Константин Кузьмин - Господин Дадли приезжает в Москву

Однако Роберт, как человек образованный и ввиду англосаксонского происхождения гораздо менее склонный винить во всем Америку, начал поиски в Третьяковской галерее. Доверившись чутью великих художников, бродил по музейным коридорам и подолгу рассматривал людей, изображенных на старых полотнах. Его глаза цеплялись за мельчайшие штрихи в надежде понять, какие мысли и мотивы скрывались за тем или иным выражением лица. В одном из залов он остановился перед картиной Репина «Не ждали» и надолго задумался о том, куда отлучался главный герой, что помешало оповестить семью о приезде и почему из шести домочадцев радостно улыбался ему только сын. В тот момент сам Роберт точно не ждал, что через минуту познакомится с будущей женой.

Наташа приехала в столицу на три дня с автобусной экскурсией «Москва культурная». Несмотря на обязывающее название, большинство пассажиров разбежалось за покупками прямо с автовокзала: перед тем как лететь к вершине пирамиды Маслоу, они решили удовлетворить базовые потребности в одежде и импортной электронике. С Наташей остались лишь экскурсовод и пять туристов, по внешнему виду которых было ясно, что денег на обновки у них не было уже несколько лет. В отличие от сбежавших пассажиров, молодая Наталья Андреевна приехала в Москву с искренним желанием прикоснуться к прекрасному и намеревалась отправиться по магазинам строго по окончанию экскурсии.

В Третьяковке растерявший аудиторию культработник вещал вяло. В какой-то момент Наташа предпочла остаться с искусством один на один и незаметно потерялась. В одном из залов ее внимание привлекла картина, показавшаяся знакомой. Рядом с ней стоял задумчивый мужчина – лет тридцати, симпатичный, чуть ниже среднего роста. Аккуратно причесанные волосы, очки в роговой оправе и стильный костюм выдавали человека ухоженного и интеллигентного. Она подошла поближе и прочитала табличку – в голове всплыла известная с детства фраза «картина Репина “Не ждали”». Быстро разгадав сюжет, повернулась к задержавшемуся у полотна посетителю:

– Совсем мужик загулял!

– Вы думаете? – удивился он.

По акценту она поняла, что говорит с иностранцем:

– Судите сами: жена, похоже, плюнула уже!

Мужчина с интересом посмотрел на Наташу, потом – еще раз на картину:

– Возможно… у него были какие-то проблемы?

Она снисходительно улыбнулась:

– Вы, я вижу, не из России. У наших мужиков проблема одна – продается в любом гастрономе, поллитра за червонец! Вы только посмотрите: грязный, мятый весь, как из-под моста вылез! Взгляд стремный, будто собственную жену не узнает!

Роберт хотел сказать, что принять на грудь любят не только в России, но прервать обличительную речь не успел. Поставив диагноз главному герою, девушка тут же перекинулась на ближайшее окружение. В кадр эти люди не попали, но в его жизни несомненно присутствовали. Досталось всем, кто, вместо того чтобы протянуть руку помощи, толкал пьяницу к краю бездны: приятелям-собутыльникам, потакающим любовницам, безответственным родителям и никуда не годным учителям. Потом выразила сочувствие женской половине семьи, а также серьезное опасение за судьбу сына, который неподобающим образом улыбался в такой тяжелый момент.

– Если срочно не взяться за воспитание, пойдет по пути папаши: сопьется или, еще хуже, окажется в тюрьме, – подытожила она и наконец замолчала.

Сзади раздался деликатный кашель. Наташа повернулась и, к своему удивлению, обнаружила за спиной самарского экскурсовода. Увлеченная рассказом, его прибытия она не заметила. Рядом с ним стояли, переминаясь с ноги на ногу, остальные члены туристической группы.

– Картина эта о борце за свободу русского народа, – вежливо поправил ее культработник. – На полотне запечатлен момент, когда он вернулся домой после длительной ссылки.

Она густо покраснела, открыла рот, но подходящих слов не нашла.

– Семья о его судьбе ничего не знала. Боялись, что потеряли навсегда, – добавил он для полной ясности.

В тот момент Наташа очень пожалела, что не отправилась за покупками, вместо того чтобы рекламировать свое невежество перед симпатичным иностранцем.

Заметив ее смущение, Роберт улыбнулся:

– Искусство можно интерпретировать по-разному.

Когда экскурсовод увел группу в следующий зал, молодой господин Дадли набрался смелости и пригласил Наташу на чашку кофе, чтобы узнать ее мнение о других картинах экспозиции.

– Занятная история, – признал Григорий. – Знала бы, кого не ждали, не было бы ни Макса, ни помолвки… ни этой чертовой пробки!

За последние десять минут ситуация в прямом смысле накалилась: моя рубашка промокла настолько, что ее можно было выжимать. Повернувшись к Юле, я увидел огромную каплю пота, стекавшую по лбу в направлении правого глаза. Она зависла над бровью и после небольшого раздумья прыгнула вниз на кожаное сиденье. Юля посмотрела на меня с безмолвным отчаянием. Утешить ее было нечем.

– Если не успеем высохнуть, – сказал я, – господин Дадли подумает, что ты приехала в аэропорт прямиком с конкурса мокрых футболок.

– Не надо преувеличивать, Дима, – вмешался Григорий. – Не все промокшие женщины едут с сомнительных мероприятий. Юля вполне могла делать что-то полезное: собирать мебель, работать в саду или, к примеру… хоронить свою собаку – прямо перед поездкой в аэропорт. Почему бы нет? Ты когда-нибудь закапывал собаку на жаре? Вряд ли твоя футболка осталась бы сухой.

Я признал, что летом еще не закапывал, и пообещал, что, если придется, обязательно подожду до вечера перед тем, как взять в руки лопату.

– У меня нет собаки! – закричала в бешенстве Юля.

– Уже нет, – деликатно поправил Григорий.

– Юля права, – заметил я. – Если бы у нее были домашние животные, Макс наверняка рассказал бы о них родителям.

– Если хочешь, могу сказать, что это была моя собака, – великодушно предложил Григорий. – Он же не будет проверять?

– Тогда придется объяснять, почему Юля хоронила твою собаку, – возразил я. – Ты что, сам ее не мог похоронить?

Григорий попросил пару минут. По истечении обещал представить сценарий, в котором похороны Юлей его собаки были бы не просто вероятны, но являлись единственно возможным и абсолютно логичным решением.

– Чертовы идиоты! Что вы несете! Я не буду хоронить ничью собаку! – заорала Юля так, что люди, сидевшие в соседней машине, с ужасом посмотрели в нашу сторону.

Через секунду в открытом окне их автомобиля появилась лохматая собачья морда. Она уставилась на меня вопросительно, как будто требуя объяснений. К счастью, в этот момент пробка кончилась, и Григорий, нажав на газ, быстро оторвался от невольных свидетелей нашего спора. В окна ворвался долгожданный поток воздуха. Забыв о бредовых идеях, мы с Юлей радостно подставили потные лица встречному ветру – через минуту они были полностью сухими. Увидев, что план работает, Юля заметно повеселела: