Ольга Степнова - Фокиниада

– Севун, – держась за живот и корчась от хохота, спросил он, – а картридж, это что за бодяга такая? Из чего её гонят?!

Атака любви и жалости всё же случилась, поэтому Севка, не попрощавшись, выскочил за дверь, едва не сбив с ног конвойного.

Фокин ворвался в контору как вихрь. Выскочив из лифта, побежал к кабинету, едва не налетев на мисс Пицунду.

Драма Ивановна, как водится, сидела за столом в коридоре и что-то сосредоточенно читала с монитора, по-деловому щёлкая мышкой.

– Откуда вы знаете, кто мой адвокат? – на ходу спросил её Севка.

– Так в городе кроме Жени Данилова приличных адвокатов-то нет! – крикнула ему вслед мисс Пицунда.

– Прошу вас, не лезьте в мои дела! – рявкнул Фокин, садясь за стол.

– Я и не лезу.

– Не вмешивайтесь! Вы для меня совершенно посторонний человек!

– Я и не вмешиваюсь. Кстати, Всеволод Генрихович, вам не кажется, что среди жертв маньяка, вместо которого сидит ваш папаня, стоит поискать нечто общее, кроме того, что у всех у них дачи в «Соколике»?

– Мне ничего не кажется! – завопил Севка.

– Для этого нужно поближе познакомиться с личностью каждого погибшего, – невозмутимо добавила Драма Ивановна, появляясь на пороге кабинета. – Хотите, я займусь этим? У меня есть выход в Интернет, а через поисковую систему и социальные сети можно многое нарыть.

– Вон! – шибанул кулаком по столу Фокин. – Вон отсюда!

– Впрочем, я и так уже занялась этим. – Драма Ивановна не двинулась с места.

– У меня есть секретарша! Кстати, где она?! – Севка вскочил и выглянул на балкон. – Кристи!

На балконе никого не было, кроме парочки голубей, которые клевали со стола крошки, оставшиеся после завтрака.

– Я вот что думаю, Всеволод Генрихович, конфликт со свалкой можно сразу отмести как мотив убийств. Во-первых, ни один из зарезанных не состоял в инициативной группе, которая затеяла весь этот сыр-бор, а во-вторых, дирекция кладбища неделю назад торжественно пообещала мэрии, что ликвидирует свалку своими силами в ближайшее время.

Открыв рот, Севка вылупился на Фокину.

Эта старая кляча, не отрывая зада от стула, выяснила всё, на что он потратил полдня?!.

Как она там говорит? Через поисковую систему и социальные сети?

А, может, она фээсбэшница?!

– Вы работали в органах безопасности? – шёпотом спросил Севка.

– Я? Нет. У моей приятельницы в «Соколике» дача, она всё про всех знает. Я позвонила ей с утра.

– А! – облегчённо выдохнул Севка и заорал со всей мочи: – Кристи!

– Такие разные люди! Не за что зацепиться, – сокрушённо покачала головой Драма Ивановна. – Вот, например, что может быть общего между дедушкой-пчеловодом и известным диджеем? Маришка, моя приятельница, у которой дача в «Соколике», говорит, что они даже не общались между собой!

– Кристи! – Севка начал носиться по кабинету с забегом на огромный балкон. – Где Кристи?! – Он заглянул за пальму и зачем-то под маленький плетёный столик. – Где Кристи?!

– Была здесь. Она никуда не выходила, – с гримасой брезгливости ответила мисс Пицунда, и снова задумалась, гладя на потолок.

Севка бросился к перилам балкона и свесился вниз. На асфальте ничего похожего на приземлившуюся Кристи он не увидел.

– Кри-и-исти!!! – Паника дала о себе знать бешеным пульсом в висках и отчаянной дрожью в коленях. – Чёрт! Я даже не знаю номер её мобильного телефона!

– Я знаю, – скривилась мисс Пицунда. – Вы что, думаете, я останусь наедине с человеком, ничего о нём не узнав?!

– Диктуйте! – Севка схватил со стола свой мобильный. Драма Ивановна на память продиктовала ему десятизначную комбинацию цифр.

Откуда-то сверху раздалась глухая вибрация и легкомысленный попсовый мотивчик. Задрав голову, Севка пошёл на звук и прямо под потолком, на высоком шкафу, обнаружил компактно устроившуюся Кристи.

– Алло! – ответила она на звонок.

– Ты что там делаешь? – как последний дурак спросил Севка в трубку.

– Я люстра, – глядя на него сверху, ответила Кристи по телефону.

– Кто?!

– Всеволод Генрихович, я приказала ей люстру играть, – смущённо призналась Драма Ивановна. – Ну нечем было девчонке заняться в ваше отсутствие! Я же не думала, что она на шкаф полезет.

– А что вы думали? Что света прибавится? – прошипел Севка. – Ты почему молчала, когда я тебя звал?! – задрав голову, заорал он на Кристи.

– Люстры молчат, – шёпотом пояснила она Фокину в телефонную трубку.

– А почему тогда на звонок ответила? – поразился Севка, тоже невольно переходя на шёпот.

– Как же я могу не ответить, когда режиссёр звонит?

Севка раздражённо отбросил мобильник на стол.

– Ты всегда такая дура? – напрямую, без помощи мобильной связи, спросил он у Кристи.

Закусив губу, она обиженно промолчала.

– Девочка небезнадёжна, – влезла в разговор Драма Ивановна. – У неё, между прочим, три курса механико-математического факультета. Бросила университет из-за любви к искусству.

– Вы это из социальных сетей узнали? – нахмурился Фокин.

– Нет, наш директор НИИ её хорошо знает. Девочка из хорошей семьи, но с бзиком на актёрской карьере.

– Кошмар какой-то, – пробормотал Севка. – У меня отца арестовали! А я тут с вами… – Он беспорядочно замахал руками, пытаясь изобразить бессмысленность своих действий. – Слезай, детка, мне не нужна люстра, да ещё с механико-математическим образованием!

Севка протянул руки, взял Кристи за талию и опустил на пол.

– Я вам не подхожу? – всхлипнула она.

– Подходишь, подходишь, – отмахнулся Фокин, устраиваясь за столом, – только здесь, как бы тебе это помягче сказать, детективное агентство, а не киностудия.

– И что мне делать? – совсем растерялась Кристи. – Что делать-то?!

– Секретаршу играть! – выпучив глаза, истерически заорал Фокин. – Кофе мне, массаж пяток и сведения обо всех убитых! Где родился, на ком женился и что жрал на обед!

Драма Ивановна вышмыгнула за дверь, видимо, чтобы сварить кофе, а Кристи изящно присела возле Севки на край стола.

– Не понимаю, – сказала она, – если это какое-то там детективное агентство, почему вы всё время заставляете меня кого-то играть?

– Я тоже не понимаю, – признался Севка.

– И после этого я – дура?

– Ну хорошо, я дурак, – вздохнул Фокин, погладив глянцевую коленку Кристи. – Хочешь, пойдём в ресторан пообедаем?

– А я не должна буду играть шницель?

– Нет.

– Тогда поехали.

Он взял её за руку и вывел из кабинета, проигнорировав Драму Ивановну, колдовавшую с туркой возле плиты.

Севка долго думал, переспать с ней, или не переспать, но потом решил – переспать.

Всенепременно, как любил говорить Лаврухин.

Когда ещё такая красота подвернётся? Всё при ней – и пупок, и актёрское дарование.