Дарья Калинина - Берегись свекрови!

Тамара оказалась совсем худенькой и моложаво выглядевшей дамочкой. Лет ей могло быть как тридцать, так и все пятьдесят. Маленькая собачка, как известно, до старости щенок. И, кажется, Тамара полностью оправдывала эту поговорку.

– Поленька! – кинулась она к детям. – Олежек! Как вы? Бедная ваша мама! А как папа?

– Пьет.

– Пье-е-ет?!

Ноздри у Тамары гневно раздулись.

– Нашел время, олух царя небесного! – закричала она. – Пить он вздумал! У него двое детей на руках, а он себя жалеет! Вас пожалеть надо! Он-то себе другую жену всегда найдет, а вот вам второй матери уже не видать!

Мариша даже рот разинула. Ну и тетя Тамара! Похоже, она не привыкла церемониться и всегда называет вещи своими именами.

– Другую жену? – растерянно захлопала глазами Поленька. – Как это, тетя Тамара?

– Очень просто! Возьмет и женится на другой бабе. А вам ее мамкой называть придется!

– Мы не хотим! – хором заорали дети. – Не хотим другой мамки!

– Ладно! Об этом рано еще думать! – спохватилась Тамара. – А кто это с вами? Соседки?

Леночка с Маришей чуть не зашипели от обиды. Какие еще соседки? Совсем эта баба очумела в своей Москве! Где она видела в этом городке девушек, одетых в вещички из последних коллекций сезона? Да соседки Костровой ходят в резиновых сапогах, а вершиной моды и шика они до сих пор считают кофту с люрексом и связанную на машинке юбку из шерстяной пряжи!

– Тетя Тамара, это не соседки. Это… Это знакомые той тетки, которая убила маму! Из Питера!

Тамара развернулась в сторону подруг с такой скоростью, что только ее «хвост» у них перед глазами мелькнул.

– Та-а-ак! – протянула она, нехорошо щурясь на подруг. – Вот, значит, как! Приехали? Так вот что я вам скажу, приезжие вы мои! Как приехали, так и уматывайте к себе назад в свой Питер! Тут вам делать нечего!

– Вы так считаете? А вот нам кажется, что есть, и очень даже много. Вы же знали Ольгу до ее замужества? – ринулась в бой Марина.

– Ну, знала. А вам что с того?

– И вы были с ней знакомы, когда она жила в Москве?

– Ну… Да. Была.

– Вы ведь наверняка тоже хотите понять, почему на вашу подругу напали?

– Та женщина спятила! Ваша знакомая – просто сумасшедшая. А у ненормальных не бывает мотива! Или она была пьяна! Или под наркотой!

– Эй! – запротестовала Леночка. – Вы говорите о моей матери!

– Вот даже как? О матери? И что же, вы сами не можете ответить, почему ваша мать напала на мою подругу?

– Нет, – вздохнула Леночка. – Не могу. Несколько месяцев тому назад я попала в автокатастрофу и потеряла память. И теперь я даже не уверена в том, как именно меня зовут…

Мариша изумленно покосилась на приятельницу. А Тамара – так та и вовсе присвистнула:

– Однако, как у вас все запущено! Ну, ладно, коли так, тогда спрашивайте. Чем смогу, тем помогу.

Обрадованные подруги начали задавать вопросы. Но в ответ на большинство из них Тамара либо качала головой, либо отвечала отрицательно. Нет, она никогда не слышала из уст своей подруги что-либо о некоей Татьяне Сергеевне. Нет, в Москве она ни у кого мужей не отбивала. Нет, уголовных наклонностей у Ольги Костровой никогда не было.

– Оля была самым мягким и неконфликтным человеком, которого я когда-либо знала! Не понимаю: кому понадобилось ее убивать?

– Моя мама была такой же.

– Но Оля была просто ангелом! Она не могла сделать никому зла. Разве что…

– Разве – что?

Тамара кинула на внимательно слушавших ее детей острый взгляд.

– Олежек, а ты не хочешь мороженого? – тоном опытной гадюки-искусительницы спросила она у мальчика.

Разумеется, тот хотел мороженого. И поп-корна, и еще – поиграть в игровые автоматы. А еще прошвырнуться по ларькам и купить себе диск с новой военной игрушкой. Поленька поморщилась, но фраза о новой косметичке пришлась по душе и ей. На все это Тамара выдала детям тысячу рублей – настоящее богатство, по их меркам. И дети убежали почти счастливые, пообещав вернуться не раньше чем через полчаса.

– Бедные дети, – задумчиво посмотрела им вслед Тамара. – Наверное, было бы правильнее взять их к себе домой. В Москву.

– Тогда уж и Николая берите.

– Ну, разумеется, – ничуть не смутилась Тамара. – Николай – он мужчина еще хоть куда! А мужчины сейчас – дефицит. А Николай совсем не плохой. И руки у него золотые! Он ведь столяр. В Москве его мебель будут охотно покупать. Это тут никому не интересно резное дерево, тут бы людям все побыстрее, да попроще, да подешевле. А в Москве найдутся ценители на его резьбу.

– Значит, вы заберете в Москву всю семью?

– Почему бы и нет? Вы знаете, почему я променяла Клин на Москву?

– Нет. Поля нам сказала, что вы уехали туда, но не назвала причину.

– Мой муж умер. Последние годы мы с ним вместе не жили, но и разведены не были. И когда он умер, оказалось, что других наследников, кроме меня, у него нету. Конечно, и наследовать там было особенно нечего, кроме квартиры. Сначала она была в ужасном состоянии, но это ерунда! Я пустила жильцов, а позже на эти деньги сделала ремонт, сначала в одной комнате, потом в другой, а затем уже и во всей квартире. Обменяла ее на две квартиры поменьше. В одной живу сама, а другую сдаю.

– Очень удачно получилось!

– Да, я на жизнь не жалуюсь. Но вот одиночество мне надоело. А Коля – совсем неплохой вариант. Дети скоро вырастут и уйдут. И с кем он останется? А я с кем? Куда лучше нам быть вместе. Все-таки не один год знакомы. Изучили друг друга вдоль и поперек. Он мне приятен. Я ему – тоже. Дети ко мне привязаны, да и я их люблю. Так почему бы и не попробовать?

Видя, что женщина совсем ушла в свои матримониальные планы, Мариша решила поторопить ее:

– Тамара, вы хотели нам что-то рассказать про вашу подругу! И детей еще за подарками подальше услали!

– Ах, да! – спохватилась Тамара. – Вот что я хотела вам рассказать. Есть у моей Оленьки брат. Старший и очень авторитетный товарищ. Много раз сидел в тюрьме. – Тамара снова замолчала, выразительно взглянув на подруг. – Понимаете меня? – с нажимом произнесла она.

– Нет, не совсем. Что значит – авторитетный? Оля его слушалась?

– Беспрекословно! Но дело тут не в Оле! Брат ее был криминальным авторитетом. Он сидел в тюрьме то ли пять, то ли шесть раз. Нигде никогда в своей жизни не работал. Своей семьи не имел. В первый раз сел за карманную кражу, во второй раз – за ограбление, а что уж там было в дальнейшем, я даже и не знаю. Да и знать не хочу!

– И что этот брат? Он доставал Олю? Пугал ее? Угрожал? Деньги у нее отнимал?

– Нельзя сказать, чтобы он ее доставал. Нет, по-своему он к ней даже неплохо относился. В конце концов, никого, кроме нее, у него на всем белом свете не оставалось. И хотя я не думаю, что такой человек способен на сентиментальность и что для него что-то могут значить воспоминания детства, но все же… Все же я не вижу другого повода, чтобы кто-то решился напасть на Олю!