Ольга Степнова - Фокиниада

– Огуречный рассол, – простонал Севка.

– О господи, мне что, в погреб лезть?

– Что? Какой погреб?

– Где я вам в это время суток возьму солёные огурцы?!

Севка посмотрел на неё непонимающим взглядом и ринулся к лифту, на котором Лаврухин уже уехал вниз.

– И всё-таки, почерк разный! – крикнула мисс Пицунда. – Последнее преступление совершенно не вписывается в картину предыдущих!

В машине было душно и почему-то накурено.

Севка завёл движок и только двинулся с места, как сзади раздался глухой голос:

– Езжай на Глуховскую улицу, там у Громова через пятнадцать минут деловое свидание.

– А! – вскрикнул Севка, ударив по тормозам. Оглянувшись, он увидел Лаврухина с сигаретой в зубах.

– Ну ты и придурок, – выдохнул Севка. – Как в машину попал?

– Каком. Поехали, пока не передумал.

Фокин радостно втопил газ, а Вася начал вещать ему на ухо:

– Михаил Михайлович Громов, сорок второго года рождении, личность очень известная и, как уже говорилось, крайне положительная. Он занимается гостиничным бизнесом, имеет недвижимость за рубежом, а в последние годы очень увлёкся коллекционированием предметов искусства. Дружит с мэром Москвы и президентом Венесуэлы. Хорошую репутацию завоевал себе благотворительностью. На его попечении несколько детских домов и домов престарелых, причём, по всей стране. В Рязанской области построил церковь и молельный дом. В Саратовской – мужской монастырь и часовню. Михаил Михайлович примерный семьянин, меценат, а в последнее время ещё и писатель – написал книгу о том, как найти себя в жизни и добиться успеха. Книга, говорят, очень толковая. В криминальных связях Громов замечен не был, хотя, сам понимаешь, с такими деньгами без них не обойтись.

– А откуда ты знаешь, что у него через пятнадцать минут деловое свидание в парке?

– А оттуда, что пока ты, кобелина, надирался в ресторане, я, честный мент и твой верный товарищ, всю ночь в одиночку следил за Громовым.

– Молодец! – похвалил Севка. – Объявляю тебе благодарность.

Лаврухин фыркнул и выплюнул окурок в окно.

– Сам не понимаю, зачем я это делаю? – пожал он плечами. – Я ведь тебе, гаду, звонил, звонил…

– Я занят был. Тебе же утренние газеты объяснили, как я был занят!

– Короче, Казанова, вчера вечером Громов ужинал в ресторане «Африка». В зал я, конечно, не попал, но с охраной протрепался до тех пор, пока Громов не вышел в туалет. Как только я увидел, что он зашёл в сортир, я попросил парней пустить меня туда по нужде… А дальше всё как в кино. Громов из кабинки позвонил какому-то Гоге и договорился с ним сегодня встретиться в парке на Глуховской. Дело явно нечистое, потому что, сам подумай, почему человек такого масштаба как Громов, назначает встречу в каком-то парке.

Севка улыбнулся, но хвалить Лаврухина больше не стал. А то ещё зазнается, курилка старая…

Парк на Глуховской был маленьким и уютным. Здесь гуляли мамаши с колясками, папаши с пивом, а старушки кормили голубей.

Севка припарковался в тени разросшегося кустарника так, чтобы машина не бросалась в глаза. Он хотел было выйти из машины, но Лаврухин остановил его:

– Подожди, Фок. Вон он идёт! – Вася указал на низкорослого господина в дорогом костюме и шляпе, скрывающей лицо. Господин смахивал на гриб, который после дождя вырос не ввысь, а вширь.

Севка пригнулся к рулю и затаился.

– Он на «Круизёре» ездит, – шепнул Вася. – На стоянке, наверное, припарковался, а сюда пешкодралом припёрся. Шифруется, значит.

Громов купил газету в киоске, развернул её и уселся на лавочку.

Через пару минут возле него, словно из-под земли вырос худой мужик с измождённым лицом. Мешковатые брюки, клетчатая рубаха и бейсболка, надетая козырьком назад, делала его похожим на шофёра маршрутки, но что общего могло быть у шофёра и такого человека как Громов?..

– Кого-то мне этот ханурик напоминает, – пробормотал Вася. – Где-то я его видел…

– Чёрт, мы здесь ничего не услышим, – чертыхнулся Фокин. – Ненавижу наружное наблюдение за голод, холод и плохую слышимость. Сиди здесь, Лавруха, а я поближе попробую подобраться.

Выскользнув из машины, Севка, пригибаясь и прячась за длинными рядами густого кустарника, подкрался к лавочке настолько близко, насколько это было возможно. Сквозь кружево зелёной листвы он увидел спины интересующей его парочки и отчётливо услышал голоса.

– Говорю я тебе, Гог, не моя это работа, не моя! Не стал бы я так грубо действовать, – тихо, но с нажимом сказал Михаил Громов. – Нет у меня товара! Хот режь – нет!

– Кто, кроме тебя, сивый мерин, мог на такое пойти? – с насмешливой хрипотцой спросил мужик с шофёрской внешностью. – Кто?! У тебя заказ на мазилки был? Был. Кто, кроме тебя, ещё на такую байду мог позариться? – Шоферюга стянул с себя бейсболку и шибанул ею по лавке. Севка отчётливо увидел, что вместо правого уха, у мужика уродливый шрам.

– Не я это! – потеряв осторожность, завопил Громов. – Сам подумай, куда бы я с этим добром, кроме тебя сунулся?

– Нашёл, видно, куда сунуться, – усмехнулся одноухий. – Тебе, Михайло, ровно сутки, чтобы товар в лавку вернуть. – Гог встал и быстрым шагом направился к воротам парка.

– Я не могу вернуть то, чего у меня нет! – закричал Громов. – Я не могу это вернуть!!!

Лаврухин, наверное, чокнулся, потому что вдруг начал сигналить так, будто стоял на встречной полосе без аварийки и рисковал получить лобовой удар.

Севка побежал к машине, на чём свет ругаясь под нос.

– Давай за ним! – заорал Вася, тыча пальцем в удаляющуюся фигуру Гога. – Я узнал его! Когда он снял бейсболку, я узнал его! Это Ван Гог! Его зарезали лет пять назад на зоне, а он, оказывается, жив и здоров!!!

Севка прыгнул за руль и, держась чуть позади, поехал параллельно Ван Гогу.

– Видел, у него уха нет? – не унимался Вася. – Он четыре срока отсидел за кражи, авторитетом был, а на пятую ходку его в драке зарезали. Во всяком случае, так до сих пор считалось. Блин, да мне за эту находку сразу капитана дадут, Фок! Не упусти его! Нужно узнать, где у этого гада логово… Кстати, о чём он говорил с Громовым?

– Требовал что-то, чего у Громова нет. Речь шла о «мазилках», может быть, это картины, украденные у Грачевского?

– Веди его, веди, Фок! Это сенсация, что Ван Гог жив и здоров! Ты не представляешь, какая это крупная рыба. Да мне за него не капитана, мне полкана сразу дадут!

Ван Гог пружинистой походкой дошёл до автостоянки, сел в белую «Тойоту-Корону» и, не торопясь, вырулил на дорогу, ведущую за город.

– Ты не думаешь, что мы упустим Громова? – спросил Севка, преследуя «японку» на расстоянии.

– Да куда он денется! А вот Ван Гог растворится, и не докажешь потом, что видел его живым. Веди его, Фок, веди…