Дарья Калинина - Берегись свекрови!

– Тебя послушать, так дети это не твои, – засмеялась в ответ Мариша, а Леночка, наоборот, нахмурилась.

– А знаешь, – произнесла она, и на ее лбу появилась черточка. – Мне иногда так и кажется.

– Что?

– Что дети – не мои.

– Ну, ты это уж совсем загнула! – засмеялась Мариша еще громче. – С ума-то не сходи! Как это – не твои? Твои и есть! Самые натуральные.

– Ну, не мои они, и все! Не может быть у меня таких детей! Наверное, мне их в роддоме подменили.

– Что?! Сразу двоих? Они у тебя разве близняшки?

– Нет, конечно! В разные годы я их рожала.

– И оба раза их подменили?

– Ну… Оба.

– Это полная ерунда! – заверила Леночку Мариша. – Дети твои, и не мели чепухи!

К этому времени подоспела вызванная Леночкой няня, оставшаяся присматривать за детьми. А Леночка весело вспорхнула с лавочки и помахала своим отпрыскам рукой:

– Пока! Мама идет по магазинам! А с вами остается няня! Слушайтесь ее! Хорошо?

– Пока, мама! – закричала в ответ девочка. – Мы будем послушными.

Мальчик помахал совочком:

– Пока, мама! Приходи скорей!

Леночка повернулась к Марише и восхищенно воскликнула:

– Такие вежливые! Правда, прелесть?

– По-моему, дети все такие. Любят свою маму…

– Что ты! Другие начинают рыдать, если мама уходит. Истерики целые закатывают. К матерям цепляются, одеться им не дают.

– Серьезно? Никогда с таким не сталкивалась.

– А мне приходилось, – серьезно ответила Леночка, и на ее лоб снова легла черточка.

Но Мариша спешила на распродажу. Поэтому она махнула рукой на Леночкино настроение. И поспешила к облюбованному еще с лета сарафанчику.

Весь день новые приятельницы весело порхали от одного магазинчика к другому.

– Как классно! – то и дело восклицала Леночка. – Сто лет этим не занималась.

– Да будет тебе! Только прошлой осенью ты явилась домой, вся обвешанная пакетами из различных магазинов и бутиков. Муж тебя привозил.

– Я? А ты откуда знаешь?

– Видела тебя в окошко.

– И это была я? Точно? Не кто-то другой?

– Нет. Это была ты.

– Очень странно! Хотя чему я удивляюсь, мне многое в последнее время кажется странным…

– Что именно?

– Взять хотя бы платья в моем гардеробе. Я абсолютно не понимаю, откуда они там могли взяться. Это совершенно не те платья!

– Как – не те?

– Ну, не те, что я могла бы себе купить. Разве что я была в бреду? Но я их не помню! Понимаешь? Не помню ни платьев, ни себя в этот момент.

– Нет, не понимаю. Как же так?

– Не помню, как, где и когда я купила ту или иную вещь!

Леночка воскликнула это таким отчаянным голосом, что Мариша поспешила ее успокоить:

– Ну и что? Я тоже о многом забываю. Куплю и забуду! Потом найду вещь в шкафу и удивляюсь – как это я могла запамятовать, что она у меня есть?

– О многом! А тут – вообще ничего! Ни одной вещицы я не помню. Как будто в момент их покупки у меня наступила острая амнезия.

– Очень странно!

– Вот и я о том же! Послушай, Мариша! – И Леночка буквально подскочила от волнения: – Мне тут наши соседские девчонки напели, что ты у нас – великий сыщик!

– Брось ты! Какой я сыщик! – отмахнулась Марина.

– Не скромничай! Ты – сыщик! И ты раскрыла множество преступлений. Это ведь правда?

– Ну… Да. В общем-то, тебя не обманули.

– Значит, разгадывать загадки тебе не впервой?

– Ну… Допустим.

– Вот и разгадай мою! – взмолилась Леночка, хватая Маришу за руку. – Иначе я свихнусь! И главное, я боюсь говорить о своих ощущениях близким. Они меня не поймут. Решат, что я схожу с ума! Разволнуются!

– Твои близкие? А разве ты живешь не с мужем и детьми?

– Да. Конечно... Но у нас очень часто бывают моя свекровь и моя мама. А еще мой двоюродный брат, он живет неподалеку, поэтому частенько заходит к нам, чтобы поужинать.

– Приличная у вас толпа по вечерам собирается! – одобрительно заметила Мариша.

– Да! И еще няня! Она хоть и живет в нашем же доме, но часто остается у нас на ночь. У нее нет отдельной комнаты, она живет в детской. Дети всегда под присмотром. И вообще, она считает, что так ей лучше.

– Ну, тебе-то это понятно, – хмыкнула Мариша. – А бабке вряд ли нравится, что дети все время на ней.

– Почему все время? У няни есть два полных выходных. Но когда их ей дать, решаем мы с мужем. И еще два свободных вечера, которые она выбирает по собственному усмотрению.

– Сколько вы ей платите, если не секрет?

– Не секрет. Шестьсот долларов.

Мариша прикинула. Шестьсот долларов – это на сегодняшний день примерно восемнадцать тысяч рублей. Совсем немного, если учесть, что детей двое. И хотя они и ангелы, но кушать, спать и купаться они все равно хотят.

– А твои родственники тебе не помогают с детьми?

– Ты знаешь, очень помогают! – воодушевилась Леночка, но тут же погасла. – Но я не люблю, когда дети надолго остаются с бабушками.

– Почему?

– Они страшно их балуют. И потом Сашенька все время просится на ручки. А Наташенька разбрасывает свои игрушки, рвет книжки, обрывает цветы на клумбах и уверяет, что ей это разрешили бабушки.

– Многие бабушки души не чают в своих внуках.

– Да я бы не сказала, что они так уж привязаны к малышам.

И на лице у Леночки в третий раз за сегодняшний день появилась вертикальная морщинка, пересекающая весь лоб. На этот раз морщинка была такой глубокой, что проигнорировать Мариша ее попросту не могла.

– Тебя что-то тревожит?

– Да! Тревожит! И очень!

– И что?

– Слушай, давай-ка посидим? Например, вон за тем столиком? – неожиданно предложила Леночка, показывая на группу симпатичных беленьких пластиковых стульчиков и столиков, которые скомпоновались возле стойки бара.

Этот кафе-бар организовала администрация торгового комплекса, где «шопились» подруги, чтобы бедные покупатели в погоне за вожделенной вещицей не попадали бы в голодные обмороки. Мариша инициативу администрации одобряла. Действительно, зачем упускать потенциальных покупателей? Подкрепятся и, глядишь, еще что-нибудь купят!

Но, усевшись за столик, Леночка не стала тратить время на еду. Ограничилась чашкой кофе и пирожным. И, поедая бисквитный тост, покрытый немыслимо воздушным кремом с красивой алой вишенкой, она начала рассказывать про свою жизнь.

Все в жизни у Леночки было замечательно и просто чудесно. Дети – золото! Муж – клад! Родственники – шелковые тряпочки, которые нежно сдувают пылинки с Леночки. И даже няня, несмотря на ее внешнюю суровость, явно испытывала к хозяйке теплую привязанность, которая выражалась у нее в виде домашних шерстяных носков и жилеток с очень красивыми узорами, которые няня вязала из собачьей шерсти для своих собственных детей. Но часть их перепадала и Леночке.

– Сама няня из деревни. И шерсть ей тоже привозят оттуда. Ее сестра регулярно вычесывает их овчарку. И шерсть отсылает нашей няне.