Дарья Донцова - Бабочка в гипсе

– Эй, это не то, что ты подумал, – зашептала я, – а исключительно рабочая встреча.

– А я чего? – прикинулся изумленным Максим. – Я не сомневаюсь. На дворе холодный февральский вечер, уже за восемь, как правило, именно в это время и проходят совещания.

Официант поставил передо мной тарелку и проорал:

– Папироли!

– Ты в «Вивальди»! – слишком весело воскликнул Макс. – Лучшее место в городе для деловых встреч. Средний счет на одно скромно пожравшее лицо – около десяти тысяч рубликов. Ты когда-нибудь пробовала папироли?

Я глянула в тарелку: там лежали небольшие блинчики, посыпанные чем-то темно-бордовым, – и призналась:

– Нет.

– Шикарная вещь, – зачастил Макс, – но, к сожалению, наши люди не умеют ее правильно употреблять и теряют половину удовольствия. Поверь, папироли не похожи ни на манго, ни на взбитые сливки, ни уж тем более на мусс из вишни.

Я сглотнула слюну:

– Вкуснее?

– Сколько их у тебя в порции? – осведомился Макс.

– Две штучки.

– Отлично! – невесть чему обрадовался он. – Осторожно складываешь их горкой, один на другой, и разом запихиваешь в рот.

– Может, лучше порезать на кусочки? – усомнилась я, поглядывая на принесенные официантом нож и вилку.

– Вот это основная ошибка европейцев! – возмутился Максим. – Хотят полакомиться диковинной кухней, а подходят к ней со своими мерками. Папироль, именно так правильно произносится название, а не на итальянский манер «папироли», привезен с Востока, там он считается праздничным кушаньем. Арабы предпочитают есть его руками, и они правы, потому что столовые приборы изменяют вкус. Накромсаешь папироль, из него вытечет большая часть начинки, а она здесь основной компонент. Ну, начинай.

Я аккуратно выполнила указание Макса.

– Разевай пошире рот и заталкивай в него пирамиду, – крикнул он из трубки.

Я подчинилась.

– Ну как? – заботливо осведомился Максим. – Почему не слышу вопля?

Мои зубы сомкнулись и прорвали тонкое тесто. Сначала язык ощутил, как из папироля выдавливается нечто, смахивающее на кисель. Потом нёбо защипало, в глотку вонзились сотни мелких иголочек: наверное, такое ощущение испытывает лиса, решившая проглотить ежа. Но только в моем случае ежик был нафарширован атомными боеголовками.

Рот превратился в полигон для испытания ракет. По языку каталась раскаленная петарда. По щекам потекли слезы, и я поняла, что выражение «искры из глаз» не фигуральное. У меня из-под век вырвались струи огня, а из носа, кажется, повалил дым.

– Господи, – прошептал Сеня, – атас!

Я бросила телефон на стол и опрометью кинулась искать туалет. Следующие пятнадцать минут ушли на полоскание рта холодной водой и на питье ледяной минералки, которую притащила испуганная официантка. Кое-как мне удалось погасить пожар, я напудрила нос и медленно выползла в зал.

– Жива? – озабоченно поинтересовался Сеня.

Я кивнула.

– Ну ты даешь! – восхитился помощник Льва Георгиевича. – Слопать разом порцию папироли! Это как гранату проглотить! Я их рублю на малюпусенькие кусочки и очень осторожно, по крошечке, забрасываю в рот. Знаешь, из чего их готовят?

– Нет, – еле слышно призналась я.

– Это национальное мексиканское блюдо, – ввел меня в курс дела Сеня, – блинчики из пресной кукурузной муки, внутри начинка из пяти сортов перца – жгучий красный, кайенский, дьявольский оранжевый, зеленый сатана и белая акула.

Я покосилась на телефон. Ну, Макс, погоди! Решил отомстить мне за то, что я отправилась в ресторан с другим мужчиной? Нанесу тебе ответный удар!

Я поманила пальцем официанта, тот, чуть не упав, ринулся к столику.

– К вашим услугам.

– Папироли не совсем удались, – стараясь казаться бодрой, зачастила я, – повар не доложил в них начинки. Есть что-нибудь позабористее?

– Уточню, – поклонился лакей и убежал.

Мы с Сеней продолжили беседу. В основном говорил он, откровенно сплетничая о шефе.

– Специально для вас на кухне готовят соус «Кольт», – зашептал официант, материализуясь у столика.

– Острый? – мстительно спросила я.

– Его убрали из меню, потому что до сих пор не встретился посетитель, способный слизнуть хоть каплю соуса, – заверил парень. – Подлива готовится из потрохов амазонской жабы, а она…

– Прекрасно, – обрадовалась я, – амазонская жаба полностью соответствует моим желаниям. Две порции. Возьму их домой.

Юноша испугался:

– Хотите употребить «Кольт» в пищу?

Более дурацкого вопроса и не придумать. Нет, я заказываю в ресторане блюдо, потому что решила с его помощью почистить сапожки! Но моя мама всегда повторяла: «Солнышко, не всем людям удалось в детстве получить хорошее воспитание и достойные манеры, всегда помни о снисходительности».

Я подавилась замечанием и нежно проворковала:

– Да. Люблю поужинать в кровати, глядя в телевизор.

– Есть более приятные способы самоубийства, – высказал свое мнение официант.

– Душенька, лучше закажи кусок хорошего мяса, – предложил Сеня.

Я подмигнула лакею:

– Что, так плохо?

Парень оглянулся, склонился к моему уху и зашептал:

– Знаете, почему хозяин вычеркнул «Кольт» из карты? Ну закажет его раз в год какой-нибудь идиот, так ему и надо. Но из-за соуса пришлось в кухне ремонт делать. Антонио капнул им на столешницу – получилась дыра. Потом Марко наливал соус в чашку и промахнулся, малая толика попала на пол. Не поверите, паркет прожгло вместе с цементной стяжкой. Вы все еще хотите попробовать «Кольт»? Тогда придется оплатить специальный контейнер: соус можно перевозить лишь в особой таре, предназначенной для соляной кислоты.

Домой я опять приехала поздно, погладила собак и, не заходя в спальню, пошла в кухню, чтобы осторожно поставить на подоконник соус «Кольт». Возле одного из шкафчиков стояла баба Нила.

– Не спишь? – удивилась я.

Старуха поморщилась:

– Плечо ушибла, налетела в сарае на деревяшку, теперь синяк наливается. Вроде у тебя была мазь, ты ее Нинке давала, когда Игорь из садика с бланшем на лбу вернулся. Называется по-хитрому… трок… брок… казин.

– Троксевазин, – улыбнулась я, – лежит в ящике, пользуйся на здоровье.

– Именно что на здоровье, – вздохнула хозяйка и вынула тюбик. – Пойду обмажусь от души на дармовщинку.

Я зевнула, отправилась к себе, начала переодеваться и услышала из второй комнаты голос Макса:

– Как день прошел?

Я подпрыгнула и стукнулась лбом о дверь шкафа.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду Евлампию Романову, – ответил Максим, выходя из укрытия. – Понравился тебе папироль? Великолепно прочищает мозги.

Я округлила глаза:

– Прости, я не стала пробовать вкуснотищу, Арсений Леонидович отсоветовал.