Нина Васина - Шпион, которого я убила

– Я сам прогнал жену, – вдруг говорит Адам с дивана. – Все думают, что она бросила инвалида, а я сам ее прогнал. Знаете, если вы видите через эту свою винтовку в темноте, то и враг может также увидеть вас в свой прицел. Зачем тогда выключать свет?

Враг… Смешно. Не враг, а коллега, у которого впору проходить курсы повышения квалификации по выживанию.

– Как вас зовут, можете сказать?

…

– Без маски вы очень красивы. Вы сидите неподвижно уже почти час, это достигается тренировкой?

…

– Если вы не хотите говорить, как вас зовут, можно, я сам придумаю имя?

…

– Мне очень нравится «Ева». Удачное имя для первой женщины, да?

Ева убирает лицо от винтовки и несколько секунд смотрит на разлегшегося в диванных подушках Адама.

– Раз уж вы отвлеклись, подкатите, пожалуйста, коляску, я сяду в нее. Сам! – повысил он голос, когда Ева подкатила коляску и склонилась к дивану.

Потом она сделала несколько упражнений, установила на полу ладони и медленно подняла ноги в стойку. В перевернутом вверх ногами пространстве худой мужчина в инвалидной коляске, слегка освещенный полоской света из коридора, выглядел совсем иначе. В единении механизма и человеческого тела было что-то законченное, удачно совмещенное, некий образ кентавра, приспособившегося к собственному бессилию в ускользающем от него прогрессе.

Ева села на стул. Вдох – выдох, вдох – выдох. Установив дыхание – а она знала, что только при помощи определенной гимнастики дыхания есть шанс высидеть с напряженной прямой спиной и расставленными согнутыми ногами длительное время, сохраняя полную неподвижность, – Ева наблюдает, как прощается высокий представительный нотариус. Милена вышла его проводить в коридор, ее нет слишком долго. Нервничать нельзя, потому что это, во-первых, совершенно бесполезно, во-вторых, придется потом тратить время на восстановление спокойствия перед выстрелом, если он понадобится. На датчике – тысяча сто двадцать семь метров до объекта, это ничего, ей приходилось стрелять и на полтора километра, но тогда не нужно было сидеть в полной неподвижности так долго и не донимал вопросами инвалид в коляске. Вернулась. Берет трубку телефона. Не набирает номер, значит, звонят ей. В какой-то момент беседы Милена поднимает голову и смотрит в оголенное окно. Ева продлевает выдох, напрягая диафрагму. Неужели скоро конец ожиданию? Звонит телефон. Она достает его, не убирая лица от винтовки, включает и молча ждет.

– Ты меня ищешь? – Голос Марата спокойный, как будто он не в холодной беседке сидит с фотоаппаратом наготове, а дома перед телевизором. – Мне сказали, что женщина ищет мой номер мобильного.

– Ты где? Покататься не хочешь?

– У меня работа подвалила.

– Давай помогу с работой. – Ева опускает винтовку и смотрит на разговаривающего по телефону Марата. Он встал, топчется на месте и осматривает двор.

– Это простая работа, так, поснимать, подумать.

– То есть, – улыбается Ева, – стрелять не надо?

– Нет, конечно. Я стараюсь последнее время решать свои проблемы бескровно.

– Это как?

– Больше полагаюсь в выживании на обладание компроматом, чем на собственные силы и умение. А ты что поделываешь?

– Я решаю свои проблемы по старинке.

– Это как? – слышно, что Марат улыбается.

– Больше полагаюсь на собственные силы и умение, чем на шантаж.

– Тогда я найду его первым.

– Второй буду я.

– Согласен, – Марат великодушен.

Ева отключает телефон, не попрощавшись.

– Почему вы без перчаток? – вдруг спрашивает Адам.

– Перчаток?

– Ну да, вы зашли в квартиру в маске, но без перчаток.

– Это не важно. – Ева смотрит, как Милена подходит к окну и размашисто крестится.

– Можно сделать предположение? – Мужчина в кресле нервничает.

– Валяйте.

– Вы действуете по собственной инициативе, вопреки мнению начальства.

– Адам, отдаю должное…

– Адам, если вам не трудно, – ударение на первую букву. Вы замужем?

– Нет.

– Хотите замуж?

– Нет.

– Я прогнал жену, когда она призналась, что очень хотела за меня выйти. Понимаете, это стало невыносимым – думать, что она хотела меня женить на себе.

– Нет.

– Что – нет?

– Не понимаю, почему это невыносимо. Меня никто никогда не насиловал в этом плане.

– Ну, а вы кого-нибудь женили на себе силой?

– Да.

– Что вы сделали, чтобы он пошел в загс?

– Показала ему пистолет и сказала, что пристрелю, если не женится.

– Странный способ обзавестись семьей, – после долгого молчания заявил Адам. – И что, это того стоило?

– Еще как!

Марат Устинов во дворе посмотрел на окна старухи. Горят. Он резко присел в беседке, потому что во двор вбежала Надежда. Она уже прошла мимо, потом почему-то остановилась. К его большой досаде, она вдруг пригнулась и, стараясь ступать бесшумно, пошла к беседке.

– Гав! – Марат резко встал, когда различил дыхание девушки рядом.

Отпрянув, Надежда споткнулась, не удержалась на ногах и упала в куст.

В комнату Милены сначала сунулся сосед, что-то горячо доказывая, потом он исчез, и в дверях показался пожилой грузный человек. Милена стояла, гордая и прямая, вздернув подбородок. Еве показалось, что она стала еще выше. В надменной посадке головы, в отставленной руке с мундштуком было что-то невозможное для простого фарса или представления, это была порода. Пока старик медленно разворачивал на шее шарф, он говорил, Ева видела, как двигаются его губы. Милена стояла, застыв, к Еве в профиль и смотрела на своего гостя сверху вниз – он едва доставал ей до подбородка.

– У нас не было детей, сейчас я понимаю, что это был подарок судьбы, а когда еще… Ну, вы понимаете? До катастрофы мне казалось, что надменное желание моей жены самой решать вопрос с деторождением не что иное, как попытка продемонстрировать свое превосходство. – Адам не мог остановиться.

По спине потекла струйка пота. Ева повела плечами, расслабляя их, и осторожно положила палец на курок.

– Ну скажи мне, ну объясни, что ты делаешь? – стараясь подавить в себе нахлынувшее раздражение и злость, спросил Марат.

– Я?.. А ты что тут делаешь?

– А ты?! – не выдержал он и закричал.

– Я тут живу! – обиделась Надежда. – Ты же знаешь, зачем орать? Ты меня ждешь? Ты злишься, потому что давно ждешь?

– Нет. Я совершенно не злюсь. Я просто пытаюсь понять, куда и зачем ты в очередной раз суешь свой любопытный нос?

– Никуда не сую! Я шла, мне показалось, что кто-то прячется в беседке…

– Надежда, ну посуди сама, что делает нормальная девушка, когда ей в страшном, темном дворе покажется, что кто-то затаился в беседке?

– Ты что, намекаешь, что я ненормальная?!

– Нормальная девушка бросится опрометью в подъезд, закричит, позовет на помощь!