Дарья Калинина - Берегись свекрови!

– И подарил?

– Подарил.

– Навсегда?

– Дарственная обратного хода не имеет.

– И много он ей подарил?

– Три доходных дома в Испании. Не такие домики, где живет от силы одна семья. А вполне полноценные дома – комплексы на сто человек и больше, где все собираются возле одного бассейна; там есть рестораны, кафе и спортивная площадка. Этакий отель, где за проживание не надо вносить деньги, а можно оплачивать только свои прихоти.

– Так это же целое состояние! – воскликнула Мариша.

– Ну так!

– Значит, внучка в любом случае оказалась не в накладе?

– Иначе я не получила бы эту квартиру.

– Интересная история…

– Невероятная!

– А ты видела эту внучку?

– Нет. Никогда.

– И даже фотографии ее не видела?

– Нет. Мой дедуля не слишком-то интересовался своей внучкой. Прямо сказать, он ею вообще не интересовался. Просто время подошло, нужно было кому-то все свое богатство оставить. А у него из наследников одна только эта внучка и была, ну, и еще кое-кто...

– Так зачем же понадобились твои услуги?

– А дедуля сначала про внучку и слышать не хотел. Понадобилось все мое искусство и почти три месяца, чтобы он изменил свое мнение и начал интересоваться своей потенциальной наследницей.

– А как звали внучку?

– Катюша.

Мимо! Выходит, Сеня хлопотал о какой-то совершенно неизвестной подругам девушке. И кто она такая? И откуда у этого проходимца взялись деньги, чтобы купить Анжеле ту квартиру, в которой она сейчас живет? Квартира пусть и плохонькая, но миллиона на два она все равно бы потянула. Но, с другой стороны, и Анжелой была проделана огромная работа. Три месяца ублажать старика, уговаривая его все устроить в пользу какой-то там внучки.

– Какая ты порядочная! Другая на твоем месте обольстила бы старика и сама захапала бы себе все его деньги. А ты – нет!

– Договор дороже денег, – вздохнула Анжела. – К тому же мне старичок тоже кое-что подарил.

– Что же, если не секрет?

– Не секрет. Сейчас покажу.

И Анжела подошла к стеклянной горке и вытащила из витрины небольшую шкатулку.

– Вот, смотрите.

На ладони у Анжелы поблескивали зелеными камнями женские украшения.

– Серьги, кулон и кольцо. Все старинное. Камни – изумруды! Я потом носила этот комплект к оценщику, он сразу же предложил мне за него три тысячи долларов.

– Ого! Хороший подарочек.

– Да. Но это был максимум того, чем старичок мог бы пожертвовать ради женщины, – снова вздохнула Анжела. – Он считал, что дети – это важно. Внуки – тоже не пустое место.

– Но он же их не любил?

– Не любил, но ценил. Родная кровь, пусть и разбавленная. Поэтому свои деньги он мог оставить только кровным родственникам. Внучке, или там были еще другие претенденты. Брат, кажется. Дети брата. И еще какая-то дальняя родня.

– Но старичок по твоему наущению выбрал внучку?

– Именно.

Нет, не давала покоя подругам эта внучка. Хоть ты тресни! Нужно выведать адрес этого старичка, а также фамилию его разбогатевшей внучки. Наверное, хотя бы она знает о том, какую роль сыграл в этой истории их Сеня. Но до этого было еще далеко. Сейчас подругам предстояло узнать у Анжелы адрес или хотя бы телефон Антона.

– Антошка славный мальчик, – снисходительно улыбнулась Анжела. – Только очень уж он влюблен в Сеню. Бегает за ним, словно собачка. А тот им помыкает, как хочет.

– Ты чем-то недовольна?

– Так до добра у них дело не дойдет. Сеня и сейчас в значительной степени командует Антоном. Не знаю, сколько тот еще сможет терпеть?

– Наверное, он любит, потому и терпит?

– Я и сама говорю, что Антон от Сени без ума. Возле него так и вьется, так и кружится! А Сеня только фыркает недовольно в ответ.

– Значит, тебе Сеня не нравится?

– Как мне может не нравиться человек, который фактически подарил мне отдельную квартиру? Я обожаю Сеню! Но Сеня у нас – себе на уме молодой человек, а Антошка – тот попроще. Сеня в их паре лидер, а Антошка – ведомый. Но его такая роль вполне устраивает. И он счастлив.

– Скажи, а тебя не смущают такого рода отношения?

– В смысле?

– Ну, когда двое мужчин живут вместе, едят вместе, спят вместе... Практически они неразлучны!

– А почему они должны меня смущать? – пожала плечами Анжела. – Вы Сенины родственники, вас и должно это смущать или нет. А для меня Сеня – посторонний человек. Мне его личная жизнь по барабану!

– Телефон Антошки у тебя есть?

– Есть. У меня есть список номеров всей труппы. Только что толку? Телефон у Антона наверняка выключен. Он ведь на гастролях, вместе с остальными. Я звонила, знаю, что говорю.

– Анжела, ты лично видела, как Сеня уезжал вместе с труппой?

– Нет. Я же уже с ногой тогда валялась.

– Значит, Сеня мог и не уехать?

– Ну… В принципе мог. Хотите, я позвоню Станиславскому?

– Кому?! – вытаращили глаза подруги.

– Это наш режиссер, – снисходительно пояснила им Анжела. – И это не его настоящая фамилия, а прозвище. Хотите, я ему позвоню и узнаю насчет Сени и Антошки?

– Конечно! – обрадовались приятельницы. – Звони ему немедленно!

Режиссер трубку взял и с первых же слов обрушился на Анжелу с жалобами:

– Меня преследуют сплошные неудачи! Как с твоего перелома началось, так все и катится, и катится. Все время под гору, и все хуже и хуже!

– А что еще случилось?

– И ты меня спрашиваешь, что случилось?! Это ты мне скажи: что с тобой случилось? Звезда ты моя горемычная!

– Ну… Я ногу сломала.

– Да! Вот именно! Ты ногу сломала, Коровина – руку. А Сенька наш и вовсе пропал!

– Пропал?

– Как в воду канул! А потом еще и Антон: буквально накануне отъезда он явился ко мне домой и отказался с нами ехать на гастроли. Заявил, что он не может, раз до сих пор неизвестно, что с его другом. Представляешь?! Да еще ты с переломом! Да Коровина с ее локтем! Почти половина труппы подалась в бега!

– Так уж и половина!

– Лучшая ее половина, говорю тебе! И что мне прикажешь делать с оставшимися бездарями и недоучками? Нет, наши выступления обречены на провал! Я тебе это заявляю со всей ответственностью! На мои седины падет позор!

– Ты же лысый!

– На мою лысину! – ничуть не смутился режиссер. – Посыпаю ее заранее пеплом! Без тебя мы обречены на катастрофу!

Режиссер еще долго сетовал и плакался, обвиняя Анжелу и неизвестную подругам Коровину в членовредительстве, а Сеню и Антона – в легкомыслии.

– Знаешь, – покосившись на подруг, сказала Анжела, – а у меня есть информация, что Сеню убили…

Режиссер ненадолго замолк, обдумывая эту информацию, а потом закричал с новой силой:

– Возмутительное поведение! Как он мог позволить убить себя накануне гастролей?! Так меня подвел! Вот дождался бы окончания турне, тогда бы и умирал, сколько его душе угодно!