Иоанна Хмелевская - Флоренция — дочь Дьявола

— А это откуда известно?

— По пьянке Геннадий признавался ломжинцам, а у меня с одним хорошие отношения…

— И чего конкретно этот Геннадий от ломжинцев хочет?

— Чтобы ему помогли подкупить жокеев и подстроить скачку. Во Флоренции и сама Вонгровская не уверена, она не знает, как отразилась на лошади такая нагрузка. Русско-ломжинская мафия должна была исходить из предположения, что Флоренция придёт второй, они так и поставили в кассах. Если Флоренция не придёт первой, то выплатят целое состояние. Они вчера смотрели на Флоренцию на тренировке…

В этом месте в разговор вмешалась Моника.

— Флоренция не хотела скакать, — сказала она удивительно спокойно и без малейшей тревоги. — Она держалась на тренировке за Гитарой. Зигмусь на ней скакал, он посылал её изо всех сил, но она не хотела, а эти типы стояли и все видели. И убедились, что она не выиграет.

— Как раз сам Геннадий и смотрел, — вмешался Гжесь. — Он помчался с этим открытием к ломжинцам.

— Ну хорошо, а в чем дело? — нетерпеливо спросила я, потому что Флоренция интересовала меня больше, чем все мафии мира. — Почему она не хотела выходить вперёд? И почему это вас совершенно не беспокоит?

— А что мне беспокоиться? Зигмусь тоже провёл следствие, потому что у него, слава Богу, нос не заложен. Оказалось, тот парень, что работал Гитару, собирал с самого раннего утра укропчик. Собирал и вязал в пучки. Его мать под Пырами живёт и выращивает всякую зелень на продажу. Парень ей помогал до последней секунды, а потом поехал на работу и немедленно сел на Гитару. Укропом от него так несло, что даже Зигмусь почуял, а Флоренция к укропчику относится точно так же, как к петрушке.

— Обманула всех на тренировке?! — изумлённо воскликнула я.

— И ещё как! Агата тоже в первый момент испугалась…

— Господи помилуй, проверьте, не собирал ли укропчик кто-нибудь в пятой скачке!

— Там участвуют только профессиональные жокеи, можете быть спокойны, никто укропчика не собирал.

— Так вот откуда все слухи поползли! Ни с того ни с сего появились сомнения, будет ли она первой!

Сообщение об укропчике я передала исключительно самым проверенным людям, чтобы они успели поставить как надо. Я заранее пригрозила им убийством за раскрытие этого секрета посторонним. Меня лично беспокоил Сарновский на Коллагене, что-то в этом было. Лошадь класса дерби, он должен соперничать с Флоренцией…

— Он едет в Вену, — коротко сообщил мне Метя. — Тут он скачет просто для разминки. В Вене у него шансы только как у фукса, и здесь Йонтек его не покажет!

Флоренция спокойно шагала по паддоку, потом внезапно рассердилась, заволновалась, стала ржать и попыталась удрать. Зигмусь злился и чуть не плакал. Он грозил кулаком своим коллегам, а те крутили пальцем у виска. Я не могла ничего, понять, пока по лестнице не взбежала Моника, готовая расплакаться.

— Вы себе представляете, что они сделали?! Нажрались мятных конфет! В весовой! Весь паддок ими смердит! Да нет, не специально, им ничего подобного в голову бы не пришло! Куявский их угощал, а он вполне порядочный парень! Случайность, но какая ужасная!

Она возмущённо добавила, что Гжесь минуту назад подслушал разговор возле колонн. Геннадий разговаривал с ломжинцем. Они показывали на Флоренцию и взаимно уверяли друг друга, что Флоренция сегодня не в форме. Прибыль им гарантирована, как в банке…

Я ещё больше разволновалась. Какая кошмарная лошадь! Со вчерашнего дня делает все, что может, чтобы вогнать в гроб меня и остальных игроков…

Перед стартовыми боксами Флоренция кружила несколько поодаль от остальных лошадей. Я надеялась, что эти мятные конфетки из жокеев выветрятся, ведь во время скачки они их не жрут, это уж точно. Однако выветрились они, видимо, не совсем, потому что в бокс Флоренция вошла крайне неохотно, да ещё и пыталась укусить помощника судьи: должно быть, Куявский угостил и его. Убью я этого Болека, Вальдемару скажу, чтобы убил его при первой же возможности, но не стану называть причину, потому что, не дай Бог, все узнают про мяту…

— Старт, — сказал рупор. — Ведёт Тартар, за ним Магнолия…

Флоренция, как обычно, выстрелила вперёд, но не пожелала присоединиться к основной группе. Она упрямо отказывалась с ними скакать, не из-за лошадей, конечно, а из-за этих мятных жокеев. Зигмусь её не принуждал, пустил по внешней дорожке. Он знал, что делает. Струя запаха тянется за табуном, а не впереди. Вокруг меня стоял рёв и визг, я не могла разобрать, что слышу, и вся окаменела.

Когда Флоренция вышла Из поворота, у неё было четвёртое место, а скакала она почти возле самой сетки ограждения. На прямой Зигмусь не пытался перейти на другую дорожку, оставил её на внешней, и только легко послал её вперёд движением корпуса и лёгким хлопком по шее. Погода была прекрасная, в бинокль я отлично видела каждую мелочь и даже успела вознести благодарственную молитву, что Флоренция не выкинула этот номер, когда на ней сидела я… Она и без того мчалась галопом, но вдруг в ней словно что-то взорвалось, она вытянулась и полетела над турфом, не касаясь земли копытами. Боже, какая же у неё скорость! Она пролетела мимо остальных лошадей, словно те стояли на месте, вот так же некогда скакала Флоренс в Копенгагене…

Возле меня люди орали только два слова:

— Магнолия!.. Марлин!.. Магнолия!.. Марлин!..

— Двести тринадцать! Двести тринадцать! — ревел незнакомец за барьерчиком не хуже иерихонской трубы.

— Флоренция!! — выл Метя. — Давай, Флоренция!

Флоренция была первой уже за пятьдесят метров до финиша. Полубезумный от этих мятных конфет Зигмусь, должно быть, не отдавал себе отчёта, что все время посылал Флоренцию вперёд, при этом он выглядел так, словно у него самого вдруг выросли крылья и несли его вместе с лошадью. Он выиграл на два корпуса впереди остальных и опомнился только после второго поворота за финишем. В своём безграничном счастье я ещё успела заметить, в каком порядке пришли остальные лошади. Все было, как мы и думали. Магнолия и Альмина впереди. Вишняк на Марлине должен был прийти четвёртым, но был настолько в этом уверен, что стал тормозить слишком рано, и Куявский на финише опередил его буквально на ноздрю.

Четвёртое место пришлось устанавливать при помощи фотофиниша.

— Сударь, почему вы орали «двести тринадцать»? — прокричала я через декоративную растительность соседу за барьерчиком.

— Это номер моей квартиры! — крикнул мне этот тип в ответ. — Он мне всегда счастье приносит!

Как оказалось, никто не угадал квинты, а триплет, который состоял из одних фаворитов, принёс весьма маленький выигрыш.

Все это я передала вечером Янушу, вежливо спросив, какая им с того будет польза. Он не мог мне на это толком ответить, зато рассказал обо всех достижениях полиции до сих пор.