Керри Гринвуд - Радости земные

Я продавала хлеб, отсчитывала сдачу, удивлялась, почему у Джейсона маффины с яблоком и корицей получились даже лучше, чем у меня, а в голове толклись неприятные мысли. Пораскинув мозгами, я ограничила круг вопросов. Вопрос номер раз: кто убивает наркоманов? (Побочный вопрос: почему?) Номер два: кто терроризирует жительниц нашего дома? И номер три: где прячется Шери Холлидей? Многовато для одного дня, тем более что пока у меня нет ни единой зацепки.

«Хорошо, что у меня появился помощник! Теперь есть кому чистить картошку, и мне не придется вставать в три!» – думала я, когда в булочную впорхнула Кайли. Глаза у нее сияли, на щеках играл румянец, и даже колечко в пупке сверкало как-то по-особенному.

– Я получила роль! – с торжествующим видом выпалила она. – В понедельник приступаю к съемкам. И Госс тоже.

– Замечательно.

– Работы на целых три месяца! – продолжала она, еще не веря в собственное везение. – Режиссер сказал, мы с ней идеально подходим для роли.

– И что за роль? – поинтересовалась я. Надеюсь, теперь, когда вожделенная работа получена, девчонки наберут вес.

– Мы же худышки! – радостно щебетала она. – Прямо как главная героиня. Она супермодель. А фильм называется «Подиум». – Она почесала Горацио за ушками. – Правда, по роли мы должны курить, а я дала слово отцу, что не буду.

– Это не проблема. Пойди к Мероу, у нее полно сигарет с травами. И не забудь поблагодарить ее за талисман.

– Не забуду! Он мне здорово помог! – Кайли метнулась к выходу и уже с порога сказала: – Госс скоро придет.

Разумеется, я была рада за девчонок, однако у меня появилась новая головная боль: где взять еще одного помощника? На Джейсона, пока он так стесняется, надежды мало. Да, вторник явно не заладился!..

Когда первая волна покупателей сошла на нет, я зашла в пекарню. Как выяснилось, Джейсон уже поговорил с разносчиком, тот подписал все накладные, и теперь юный пекарь со спокойной душой доедал остаток багета. Сейчас он выглядел как самый обычный подросток-подмастерье.

– Ну-ка надень свои кроссовки и сбегай в кафе «Вкуснотища», – велела я. – Сегодня у меня дел по горло. Купишь чего-нибудь. Если есть, возьми мне мусаки. И себе тоже, – добавила я, протягивая ему деньги.

– Спасибо, – буркнул он.

Через несколько минут Джейс вернулся с мусакой. Свою порцию он заглотил по дороге, а теперь уплетал последние крошки багета. Видно, этот парень основательно изголодался за свою недолгую жизнь!

– Хорошо. А теперь переодевайся и приходи потом, как всегда, мыть полы, – сказала я. – Мне нужно сообщить старшему констеблю Уайт про новые граффити.

Джейсон кивнул, переоделся в ванной комнате и ушел. Оставшись одна в своей пекарне, я позвонила по телефону, который мне оставила полисменша, и та пообещала зайти. Затем я вернулась в булочную. Продавала хлеб, посетители гладили Горацио, и день постепенно вошел в привычную колею. Все-таки заведенный раз и навсегда порядок – отличная штука! Люблю порядок.

В одиннадцатом часу в булочную пришла Мероу, от которой сильно пахло какой-то химией – во всяком случае запах этот резко контрастировал с хлебным духом булочной. Вид у нее был потерянный.

– Мероу, что случилось? – спросила я. – Присаживайся.

– Ночью кто-то облил мне дверь денатуратом, – сказала она. – То есть он думал, что это дверь. Кто не был у меня в лавке, считает, что там вход, а на самом деле это был зазор между двумя кирпичными кладками, а сверху декоративный кирпич.

– Черт!

– Хотел спалить мою лавку. Только ничего у него не вышло. Рядом полно обгорелых спичек. Вся лавка провоняла денатуратом. Хорошо, что я учуяла запах и не стала поджигать благовония. А то бы мне крышка! Я вызвала полицию.

Раз Мероу обратилась в полицию, значит, и ее допекло.

– А почему у него ничего не вышло? – спросила я.

– Потому что он не додумался сделать фитиль, – ответила с порога старший констебль Уайт. – Однако все улики налицо. Хотели устроить поджог. И спалить вас. А это уже не просто угрозы. Миз Чапмен, вы были правы. Ваш псих с каждым днем все активнее. Этак недолго и до…

– Убийства, – подсказала я. – Проходите, пожалуйста! Если вы не против, миз Уайт, давайте выйдем в переулок, и я покажу вам свое новое украшение.

– А я тут пока присмотрю, – сказала Мероу и села за кассу. Горацио потянул носом и с брезгливым видом переместился в самый дальний угол прилавка. От Мероу несло какой-то гадостью, и Горацио с его утонченным нюхом это не понравилось. Даже кошки иной раз могут ранить наши чувства.

– Тот же почерк, – заметила Лепидоптера, глядя на надпись. Достав из сумки цифровую камеру и складную линейку, она сделала несколько снимков. – Видите, те же неуверенные линии и та же нетвердая рука. Ну что ж, теперь мы о нем кое-что знаем!

– Что же?

– Например, какого он роста. Самая высокая точка граффити – прописная буква «ша». Ну-ка, встаньте рядом и поднимите руку У вас какой рост?

– Метр шестьдесят восемь. – Я подошла к стене и изобразила «художника».

– А у меня метр семьдесят пять. Он примерно вашего роста. Надо думать, страдает комплексом маленького мужчины и все такое. Отлично!

Мы вернулись в булочную, и я заперла дверь.

– Как вы думаете, во сколько появилась эта надпись? – спросила полисменша.

– Понятия не имею. Знаю только, что вчера ее точно не было. В пять утра я, как обычно, открыла дверь, но ничего не заметила. А в семь, когда солнце взошло, я все увидела. Может, она и ночью уже была. Сами знаете, у нас на Каликоу-элли с освещением туго.

– Ну ладно. Я наведу справки. Патрульные проходят здесь около трех часов ночи. Попытка поджога – это уже серьезно. Будь у преступника бензин, пожара бы не миновать.

– К счастью, у него ничего не вышло.

– Разумеется! – ухмыльнулась Лепидоптера. – Ведь ваша подруга наложила на него заклинание.

– А вы что, верите в заклинания? – вытаращив глаза, спросила я, а про себя решила, что она просто шутит.

– Чего только не бывает, – уклончиво заметила она. – Иной раз случаются престранные вещи.

– А что с наркоманами? Новые передозировки были?

– Прошлой ночью умер еще один. Его нашли на вокзале, на лестнице. Хороший парень из Саут-Ярры. Семнадцать лет.

– Какой ужас!

– Приятного мало. Однако, судя по всему, его никто не неволил. Он сделал это сам. Как и все остальные.

– А что, разве это имеет значение? – спросила я.

– Да, – кивнула она. – Еще как имеет.

Похоже, тут мы с миз Уайт расходимся во мнениях. Говорить больше было не о чем, и я, оставив булочную на Мероу, отправилась к госпоже Дред. Я постучала в дверь салона, и мне открыла сама хозяйка: черный корсет, черные колготки-сеточки, шпильки и распущенные огненно-рыжие волосы.