Олег Путилин - Алкаш в газете

ЗАО «Издательство «ЭКСМО», 1999 г.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

— Открыто! — заорал я что есть мочи, лежа на диване в гостиной.

Наконец перестали звонить, и в коридоре, ведущем из прихожей в зал, послышались шаги. В дверном проеме показалась седая голова моего приятеля, журналиста Леонида Борисова.

— Ты что, теперь свою толстую жопу даже до двери донести не можешь, чтобы впустить гостей? — спросил он.

— А мне лень! — ответил я и, нацедив в свой рот несколько последних капель пива, отшвырнул банку в сторону. — У меня экзистенциальный кризис!.. Кстати, ты выпить что-нибудь принес? — напряженно посмотрел я на Седого.

Так звали Борисова за его седую голову.

Он вынул из пакета банку «Хольстена» и бросил ей в меня. Я поймал банку и удивленно произнес:

— Что, и это все?

Седой скорчил презрительную рожу, залез рукой в пакет и потом швырнул в меня еще одним «Хольстеном».

— На, подавись!

— Мог бы что-нибудь и покрепче взять, — обиженно сказал я, вскрывая банку.

— Нечего нажираться! Еще только полдень! — назидательным тоном сказал Седой. — И вообще, кончай умничать и пугать народ терминами типа «экзистенциальный кризис». Бедняга Дынин, когда вчера с тобой по телефону поговорил, целый вечер справочник по психиатрии читал — искал, какая болезнь тебя поразила…

— Ты бы этому менту перевел: мол, у него кризис — в жизни. Объяснил бы ему…

— Так он определил, что у тебя, как минимум, маниакально-депрессивный психоз.

— Поэтому он не пришел, а прислал тебя как видного психиатра?

— Нет, я сам… зашел, — смутился Седой. — Узнать, как дела…

— Надоело все! — заявил я и отхлебнул большой глоток пива. — Представляешь, лень даже за выпивкой в магазин спуститься…

— Да ну? — ужаснулся Седой. — Тогда дело серьезное… Чтобы Мальков бросил пить?!

— Нет, пить я не бросил. Просто лень сходить.

— Все равно это нечто страшное… Слушай, а может быть, тебе жениться? Может быть, у тебя все это на почве хронической сексуальной неудовлетворенности?

Я скептически покачал головой.

— Я вполне удовлетворен. А жениться не могу по чисто экономическим соображениям. Мои доходы не позволяют мне одновременно пить дорогие виски-джины и содержать жену. У меня, между прочим, двое детей, которых я кормить должен.

— Да-а, — протянул Седой. — Как представишь, что по твоей квартире шляется каждый день какая-нибудь бабешка и порядки свои наводит… Все переставит, все переложит, потом ничего не найдешь. Вот у меня, например, была…

Седой оживился, подался вперед, сидя в кресле.

— …все время что-то перекладывала с места на место, с места на место! И кроме этого, ни хрена ничего не делала. Только и слышишь весь день: «Леня! Ленчик! Сделай то, сделай это!» Тьфу, бл. дь, за. бала! А как пожрать попросишь, так она не успела, весь день уборкой занималась. Я после этих уборок даже с ее помощью свои трусы два дня искал! Так что не надо тебе этой всей туфты.

— Ну, может, она здорово работала в постели? — высказал я свое предположение. — У каждого ведь свое предназначение…

— Да! — Седой откинулся в кресле и закрыл глаза, предавшись, видимо, воспоминаниям. — Трахались мы с ней славно… Не надо было на ней жениться, надо было ее в любовницах так и оставить. Когда мы с ней просто дружили, она для меня больше делала… Нет, Вова, тебе нужно просто любовницу завести!

Я отмахнулся от него, как от назойливой мухи:

— Есть у меня телефоны старых подруг, которым я звоню в случае необходимости…

— Это та виолончелистка из филармонии? — скептически посмотрел на меня Седой. — Так она же всегда на концертах, когда у тебя возникает необходимость! Впрочем, когда у тебя необходимость, они не могут, а когда они могут, тогда у тебя нет ни-ка-ко-го желания!! Или дел полно… Так что на баб особой надежды возлагать точно не стоит…

Седой замолчал. Видя, что я разговор не поддерживаю, немного погодя он подал еще одну идею:

— Ну, тогда уйди в запой!

— Я не алкоголик, я просто пьющий, — сказал я.

Седой с сомнением на меня посмотрел и развел руками:

— Тогда я не знаю, что тебе посоветовать! Брось пить вообще и займись каким-нибудь делом.

Я посмотрел на Седого так, что он засмущался.

— В этом случае общение с тобой, Леня, сделается невыносимым!

— Скажите, пожалуйста! — Седой обиделся, встал с кресла и подошел к окну.

После минутного любования городским пейзажем он повернулся и решительно сказал:

— Ну вот что! Работать тебе надо! Ты же врач по профессии! Иди устройся в какую-нибудь больницу…

Я тяжело вздохнул, поднялся, сел на диван и откупорил вторую банку пива.

— Кем идти устраиваться-то? Гинекологом-любителем, что ли? Какой из меня, на х…, врач, если я уже столько лет не работаю по специальности!..

— Да, действительно, врач ты хреновый, — согласился Седой. — Не дай Бог такому попасться… Ты, наверное, пульс будешь в области паха искать!

— Заткнись, умник! При желании пульс можно и в области паха найти. Просто я не хочу работать медиком, это слишком ответственно, малоденежно и, в общем, очень скучно. К тому же я привык пить каждый день. А там какой-нибудь заведующий отделением будет за мной следить… А тебе хорошо известно, что последние годы я зарабатываю себе на жизнь совсем другим делом. Но вот уже четыре месяца, как у меня, частного детектива, нет никаких заказов…

— Как это нет! — возмутился Седой. — Я же тебе предлагал бабку, для которой надо было найти собаку! Ты отказался, не стал этим заниматься. Ты же у нас великий!

— Не великий, — возразил я. — Просто искать ее собачонку я считал делом совершенно бессмысленным. Что я, мальчик, чтобы за ней бегать по городу?

— Ты не бегай, а используй свои методы и вычисли место, где она находится…

— Тьфу, е..! — у меня кончилось терпение. — Я что, телепат или экстрасенс? Как я тебе вычислю местонахождение — по фотографии собаки, что ли?

— Но тебе же, когда ты пьян, приходят видения во сне, на основании которых ты и вычисляешь всех убийц и воров!

Сегодня Седой, видимо, решил меня достать…

— Сколько можно объяснять?! — вскричал я. — Все эти видения — плод работы моего ума. Просто открытия ко мне приходят именно таким образом. В трезвом состоянии мой ум закрепощен и не может просчитать всю информацию, которая у меня имеется. Когда же я выпиваю, а особенно когда выпиваю много, то ум освобождается от оков сознания и спокойно считывает ту информацию, которая накопилась в мозгу, и выдает правильное решение. Кто-то из великих сказал, что наш ум более проницателен, нежели последователен, и охватывает больше того, что может объяснить. Так вот, в состоянии опьянения мой ум дает то, что не может объяснить в трезвом состоянии…