Анна Ольховская - Дрессировщик русалок

В центре огороженной территории бетонным пауком раскорячилось двухэтажное здание, похожее на научный институт, или на поликлинику, или…

Да на какое угодно самое безобидное учреждение. Вот только окна там тоже были забраны решетками.

Точно такое же здание, только побольше и покруче, являлось центральной точкой, так сказать, пупком небольшого поселка, куда свернул наш джип.

А вот вездеход с Лхарой поехал прямо в лагерь и, насколько я успела заметить, свернул к тому самому, отличному от других, бараку.

Поселок тоже был маленькой копией немецкого городка – аккуратные домики, ухоженные дворики, идеально ровные и идеально чистые дорожки, посыпанные мелким гравием, вот только ни детей, ни розовощеких белокурых Гретхен здесь не наблюдалось. Только мужчины, да и тех не очень много – все заняты любимым делом, наверное.

Принудительным усовершенствованием человеческой расы.

И весь этот параллельный мир – и концлагерь, и поселок – надежно прятался от всевидящих спутников под кронами высоченных деревьев, оставленных радетелями человечества для маскировки.

А вот всю остальную растительность, ту, что густая и разнузданная, куда-то дели. И вместо нее повсюду были постриженные солдатским ежиком газоны и идельно ровные кустарники.

Джип подъехал к крыльцу главного здания и остановился, недовольно бухтя выхлопной трубой.

– Ну, вот мы и на месте! – повернулся к нам Стивен. – Home, sweet home!

Нет, Владимирский централ для этого поганца слишком жирно, ему как раз подойдет изолятор временного содержания в Мухосранске.

Но делиться с мистером МакКормиком своим мнением я не стала. Я ведь умираю, не забыли?

Так, максимально правдивый хрип… Хрип, а не всхрюк, дурында! Ага, вроде получилось, главное – не переиграть, поэтому вываливать язык набок не буду. Да и неэстетично это, выделение слюны контролировать сложно.

Ушлепок выхватил из нагрудного кармана мобильник, потыкал в кнопки и прогавкал кому-то на немецком очередное высочайшее повеление – явиться к выходу с носилками.

А я не хочу носилки, я хочу паланкин с четырьмя мускулистыми мулатами, и чтобы карлик с опахалом, и маленького слоненка для Ники, и…

Из всего вышеперечисленного имелся только карлик, за которого с большим растягом можно было принять МакКормика, да и тот без опахала. Потому что носилки больше походили не на паланкин, а на возилки, поскольку были на колесиках, и управлял ими всего один мужик, совершенно не похожий на переполненного мышцами мулата. Возилки прикатил длинный жилистый тип, обильно засиженный мухами. Впрочем, это могли быть и конопушки, потому что шевелюра типа цветом напоминала жилетку дорожного рабочего – такая же оранжевая.

А еще возница пребывал, похоже, в затяжной депрессии – более мрачную физиономию я видела только у мужичка, поскользнувшегося на льду и грохнувшего бутылку водки, которую он только что нежно прижимал к сердцу.

Та же вселенская скорбь во взоре плескалась и в бледно-голубых глазах рыжего дойча, только он в отличие от того алкаша молчал. Впрочем, трудно ожидать от истинного арийца виртуозного владения русским матерным.

– Петер, ты почему один пришел? – заблажил МакКормик, размахивая сдернутыми с носа очками.

А вот кстати, почему он очки носит, линзы были бы удобнее? Потому что у линз нечего грызть, дужек-то нет.

– А вам сколько надо? – огрызнулся рыжий. – Взвод, батальон? Все заняты, я один на дежурстве.

– Чем это, интересно, все так заняты?

– У одной из двух последних подопытных из племени амфибий, Ткини, какие-то проблемы с плодом, похоже, он убивает мать. Несовместимость.

– Любопытно! – оживился ушлепок. – Очень любопытно! Когда я уезжал, все было нормально. Йозеф там?

– Разумеется.

– Так, мне срочно надо в лабораторию! – засуетился МакКормик. – Это ведь и мой проект тоже! Петер, отвези женщину и девочку в гостевую комнату, ту, что на третьем этаже. Учти, это особо ценные экземпляры, малышка – индиго, и Йозеф хочет попробовать научиться получать таких детей массово. Ты представляешь себе перспективы подобного открытия? Целая армия воспитанных нами сверхлюдей, которые могут управлять другими ментально, – да от них никакое оружие не спасет!

– И каким же образом герр Менгеле собирается этого добиться?

– А с помощью матери этой девочки. Будем изучать ее последующих детей. Кстати, может, и удастся сократить наконец срок вынашивания ребенка…

И долго они тут дискутировать собрались? Мы тут, можно сказать, умираем с дочкой, а господа исследователи увлеченно обсуждают ближайшие перспективы!

Я незаметно подтолкнула Нику локтем и протяжно застонала. Ребенок мгновенно сориентировался и громко захныкал. Мы – банда!

– Так, Петер, не забалтывай меня! – спохватился Стиви. – Срочно вези их наверх, уложи в кровать, женщине введи внутривенно стимулятор номер семь, девочке – разведенный вдвое номер два. И побудь с ними, пока не станет лучше.

– А они разговаривают на немецком? И вообще, откуда они?

– Только на английском. И на русском.

– Так они…

– Хватит болтать, я сказал! Мало того что Курт на них почему-то взъелся, так еще и ты пытаешься их угробить!

– Ничего не пытаюсь, – проворчал рыжий, затем наклонился ко мне и неожиданно легко поднял на руки.

Затем аккуратно уложил на возилки, пристроил под бок Нику и покатил нас в корпус.

А Хренов Экспериментатор почти вприпрыжку помчался куда-то за угол главного здания.

Если снаружи казалось, что попал в прошлое, то внутри здания пафосно сверкал стеклом и металлом двадцать первый век. Бесшумные лифты, современная отделка стен, галогенные светильники и самое неприятное – электронные замки буквально на каждой двери. Без специальной магнитной карточки пройти удалось бы не больше трех метров – до следующей двери.

Даже лифт включался только после поцелуя с карточкой.

Возилки катились на удивление легко и свободно, а еще – мягко, никакой тряски. Не забывая постанывать, я сквозь полузакрытые веки внимательно рассматривала внутреннюю планировку здания – ведь в моих ближайших планах жирной красной птичкой отмечен вылет из этого фашистского гнезда.

Магнитный ключ? Фу ты, ерунда какая, экспроприируем у кого-нибудь незаметно, да хоть у того же депрессивного рыжего. Он так погружен в бочку чернющей меланхолии, что ничего и не заметит. Можно было бы прямо сейчас и попробовать, но – поспешай медленно. Нам с Никуськой надо здесь хотя бы пару дней провести, присмотреться, что к чему. Я уже много откуда сбегала, можно сказать – профи в этом деле, но все же предыдущие места моего заключения находились гораздо ближе к цивилизованному миру, чем эта амазонская клоака. Поэтому нам понадобятся карта, компас и… ковер-самолет?