Дарья Донцова - Концерт для колобка с оркестром

– Скажи, шмотка фирменная?

Кристина мгновенно села.

– Bay! Где взяла такую?

– Скажи, курточка дорогая?

– Это же «Морре» 1 1 Фирмы «Морре» не существует. Во всяком случае, автор ничего не слышал об элитной одежде с ярлыком «Морре». .

– Ну и что?

– Вилка, ты пещерный человек.

– Допустим, просвети меня.

Кристина вскочила, прошлепала босыми ногами к подоконнику, схватила известный глянцевый журнал и провозгласила:

– Во! Они никогда туфту не печатают. Гляди, точь-в-точь такая курточка. Знаешь, сколько она стоит?

– Именно это я и пытаюсь узнать.

– Баксов семьсот.

– Ты с ума сошла! Рваный кусок джинсы не самого нового вида? Семь сотен долларов?! Врешь!

– Эх, Вилка, – по-взрослому горестно вздохнула Кристина, – есть люди, которых такая цена не останавливает, даже, наоборот, привлекает. Где ты ее взяла?

– Одна знакомая забыла.

– Кто?

– Ну… ты ее не знаешь.

– Можно я померяю?

Не дожидаясь моего разрешения, Кристина схватила рванину, нацепила на себя и завертелась перед потемневшим от старости зеркалом.

– Ну классно! Полжизни за такую отдать можно. Девчонки от зависти умрут, когда меня в ней узреют.

Я не разделяла восторгов девочки, на мой взгляд, дорогая одежда должна иметь соответствующий вид, а в этой куртенке могут в метро не пустить, дежурная у автоматов запросто посчитает вас бомжихой.

Кристя сунула руку в нагрудный карман, вытащила небольшую плоскую, похоже, золотую коробочку, открыла ее и присвистнула:

– Да уж! Некоторые люди очень себя любят.

Я уставилась на пачечку ярких карточек, которые перебирала девочка.

– Что там?

Кристина надула губы:

– Дисконт-карты на скидку. Ну и ну!

– Эка невидаль, – усмехнулась я, – у нас таких полно.

Кристя скривилась:

– Ага! Супермаркеты всякие и подобная лабуда!

Ты сюда глянь! А у этой Людмилы! Вообще! «Ферре», «Дольче Габанна», «Прада»! И все виповские, суперсказка. Самые дорогие магазины. Карточки у нее в золотой коробочке хранятся, во, проба, а сверху два бриллиантика, небольших, но все равно приятно. Слушай, Вилка, эта Людмила жена олигарха? Или, может, продюсер в шоу-бизнесе?

– Откуда ты знаешь имя владелицы? – изумилась я.

Кристя ткнула мне под нос серебряную карточку.

– Так они именные. Это только нам в «Рамсторе» куски гнутой пластмассы суют, а в элитных бутиках обязательно фамилию выбивают, чтобы никто другой скидкой не воспользовался. Во, смотри.

Ярко-синий ноготь Кристины, украшенный блестящими стразами, ткнулся в надпись: «Людмила Мирская».

– Впрочем, – продолжала как ни в чем не бывало девочка, – продавщицы в подобных лавках своих дорогих в прямом и переносном смысле клиентов в лицо знают.

– Откуда ты столько информации про эксклюзивные магазины раздобыла? – машинально удивилась я, забирая у нее коробочку с карточками.

– Модные журналы регулярно читаю, – ответила Кристя и, вздыхая, принялась стаскивать с себя курточку.

Вернувшись к себе в спальню, я еще раз перебрала разноцветные карточки. На всех было одно и то же имя: «Людмила Мирская». Внезапно мне в голову пришла замечательная идея. Людмила сокращенно звучит как Мила. Следовательно, фамилия пленницы Мирская. Теперь по крайней мере понятно, отчего Федор столь агрессивно пытался склонить девушку к браку: «невеста» богата, скорей всего, ее содержат родители. Миле с виду немного лет, вряд ли она заработала такие деньги собственным трудом. Хотя всякое в жизни случается. Мила очень хорошо знает Федора, если я сейчас отыщу ее, то как минимум узнаю анкетные данные «жениха», послежу за ним…

Я взяла одну из карточек, нашла напечатанный на ней номер телефона и приступила к делу.

– Фирма «Морре», – прожурчал тихий голосок, – у телефона Светлана, чем могу вам помочь?

– Добрый день, вас беспокоит секретарь Людмилы Мирской.

– Очень, очень рады, – мигом повеселела Светлана, – ждем не дождемся Людмилу Сергеевну, пришла новая коллекция, специально отправили вам буклет, надеюсь, вы получили его?

Я возликовала. Вот здорово, задача упрощается.

– Собственно говоря, поэтому я и звоню вам.

Людмила Сергеевна хочет иметь буклет.

– Его вам отправили.

– Как? Но мы ничего не получили!

– Ужасно! Такого не быть может.

– Может, может, – подлила я масла в огонь.

– Катастрофа! – испугалась Светлана. – Надеюсь, Людмила Сергеевна не подумала, что «Морре» про нее забыла?

– Ну…

– Почта отвратительно работает, – оправдывалась девушка.

– В общем я согласна с вами, но давайте на всякий случай проверим адрес, по которому ушел буклет, вдруг перепутали улицу.

– Не может этого быть, мы не раз уже отсылали Людмиле Сергеевне…

– Знаю, – каменным тоном прервала я служащую, – и все же повторите адрес.

– Да, да, конечно, – чуть не заплакала Светлана и стала диктовать координаты Людмилы Мирской.

Пообещав успокоить хозяйку, я отсоединилась и стала разглядывать бумажку с адресом. Да уж, а еще некоторые люди, фанаты всяких звезд, не способны узнать, где обитает их кумир. Поверьте, это легче легкого. Ведь певец или артист не существует в безвоздушном пространстве. Он посещает парикмахерские, заглядывает в бутики, имеет сотовый телефон и автомобиль, является владельцем квартиры, ходит в фитнес-клуб. Представьте, на каком количестве всяких анкет и бумаг имеются его данные! Дело за малым, надо найти какого-нибудь нерадивого служащего, и заветный адресок вкупе с телефоном у вас в кармане.

Засунув золотую коробочку в сумку, я стала одеваться. Что ж, первый шаг сделан вполне удачно, если дело и дальше так пойдет, к вечеру я найду Аню. Впрочем, может, попросить Милу самой связаться с Федором и сказать ему, что Аня тут ни при чем? Ну чем Мирская рискует, оказавшись на свободе? Небось ее родители наняли дочке охрану.

Дом, где жила Людмила, подавлял своим величием. С трудом открыв огромную, очевидно, из цельного массива дуба дверь, я оказалась перед секьюрити.

Один крепко сбитый молодой парень в черной форме сидел за письменным столом. Второй стоял у железной арки наподобие той, что имеются теперь во всех аэропортах мира. За спинами ребят простирался холл, нет, вестибюль, простите, музей. Пол был покрыт мрамором, стены завешаны картинами в дорогих бронзовых рамах, по углам торчали кадки с растениями, а к лифту тянулся нежно-бежевый ковер. Господи, они, наверное, тратят состояние на чистящие средства.

Представляю, во что превращается слякотной осенью или весной покрытие цвета жидкого кофе с молоком.

Бедная уборщица небось драит его после каждого посетителя.

– Вы к кому? – поинтересовался один охранник.

– К Людмиле Сергеевне Мирской.