Маша Стрельцова - Дзен в большом городе

— Пьяной она тебя тут как-то видела. И курящей!

— Вот ведь врет, вехотка старая!

— Да я ей тоже сильно не поверила. Но в одном она права — в грехе ты с мужиком-то живешь.

— Слушай, я тебе говорю — это наше дело.

— Смотри, обрюхатит и бросит.

— ВЕРА!!!

— А ты на меня голос не повышай, — спокойно сказала ведьма. — Мое дело предупредить, а дальше сама думай, взрослая уже.

— Вер, у меня и так настроение паскудное, ты еще подливаешь.

На колени ко мне забралась трехцветная кошка-пеструшка, свернулась калачиком и заурчала от счастья под моей ладошкой.

— Успокоя дать? Недавно варила, у соседки совсем нервы никудышные стали.

— Лучше совет дай, — вздохнула я. — Как же мне Дэна в охранки-то закутать, а?

— Совет, говоришь, — Вера задумалась, рассеянно сжевала пирожок и наконец молвила: — А если ему заговоренную на охрану вещь подарить?

— Вер, ему кошка сегодня снилась, какая к черту вещь, — устало призналась я.

— Ого, так с этого и надо было начинать! — теперь она смотрела сочувственно, с традиционной русской жалостливостью во взоре. — Ну, коль так, то у твоего милого два пути. Или сделать охранку, или…

— Ну? — тихонько подтолкнула я запнувшуюся ведьму.

— Ну или пусть хлебнет горюшка, — пожала она плечами. — Все одно — жениться не хочет, чего ради тебе стараться.

— Да хочет он жениться!

Вера выразительно хмыкнула. «Ври больше, — было написано у нее на лбу, — да если б он тебе предложил — ты б давно уже поперед него в загс побежала!».

Я досчитала до десяти, выдохнула и очень вежливо спросила:

— Более вариантов нет? Я к тебе за советом пришла, надеясь что ты меня поопытнее, глядишь чего и подскажешь умного.

— А я тебе умного не сказала, значит? — усмехнулась она.

— Я это и так знаю, Вера. Я же мастер по охранкам, забыла? Но вот как сделать так, чтобы против воли поставить охранку — мне не сообразить. Там же нужно участие человека, сонного его не заговорить, понимаешь?

Вера чуток подумала и предложила:

— А оморочку на него сделать? Навесь пояс рабства, как миленький сделает все, что скажешь.

— Ну да, а потом сниму с него заклятье послушания, и он уйдет. Не простит он мне такого.

— Так память стери да и все!

— Ты умеешь? — жестко спросила я ее. — Умеешь стереть память так, чтобы только вот этот эпизод убрать? Лично я — нет. Получится еще как с той девочкой, Пелагеиной клиенткой.

Тогда нам всем пришлось попахать. Девочка та пережила изнасилование, и кто-то очень умный подсказал родителям, что можно сходить «к бабушке», та память и сотрет, не будет малышка рвать себе сердце воспоминаниями. По мне, так тут хватило бы успокоя да снятия тоски, но меня никто не спросил. И Пелагеюшка, старый и опытный мастер, и та не смогла ювелирно сработать — вместе со сценой изнасилования из памяти девочки выпало слишком много. Папу забыла напрочь, подруг не узнавала, кое-что из школьного курса стерлось. Пришлось нам всем вместе собираться да переделывать работу Пелагеи.

— Святоша может, — помолчав, напомнила Вера.

— Святоша многое может, так что мне, в ножки ей кланяться идти? — хмыкнула я.

— Тогда не знаю, — развела Вера руками.

— А если подумать? — почти жалобно спросила я, заглядывая ей в глазки. — Верочка, ну кошка ведь. Сама понимаешь, как это серьезно. Помоги, а?

— Ну, разнылась, — неодобрительно цыкнула ведьма.

— А как не ныть, я же без него жить не могу, — несчастно и очень искренне призналась я.

— Дура девка, — покачала она головой.

Я молчала.

— Ну ладно, — решилась она наконец. — Можно помочь твоей беде.

— Как? — вскинула я на нее глаза, полные безумной надежды.

— Ты погоди, — поморщилась ведьма. — Плата сильно высока!

— Насколько высока?

— Лет десять жизни.

Я невольно присвистнула. За печкой кто-то возмущенно завозился.

— Ты мне домового не высвистывай, он мне еще от прабабки достался, — строго велела Вера.

— А что за обряд-то такой?

— На двойника. Вызовешь духа своего ненаглядного да и сделаешь на него обряд. Все, что сделаешь с духом — отразится на Дэне.

— Это не тот обряд, когда через зеркало дух живого призываешь? — что-то такое я припоминала, говорила мне бабуля про это.

— Ну да.

— А попроще ничего нет? — расстроено вопросила я. — Цена ведь чересчур высока!

Как я не любила Дэна, но понимала, что годы за избавление его от неприятностей — слишком много. Потом, когда мы с ним состаримся и ему придется меня хоронить раньше времени — он мне спасибо не скажет. Впрочем, если дело примет слишком серьезный оборот — пойду на это не колеблясь.

— А попроще — пусть он хлебнет беды от кошки, — охотно поделилась Вера мыслями. — Намается, да к тебе же и прибежит, около юбки твоей отдохнуть. Тут-то ты и не теряйся — через плечо его да под венец.

— Ясно, — безразлично молвила я, некстати вспомнив, что Вера с мужем жила плохо. Очень плохо. Уж давно он помер, а она к нему даже и на могилку не ходит, зарастает она бурьяном.

Уходить пора. Ничем мне Вера не помогла. Если и есть у нее какие-то секреты — открывать их мне она не намерена.

Что-то попало мне в глаз, я сморгнула, подняла глаза на ведьму и удивилась. Вера как-то чересчур пристально смотрела на меня.

— Пойду я, — устало сказала я. — Дел полно, да и тебя отвлекать не хочется.

— У тебя все нормально? — странным тоном спросила она.

Около моего дома бродит привидение, а любимому снятся кошки.

— Просто замечательно, — кивнула я, встала…и почему-то покачнулась. Оперлась рукой об некстати подвернувшееся блюдо с единственным пирожком, оно выскользнуло, упало на пол…

— К счастью, — выдохнула я, глядя на осколки.

— А ну-ка, счастье, сядь! — хреновым тоном велела ведьма, настороженно глядя на меня.

— Ты чего? — воззрилась я на нее в полном недоумении.

Та молча сдернула с головы платок; расплела длинную, с проседью, косу; положила руки мне на голову и замерла, едва слышно читая заклятье.

Пахнуло холодом.

Я молча сидела, не понимая, что нашло на коллегу. Случаи буйного помешательства ведьмам не грозят. Мы не умрем от ужаса при виде восставшего покойника, нам не страшны склероз, маразм и прочие радости возраста. Пелагее, вон, уже под сто лет, ровесницы ее давно как растения, а она у нас — живчик еще тот, ни одна свадьба без нее не обходится.

Веру я уважала. Ведьма была умелая, весьма здравая, да и ко мне словно мать родная относилась. Не верила я, что она мне возьмет и зло причинит. Однако на всякий случай я следила за ее действиями.

Пока волноваться не стоило — она всего лишь сканировала ауру. Это она делает просто мастерски, и надо быть идиотом, чтобы отказаться от такого сеанса. Сейчас она закончит, и у меня на руках будет полная диагностика состояния моего тела. Возможно, гастритик намечается, а я и не знаю об этом…