Дмитрий Черкасов - Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!

Мухомор пообещал решить проблему и отправил еле державшегося на ногах дознавателя восвояси.

Как оказалось, очень вовремя.

Спустя пятнадцать секунд, прошедших с момента окончания беседы в кабинете Петренко, непонятый подполковником парламентер в порыве горестного и кажущегося ему справедливым негодования напал на какого-то пожилого мужчину, смирно сидевшего в очереди к начальнику паспортного стола, разбил тому очки, получил оборотку от двух крепких парней, оказавшихся сыновьями очкарика, сбегал в кабинет за подмогой, никого там не обнаружил и от отчаяния запулил вдоль коридора одолженную у одного из «спецназовцев» гранату со слезоточивым газом…

Соловец плотно прикрыл за собой дверь, отсекая ею вонь «Черемухи» и возмущенные крики посетителей, пришедших наконец в себя после выходки Безродного.

— Стажеру надо найти какое-нибудь дело, — с места в карьер начал Мухомор, параллельно обдумывая сказанное предыдущим посетителем и переживая из-за того, что не смог помочь измученным недостатком наличных средств дознавателям. — Иначе он нам весь отдел разгромит…

— Может, он засланный? — предположил сообразительный не по годам майор.

— Кем? — прищурился многоопытный Петренко.

— От ССБ [14] ССБ — Служба собственной безопасности МВД. …

— А зачем?

— Для профилактики, — изрядно потрепанный прошлыми проверками, но непобежденный Соловец развил показавшуюся ему интересной мысль.

— Думаешь? — Подполковник нервно побарабанил пальцами по столу.

— А почему нет, Николай Александрович? — Майор шмыгнул носом. — Новый министр… да будет славно имя его и занесено в скрижали истории, — Соловец с придыханием изрек стандартное и утвержденное на самом верху милицейского руководства славословие новому главе ведомства, которое полагалось произносить всякий раз, как в разговоре упоминалось первое лицо МВД, — говорил, что эсэсбэшники теперь будут действовать нестандартно…

— Возможно, — Петренко откинулся на спинку кресла и поднял глаза к потолку. — И у заместителя начальника Главка на мое место уже кандидатура подобрана… Племяш евойный. Из пожарников, — объяснил подполковник. — Степанидзе его фамилия… Зовут Серго Исакович.

— Ну, вот, всё складывается, — уверенно изрек Соловец, втайне недолюбливавший «лиц пархатой национальности» и тщательно скрывавший свои воззрения от окружавших его коллег-интернационалистов, которые совершенно одинаково и очень по-доброму относились и к русопятым выходцам из деревень Нечерноземья, и к ортодоксальным иудеям, и к смуглым рыночным торговцам с Кавказа, и к иссиня-черным туристам из каких-нибудь Замбии или Ганы, и к смотрящим на мир сквозь щелочки узких глаз представителям малых северных народностей.

— Тогда надо принять контрмеры, — спустя минуту проворчал Петренко.

— Какие? — спросил Соловец, предпочитая получать ценные указания от непосредственного руководства, нежели самому проявлять вредную инициативу и вызывать в свой адрес ненужные подозрения в желании казаться умнее начальника.

— Какие, какие? — недовольно бормотнул подполковник. — Что, сам не знаешь? Поручим ему глухарька, пусть копается. Главное, чтобы наш стажер в отделе пореже появлялся…

— У нас сейчас нет глухарей, — предусмотрительный майор в ожидании проверяющего полчаса назад уничтожил все документы по потенциальным бесперспективным делам, и теперь чесал в затылке.

— А ты найди…

— Как?

— Мне что, тебя учить? — начальственным козлетоном проблеял Мухомор. — Выбери заявителя понуднее, и отдай его Мартышкину. И прикажи без результата не приходить.

Начальник «убойного отдела» пожал плечами.

— Тогда надо изнасилования ждать…

— Ты не жди, а иди и работай! — Петренко начал злиться. — И не зацикливайся на изнасилованиях. Их может и не произойти, если ты сам, конечно, не изнасилуешь кого-нибудь…

Благодаря особенно внимательному отношению сотрудников МВД к заявлениям об изнасилованиях, выражавшемуся в намеках пострадавшим о «сугубо добровольном коитусе» и громко высказываемой «уверенности» дознавателей и оперативников в том, что жертва просто хочет «по легкому срубить деньжат» с обвиняемого, количество обращений такого рода действительно было минимальным, что благотворно сказывалось на статистических данных, лежащих в основе отношения общества к полной опасностей и лишений работе сотрудников правоохранительной системы.

— Поручи ему любое дело, — Мухомор опять напялил очки, демонстрируя, что разговор окончен. — Сам поработай с заявителями. И чтоб сегодня до вечера этого засланного казачка тут уже не было…

«Глухарек» для Мартышкина прилетел даже раньше, чем Соловец успел дойти до собственного кабинета.

Когда майор спустился по лестнице на свой этаж, то сразу узрел вальяжно рассевшееся на трехместной скамейке начинающее заплывать жирком тело в длинном кашемировом пальто лилового цвета, занявшее крупом того размера, что в народе часто называют «мечтой гомосека», два с половиной сиденья и перегородившее вытянутыми ногами больше половины ширины коридора.

Тело с неподдельным интересом оглядывало окружающий интерьер маленькими выпученными глазками и имело столь глупое выражение лица, что Соловец поначалу принял его за своего коллегу из следственного отдела района.

— Э-э-э, — промычало тело, когда майор начал ковырять ключом в замочной скважине, пытаясь отпереть хлипкую дверь кабинета.

— Вы ко мне? — недовольным тоном спросил Соловец.

— Да. — Посетитель встал, и майора обдало густым ароматом туалетной воды "Caezar [15] Caesar — Цезарь (англ.). ", коей незнакомец явно пользовался сверх всякой меры.

— По какому вопросу?

— Мне этот…, — Посетитель щелкнул пальцами. — Ну, ваш, снизу, сказал, что сюда… ну, как его… этот, Чердачков.

— Чердынцев, — автоматически поправил Соловец. — Проходите.

Незнакомец вплыл в кабинет и уселся на скрипучий стул напротив майорского стола.

— Так что у вас? — Хозяин кабинета расположился в многократно прожженном окурками кресле.

— Я — генеральный директор издательства «Фагот-пресс», — значительно молвил посетитель и небрежно кинул на покрывавший стол исцарапанный плексиглас прямоугольник визитной карточки, сплошь усеянный золотыми вензелями и медальками, словно этикетка молдавского десертного вина. — Дамский…

— Чей? — удивился майор.

— Не «чей», а кто! — отрезал гость. — Моя фамилия — Дамский…

— А-а… И что? — Соловец покрутил в пальцах визитку, отметив, что визитера зовут простым русским именем Ираклий Вазисубанович.