Джанет Иванович - Четверка сравнивает счет

— Да пошла она, эта банка для печенья, — сказала я Рексу. — И пусть сам себе стирает.

Я доела хлопья, сполоснула миску и положила на сушилку. Потом закинула свой черный кожаный груз на плечо и отбыла в контору.

— ОБОЖЕЖМОЙ! — воскликнула Конни, когда я вошла в контору. — Ты сделала это!

— Прости, о чем ты?

— Ну, и как это было? Я хочу подробности.

Лула выглянула из-за стопки папок, которые сортировала.

— Ага, — произнесла она, — ты здорово потрудилась.

Я почувствовала, как глаза мои лезут на лоб.

— Как вы узнали? — я обнюхала себя. — Я пахну что ли?

— Просто у тебя такой вид, будто тебя хорошенько оттрахали, — пояснила Лула. — Типа такая вся расслабленная.

— Ага, — подтвердила Конни. — Удовлетворенная.

— Это просто душ, — стала оправдываться я. — У меня утром был по-настоящему расслабляющий душ.

— Хотела бы я такой душик, — заметила Лула.

— Винни здесь?

— Ага, вернулся вчера вечером. Эй, Винни, — заорала Конни. — Здесь Стефани!

Мы услышали его бормотание «О, Боже» из глубины кабинета, а потом отворилась дверь.

— Что?

— Джойс Барнхардт, вот что.

— Ну, дал я ей работу, — Винни окинул меня быстрым взглядом. — Иисусе, ты только что перепихнулась?

— Не могу поверить, — воскликнула я, воздев руки. — Я приняла душ. Сделала прическу, Наложила макияж, надела новую одежду. Позавтракала. Почистила чертовы зубы. Как все узнали, что я перепихнулась?

— Выглядишь другой, — пояснил Винни.

— Удовлетворенной, — произнесла Конни.

— Расслабленной, — добавила Лула.

— Не хочу об этом говорить, — заорала я. — Я хочу обсудить Джойс Барнхардт. Ты дал ей Максин Новики. Как ты мог? Новики — мое дело.

— У тебя с ней ничего не выходит, поэтому я подумал, какого черта, пусть Джойс рискнет тоже.

— Знаю я, как Джойс получила это дело, — возмутилась я. — И я поговорю с твоей женой.

— Ну, расскажешь ты моей жене, ну, пожалуется она своему папаше, ну, убьют меня. И тогда ты знаешь, где очутишься? На улице без работы.

— Тут он прав, — заметила Лула. — Мы все останемся без работы.

— Я хочу, чтобы ты забрал у нее это дело. Мы с Лулой уже взяли, было, Максин под опеку, а тут вмешалась Джойс со своим шлюшным воинством и все испортила.

— Ладно, ладно, — сказал Винни. — Я с ней поговорю.

— Ты заберешь у нее Новики.

— Ага.

— Звонил Салли и сказал, что собирается вечером в бар, — сказала я Луле. — Хочешь тоже пойти?

— Конечно, не хочу пропустить все веселье.

— Тебя подвезти?

— Только не меня, — сообщила Лула. — Я достала новую машину.

Ее взгляд скользнул мимо меня к входной двери.

— Что мне сейчас нужно, так, чтобы вмешался какой-нибудь мужик. А этот еще имеет репутацию.

Мы с Конни повернулись и посмотрели. Это был Рейнжер, облаченный в черное, волосы его были гладко зачесаны и завязаны в хвост, маленькие золотые колечки в ушах сияли, как солнышки.

— Йо, — поздоровался Рейнжер. Он на секунду уставился на меня и улыбнулся. Потом поднял брови. — Морелли?

— Черт, — произнесла я. — Это уже начинает надоедать.

— Заскочил за делом Томпсона, — обратился Рейнжер к Конни.

Конни вручила ему папку:

— Удачи.

— Кто такой Томпсон?

— Норвил Томпсон, — пояснил Рейнжер. — Выпендривался в винном магазине. Взял четыре сотни долларов, сдачу и кварту виски. Начал праздновать на парковке, где поставил машину, вырубился и был обнаружен служащим парковки, который вызвал полицию. Не показался в назначенный срок в суде.

— Как всегда, — добавила Конни.

— Он уже проделывал подобное?

— Дважды.

Рейнжер поставил свою подпись на контракте, вернул его Конни и взглянул на меня.

— Хочешь помочь мне управиться с этим ковбоем?

— А он не будет в меня стрелять?

— Эх, — заметил Рейнжер, — если бы было так просто.

Рейнжер водил новехонький черный «рейндж ровер». Машины у Рейнжера всегда черные. Они всегда дорогие. И всегда новенькие. И обычно имеют сомнительное происхождение. Я никогда не спрашиваю Рейнжера, где он достает свои машины. А он никогда не спрашивает о моем весе.

Мы сократили путь через центр и свернули направо на Старк Стрит. Рейнжер проехал мимо автомастерской и гимнастического клуба в район трущоб. Был разгар дня, на верандах торчали мамаши с детьми, живущие на пособие, с облегчением покинувшие душную обстановку не проветриваемых комнат.

Я пролистала дело Томсона для формального ознакомления. Мужчина, черный. Рост пять футов девять дюймов, вес 175 фунтов, возраст шестьдесят четыре. Проблемы с легкими. Это означало, что мы не можем использовать перцовый баллончик.

Рейнжер припарковался перед трехэтажным кирпичным зданием. На веранде и под двумя окнами первого этажа краской из баллончиков были выведены бандитские лозунги. Вдоль бордюров скопились обрывки упаковок от «фаст-фуда», тротуары устилали смятые обертки. А весь район пах, как буррито с бобами.

— Этот парень не столь опасен, как выглядит на бумаге, — сообщил Рейнжер. — По большей части он просто заноза в заднице. Он вечно пьян, поэтому пистолетом его не запугаешь. У него астма, так что мы не можем пшикать на него из баллончика. А поскольку он старик, то будешь выглядеть по-дурацки, если дашь ему в морду. Что мы хотим, так это надеть на него наручники и вынести вон. Вот зачем нужна ты. Требуется двое, чтобы вынести его наружу.

Чудненько.

За две двери от нас сидели две женщины.

— Вы за стариной Норвилом? — спросила одна из них. — Он что, снова сбежал из-под залога?

Рейнжер поднял руку в знак приветствия:

— Привет, Реджайна, как дела?

— Теперь повеселее, раз уж ты здесь.

Она наклонила голову в сторону открытого окошка на уровне цокольного этажа.

— Эй, Дебора, — окликнула она. — Туточки Рейнжер. Собирается устроить нам вечеринку.

Рейнжер двинулся в здание и стал взбираться по лестнице.

— Третий этаж, — произнес он.

Меня начали одолевать мрачные предчувствия:

— Что она имела в виду… под вечеринкой?

Рейнжер был на лестничной площадке второго этажа.

— На третьем этаже обитают двое жильцов. Томсон слева. Одна комната и одна ванная. Только один выход. Должно быть, он дома в эту пору суток. Реджайна сказала бы мне, если бы видела, как он выходил.

— У меня такое чувство, что мне следует кое-что еще знать об этом парне.

Рейнжер был уже на середине лестницы третьего этажа.

— Только, что он долбанный чокнутый. И если он вытащит свой член, чтобы отлить, уйди с дороги. Однажды он окатил Хансона, и Хансон клянется, что он стоял футах в пятнадцати в стороне.

Хансон был другим охотником за головами. По большей части работал на залоговую контору «Золотая Звезда» на Первой улице. Хансон никогда не производил впечатления болтуна, рассказывающего фальшивые военные байки, поэтому я развернулась и начала обратный спуск по лестнице.