагать возможность убийства – компромат слишком мелок по масштабам и не носит уголовный характер. В конце концов я решил, что надо работать над тем вариантом, компромат на который представлен наиболее объемно. А здесь несомненным лидером является человек, которого мы вчера наблюдали на видеокассете, – вице-мэр Шелестюк. Его персоне уделяется наибольшее внимание в архиве Бомберга. Под него он начал копать еще несколько лет назад. Материал, собранный на Шелестюка, будучи запущенным в дело, наверняка может привести его карьеру к концу. Или того больше – к открытию уголовного дела.

– Все, что ты говоришь, очень интересно, – сказал Седой. – Я знаю, что Бомберг регулярно бывал в мэрии и общался с господином Шелестюком. Ходили слухи, что они даже были в некотором роде друзьями. На самом же деле жили, как змея, плывущая на черепахе! Сброшу – укусит, укушу – сбросит...

– Похоже, это реалии нашей жизни, по крайней мере тех людей, которые причисляют себя или хотят быть причисленными к так называемой элите общества, – сказал я. – Однако шансы есть, и играть можно.

– Я не очень понимаю, каким образом ты собираешься работать в этом направлении...

– Я хочу встретиться с этим человеком.

– Какой в этом смысл? – удивился Седой. – Ты попросишь его сознаться в том, что он нехороший мальчишка и кинул бомбу в Бомберга?

– Нет, я прежде всего хочу получить информацию. И хочу узнать его реакцию.

– Один раз мы уже выясняли реакцию некоего базарного директора, – ехидно заметил Седой. – Она оказалась весьма быстрой – нам в этот же день набили морду.

– В этот раз такого получиться не должно.

– Это почему?

– Потому что я пойду не с пустыми руками. В моих руках – компромат.

Седой надолго задумался, крутя авторучку на столе.

– В конце концов, логика какая-то есть, – наконец произнес он. – Помощь нужна?

– Нужна. Первое: необходимо изготовить копии компрометирующих материалов. Второе: надо, чтобы ты спрятал бомберговский архив в укромном месте. Но со мной ты идти не должен.

– Хорошо. Это вполне выполнимо.

В этот момент в комнату влетела Капитонова.

– Что, орлы? – с порога спросила она. – Зализали раны от бандитских пуль?

Седой скептически оглядел Елену и спросил:

– А ты что такая веселая? Уже опохмелилась, что ли, после вчерашнего?

– С какой это стати? – гордо подняла голову Капитонова. – Я вчера почти что не пила.

Меня несколько покоробило от этого заявления, поскольку я помнил, в каком состоянии сажал Елену в такси.

– Кстати, я в коридоре встретила Гармошкина, он просит, чтобы вы к нему зашли, – перевела разговор на другую тему Капитонова. – Ленечка, ты не скажешь мне, почему это наш главный так полюбил Вовочку? Какая плотная опека для нового сотрудника!

– Это ты у Гармошкина спроси, – ответил Седой. – Нам прямо сейчас идти?

– Можете чуть попозже. Сейчас там Пыжиков с Кострюковым.

– Что они там делают? – хмуро спросил Седой.

Капитонова сделала неопределенный жест и сказала:

– Власть, наверное, делят. Пыжиков хочет мести по-своему, Кострюков – по-своему, а у Гармошкина – свое видение... Но если за первыми двумя стоит какой-то авторитет в газетном мире, то у Гармошкина за спиной никого нет.

– А в чем конкретно проблема-то заключается? – спросил я у Капитоновой.

– Вчера Пыжиков снял несколько статей из номера, преимущественно по экономической тематике. Кострюкову это не понравилось.

– А при чем здесь Кострюков? Он что, влияет на политику газеты?

– Он влияет на экономику газеты, – ответил Седой.

– А при чем здесь статьи? Это же теперь прерогатива Пыжикова, – заметил я.

– Ну да, – сказала Капитонова, развалившись на своем стуле. – Вчера на планерке Пыжиков в своей манере заявил, что у газеты должно быть новое лицо – более интеллигентное. И что, по его концепции, большее внимание должно уделяться гуманитарным вопросам, и что он хочет делать такую газету, за которую ему не будет стыдно. И снял две статьи о внедрении каких-то новых технологических линий на каком-то ТОО или АО...

– А за эти статьи наверняка уже забашляли, – подхватил слова Капитоновой Борисов.

– Как это забашляли? – спросил я.