Таисия Удальцова - Молочные берега

И все же…

Тамара мечтательно улыбнулась: как бы подстроить, чтоб они с Крысом столкнулись на нейтральной территории? В Лелькином дворе, допустим. Там все заасфальтировано, так что до ближайшего дерева пилить и пилить. Если у подъезда этих двух красавцев стравить, коту до Крысеныша в жизни не добраться!

Тамара представила, как пытается выдрать Коську из пасти своего любимца, дорвавшегося наконец до врага, и блаженно зажмурилась.

Коська насупился, будто ее мысли прочел. Тамара злорадно хохотнула: а вдруг правда? Кот негодующе мявкнул и сделал вид, что направился по своим делам.

Тамара расслабилась и зря: важно шествуя мимо, негодяй небрежным движением лапы пропорол ей правую брючину! Очень аккуратно, не задев ноги. Ювелирно, можно сказать.

Тамара потрясенно ахнула. Константин уселся на пороге и нагловато уставился на ошеломленную гостью.

Лелька изумленно приподняла два джинсовых полотнища, Тамара молчала: она временно потеряла дар речи.

Лелька погрозила коту пальцем и с фальшивой строгостью пропела:

— Что за шуточки, Константин? Это же моя сестра, не забыл?

Коська фыркнул и нехотя отвернулся. Тамара гулко сглотнула и пролепетала:

— Телепат паршивый, ты еще пожалеешь…

Кот протяжно зевнул. Тамара стянула джинсы. Швырнула их Лельке и грубовато распорядилась:

— Штопай как хочешь, это мои любимые!

И тоскливо подумала, что день сегодня почти потерян. Нет, с фотографией она вполне успеет пройтись, хотя бы в двух-трех школах побывает, а вот искать свидетеля на Набережной…

Это нужно с утра. С шести, а то и с пяти. Как раз первые собачники на улицах появятся.

Тамара поморщилась: придется брать с собой Крыса. Ведь собачники — настоящее братство. Билет в него прост: на поводке должно болтаться четвероногое существо.

Неважно кто. Боксер, пудель, бультерьер, доберман или жалкая дворняга. Главное, собачник должен видеть: ты обожаешь своего дружка и перегрызешь за него горло любому.

Все это сказки, что собака защитник человека. Защитник — ты. А она, собака, то есть, полагается во всем на тебя, как двухлетний малыш на любимую мамочку.

Зубы же… да, временами могут понадобиться и они! Но такое случается раз или два за всю собачью жизнь, а твоя опека — ежедневная.

Так вот.

Следующий день прошел бестолково.

Тамара по-честному поднялась ни свет, ни заря, и к шести утра они с Крысом подъехали к Набережной. Дисциплинированно прохаживались по проспекту Победы — именно его Тамара выбрала для начала — и поедали глазами всех встречных и поперечных.

Честно сказать, это не особо утомляло.

Гуляющих оказалось немного.

Погода по-прежнему не баловала, с неба сыпалось что-то несусветное, что и дождем-то назвать язык не поворачивался. Так, морось премерзкая. Однако и она отравляла жизнь.

Минут через сорок волосы у Тамары совершенно промокли, а невыспавшийся бультерьер окончательно помрачнел.

На редких встречных собак Крыс начал поглядывать весьма недобро. Зубки скалил так, что хозяева животин перебегали на другую сторону улицы, от греха подальше. Подойти к ним для доверительной беседы стало просто невозможно.

Возмущенной Тамаре пришлось затащить Крыса в чужой двор — пес упирался как мог — и сделать внушение.

Упрямый Крыс признавал лишь силу. Тамара после устной выволочки вынужденно приложилась к тучному заду мокрой кроссовкой. Для лучшего усвоения материала.

От души приложилась.

Восстановив таким нехитрым образом авторитет, Тамара снова вышла на проспект: время-то шло! Наказанный Крыс косился обиженно, но вел себя образцово, не мешая больше любимой хозяйке работать.

Впрочем, как оказалось, Крыс пострадал зря. Ни один из опрошенных Тамарой собачников не видел парня с фотографии. И не слышал в тот день ничего подозрительного.

Да они толком и сказать-то не могли, где находились ровно в шесть часов утра двадцать пятого октября. Лишь плечами пожимали. И ссылались один на другого.

Мол, вот Веста с хозяйкой выходят как раз в это время.

Или: Ральфа всегда выводят с утра пораньше, у бедняги желудок слабый, вы к его хозяину обратитесь.

И ни один из собачников не назвал коллегу по имени. Они распознавали друг друга исключительно по псам.

Тамару это ничуть не удивило. Она и сама в своем районе гораздо лучше помнила клички собак, чем имена хозяев.

Тамара героически продержалась до восьми часов. Вымокла буквально до нитки, но ничего нового не узнала. И утешала себя лишь тем, что нужный человек сегодня просто не вышел на прогулку.

Может, у него отгул, и он высыпается?

Может, вместо него выгуливать пса пошел кто-то другой? Муж, сын, брат или жена, кто знает?

Да мало ли что могло случиться?! Глупо надеяться с ходу попасть в точку! Хотя и неплохо бы…

Тамара на всякий случай еще раз подошла к уличным телефонам и даже подняла трубки: оба работали. И оба, как она и думала раньше, находились у дверей круглосуточных магазинов. Под прозрачными пластиковыми навесами.

Тамара и сестре позвонила. Ну, чтобы чуть потянуть время. И еще раз проверить автоматы. Тем более, у нее с собой была карточка.

Лельку унылый доклад не обрадовал. Впрочем, старшая сестра тут же бодро воскликнула: ничего страшного! Первый блин, мол, всегда комом. И быстрой скороговоркой добавила, что прямо-таки чувствует — вот завтра…

Тамара злилась, но спорить с Лелькой не стала. Тем более, разговору страшно мешали проезжающие трамваи.

«И кто только додумался телефоны на открытом воздухе вешать? — раздраженно размышляла Тамара. — Раньше хоть в будки их помещали, они немного приглушали уличный шум…»

Расстроенная Тамара прошлась и по близлежащим дворам. Просто чтобы знать: она на сегодня все сделала. Ведь именно по утрам дворники обычно метут свои участки.

Но сегодня ей не везло: ни одного дворника Тамара не встретила. Наверное, из-за погоды.

Паршиво начавшийся день паршиво и закончился.

Ничегошеньки Тамара не выяснила, хоть и успела обежать четыре школы в центре города и обойти с десяток домов.

Колосов упорно разыгрывал из себя невидимку!

Никто не видел его, никто не знал, хоть плачь. Правда, фотографию народ рассматривал с любопытством, а позже еще и наседал с расспросами. Глупыми — жуть!

Тамара даже запуталась в собственном вранье.

То она представляла пропавшего курьера сбежавшим мужем. Артистично плакалась, что дома три рта голодных остались, мал мала меньше, а подлый муж алиментов платить не желает. Скрывается!

Подруга говорила: он где-то в этом районе квартиру снимает, она пару раз его именно здесь видела.

Пожилые женщины, как всегда, сочувствовали, некоторые даже деньги Тамаре сунуть пытались. Молодежь больше хихикала.