Галина Куликова - Фантом ручной сборки

Таисия любезно поднесла к нему блюдо, и он принялся с невозмутимым видом распиливать птицу ножом.

— Итак, жертва найдена, — продолжал Роберт, ласково поглядывая на него, — и обработка начата.

Информация поступает небольшими порциями, чтобы не спугнуть клиента. Причем делается все так аккуратно, что человек сам начинает искать пути и подходы к ученым-волшебникам. И, конечно, находит. И вот тут начинается представление!

Настоящая процедура замораживания не слишком сложна. После смерти тело нужно быстро охладить. Самое простое — обложить льдом. Потом внутривенно ввести специальный препарат, препятствующий сворачиванию крови. И уже в таком виде доставить его в лабораторию.

Здесь кровь человека заменяют особым веществом, содержащим глицерин. Потом около недели с помощью сухого льда его охлаждают примерно до минус двадцати градусов. И только после этого проводят главную процедуру — очень медленно тело опускают в специальный резервуар, наполненный жидким азотом, где охлаждают его уже до минус ста девяносто шести в специальном мешке.

— Ой, а я видела! — воскликнула Инга, задохнувшись от волнения. — Видела, как они опускали! Только не в мешке. Он у них голый был, этот тип.

— Наверное, так зрелищнее, — предположил Верлецкий. — Когда Приводят клиента посмотреть, как все происходит, необходимо произвести на него сильное впечатление. Просто мешок — это одно, а человек с глицерином вместо крови — совсем другое. Вот на кого ты тогда наткнулась в коридоре! — обратился он к Инге. — Это был хорошо загримированный аферист, который исполнял роль готового к заморозке.

— Да-да-да!! Его на подъемнике опускали в яму, а она вся клубилась белым паром…

— Как будто это жидкий азот, — подсказала Таисия.

— Но все было так натурально! — Инга сделала большие глаза. — Мы с комендантом просто обалдели.

— На самом деле ничего особенного. Пластиковая перегородка, по всему видно, не новая, у кого-то перекупленная, несколько мониторов с заставками, сотня метров разноцветных проводов, стойка с пластиковыми мешками…

— Там были березовые веники! — выпалила Инга, и Треопалов бросил на нее быстрый взгляд. — — Почему именно веники?

— Не знаю, не знаю, — пожал плечами Роберт. — Вероятно, самый дешевый наполнитель. Опять же — их можно потом продать.

— А потенциальному клиенту говорят, что в мешках — люди? — уточнил Хомутов.

— Именно. Ну а уже для полной и окончательной победы ему показывают тех, кого уже вроде как воскресили.

— Гладышевский! — воскликнула Таисия. — Известный актер. Вся страна его знает.

— И Чулков! — подхватила Инга. — Популярный певец. Но как? Где они их взяли? Я сама.., поверила! Они что, настоящие?

— Я вас умоляю, — пробормотал Хомутов, заведя глаза.

— А я сразу догадался! — с детской непосредственностью похвалился Роберт. — Бумской ездил в провинцию и устраивал в небольших городах конкурсы двойников. Дешево и сердито! Победители получали какие-то незамысловатые подарки, а самые выдающиеся двойники приезжали «поработать» в Москву. С ними заключали контракт на довольно выгодных условиях. Чтобы не проболтались.

— Потрясающе! — восхитился Стас.

— И в тот самый миг, когда клиент созревал, он переходил в разряд курочек, несущих золотые яички. Вероятно, раз в месяц или раз в квартал он перечислял на специальный счет или приносил наличными энную сумму денег. Получал взамен какую-нибудь фальшивую бумажонку…

— Вексель! — вспомнила Инга, — И клубную карту. Вот что он получал. Я сама видела!

Треопалов снова бросил на нее внимательный взгляд и тихонько вздохнул. Верлецкий это заметил.

— Что? — спросил он. — Вы и подумать не могли, что она везде совала свой нос?

— А кто-нибудь может мне объяснить, — перебила его Инга, — что это за хрень такая была — с гробом? Когда я решила выследить Гладышевского и пошла за ним, он отправился в пустую нотариальную контору. Там стоял гроб, и он улегся в него!

И тут Треопалов не выдержал.

— Я думал, — сладким голосом сказал он, — что ты, дура, напугаешься до смерти. Увидишь гроб, перекрестишься и впредь будешь сидеть тихо!

— А! — сообразил Илья. — Значит, гроб был отвлекающим маневром!

Инга на некоторое время замерла, уставившись в одну точку, потом растерянно повторила:

— Отвлекающий маневр… Какая я дура!

— И на самом деле, Инга, — поучительным тоном заметила Таисия, — никаких трупов не было.

Так что ты действительно оказалась идиоткой.

— А кого тогда закопали в парке? л — опешила Инга. — Я сама видела.

— О боже! — процедил Треопалов. — Так это ты залезла ночью ко мне в дом!

— Инга! — воскликнул Григорьев потусторонним голосом. — Какой ужас!

— Действительно, это был ужас, — согласилась та. — Я чуть не поседела.

— С трупом все получилось довольно забавно, — принялся рассказывать Роберт. — Наши друзья-аферисты завербовали одного бизнесмена, приняли его в свой клуб и даже слупили с него немного денег. А этот субчик возьми и умри! Но соль не в этом, а в том, что, несмотря на строгие предупреждения хранить тайну, он перед смертью рассказал жене о лаборатории, адрес дал, телефоны и все такое. И когда муж отошел в мир иной, она засыпала его ладом, приволокла в медицинский центр и выгрузила перед входом.

— Так я же все это своими глазами видела! — снова не удержалась от восклицания Инга.

— А я еще на что-то надеялся, — печально заметил Треопалов.

— Представляете, какого страху они натерпелись, оказавшись с трупом на руках? — хихикнул Роберт. — Что было делать? Повезли тело в парк, расковыряли лопатой мерзлую землю и закопали.

Криогенные инженеры!

— А я! — горестно воскликнула Инга. — Я служила им «крышей»!

— Вот-вот, — поддакнул Григорьев. — Наивная и чистая, как цветок лотоса.

— И вовсе я не цветок, — обиделась она. — Может, и не сразу, но я догадалась, что меня используют.

— Это в тот день, когда я познакомил тебя со своей мамой? — уточнил Верлецкий.

Перевязанная голова Григорьева дернулась, и Надя поспешно взяла его за руку — поддержать.

— Точно, — кивнула Инга. — Помнишь, Марфа что-то начала говорить про смерть тетки Григорьева: Анфиса то, Анфиса се… И я внезапно вспомнила, как Андрей Васильевич принимал меня на работу. В самый ответственный момент появились его друзья и стали протестовать. Естественно, я попыталась подслушать, что они скажут ему после моего ухода. — Треопалов хмыкнул. — И тут они завели: твоя жена» Андрей, недавно погибла, поэтому ты в таком размягченном состоянии… Эта девица еще заставит тебя плакать…

— Как в воду глядели, — пробормотал Верлецкий.

— Ну и что? — спросил Хомутов. — Я не понял юмора.

— А то! Если они все друзья и беседуют друг с другом без свидетелей, почему не называют жену Треопалова по имени? Они должны были бы сказать: когда Аня погибла. Они ведь ее отлично знали! Значит, все это говорилось для меня! Устроили представление! Им хотелось меня разжалобить, чтобы я прониклась к Треопалоду симпатией, а потом он мог бы мной манипулировать.