Дарья Калинина - Королевские цацки

Родителям наркомана приходится выступать в роли понятых на обыске в комнате их собственного сына. И белый порошочек, к их немалому удивлению, оказывается совсем не такой безобидной вещью, как сода. Удивление их безмерно. Как это наш сын и вдруг употребляет наркотики? Никогда бы такого не подумали!

Людям свойственно надевать розовые очки или просто закрывать глаза на то, что они не хотят видеть. Может быть, это и облегчает их жизнь на какой-то момент, но рано или поздно слепцам всегда приходится платить за слепоту. И уж лучше подготовиться к ней заранее. А еще лучше предпринять какие-то меры, чтобы не допустить вероятной драмы.

Блудного мужа можно было выгнать самой. Плевать на его бабки, которые он приносит в семью! Чем раньше женщина сама прочно встанет на ноги, тем больше у нее шансов, что уход мужа пройдет для нее без лишнего стресса. Одно дело – потерять просто мужа, и совсем другое – потерять мужа, деньги и дом.

И конечно, юного наркомана с минимальным стажем еще можно попытаться спасти. А вот такого, который пробыл в наркотической зависимости не один месяц, уже вряд ли.

– Как же вы могли этого не видеть! – искренне удивилась Леся, в которой уже играло выпитое ею шампанское. – Добрыня рассказывал вам что-нибудь о своих делах?

– Ну… Так. В общих чертах.

– А что именно?

– В последнее время Добрыня заинтересовался русской живописью. Даже просил у меня несколько книг по искусству.

– Почему у вас?

– Видите ли, мои уважаемые родители были и остаются искусствоведами, поэтому у нас дома все книжные шкафы буквально ломятся от книг по живописи и скульптуре. По музеям ходить не надо, все шедевры мирового искусства стоят у нас на книжных полках.

– И Добрыня брал у вас книги?

– И он также беседовал с моим отцом, – кивнул Борис.

– Ваш отец жив?

– Жив и здоров! Так же, как и мама.

– И мы могли бы с ними поговорить?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Борис, но тут же добавил: – Но прежде, чем вести вас к себе домой, я хотел бы услышать, что же все-таки случилось с Добрыней.

Отец Бориса оказался сухощавым, аккуратным и подтянутым пожилым человеком. Назвать его стариком ни у кого не повернулся бы язык. Аркадий Борисович был моложав, и глаза его горели юношеским задором. И хотя здоровье в последнее время все чаще подводило его, он не терял бодрости духа и оптимизма.

Услышав о несчастье, которое случилось с Витязем, он помрачнел, но в такой шок, в каком до сих пор пребывал его сын, не впал.

– Что же, я предполагал что-то в этом духе, – только и сказал он в ответ.

– Папа! – воскликнул Борис. – О чем ты говоришь?

– Твой друг вел далеко не добропорядочный образ жизни, – сухо произнес отец, взглянув на сына.

– Спустись с небес на землю, сынок, – поддержала его и мать – Анастасия Петровна.

Она была гораздо проще супруга. Но почему-то девушки не сомневались, что именно она управляет всем хозяйством и вообще ведет ладью этой семьи к успеху и процветанию. Именно она настояла на том, чтобы Борис получил востребованную и хорошо оплачиваемую специальность. И именно она позаботилась о том, чтобы ее сын-технарь расширил свой кругозор в сферах искусства, живописи и литературы. Чтобы он знал хотя бы один иностранный язык и при случае не ударил бы в грязь лицом, спутав Тициана с тархуном.

– Мама! А ты о чем говоришь? Вы что, знали, что Добрыне грозит беда?

– Боря, ты не видел очевидных вещей. Твой друг совсем не был тем прежним славным мальчиком, с которым ты дружил в школе.

– Он очень изменился. И увы, не в лучшую сторону.

– Я предполагал, что он влипнет в какую-то нехорошую историю.

– Но конечно, мы и подумать не могли, что он погибнет.

Борис схватился за голову.

– Папа! Мама! Но почему вы мне о своих подозрениях ничего не сказали?

Отец с матерью переглянулись и пожали плечами. Действительно, о чем тут было говорить, если и так все было очевидно?

– Ты был слишком занят своим бизнесом, – наконец произнесла Анастасия Петровна.

– Мы не хотели тебя отвлекать.

– Думали, что все обойдется.

Борис еще крепче вцепился пальцами в свои густые волосы и взъерошил их. Он тут же стал похож на ежика, очень милого, но при этом далеко не безобидного хищника.

– Как вы могли? – воскликнул он.

– Добрыня был взрослым человеком. И должен был сам отвечать за свои поступки.

– Ни ты, ни кто другой не смог бы его переубедить.

– Он жил так, как ему нравилось.

– Неужели ты думаешь, что мог бы повлиять на него?

Это обсуждение могло длиться еще очень долго. Родители Бориса явно не привыкли торопиться. Да и то сказать, работая с картиной, которой сто лет или даже больше того, торопиться как-то уже даже и несолидно.

Но у подруг такого запаса времени не было, им нужно было выяснить правду о том, кто убил Добрыню Витязя, и выручить Георга, если он окажется тут ни при чем.

– Добрыня ведь приходил к вам за советом и консультацией? Что его интересовало?

– Русская живопись девятнадцатого-двадцатого веков! – тут же без запинки ответил Аркадий Борисович. – Могу рассказать вам точней, если взгляну на записи своих с ним лекций.

Лекций! Ого! Как все серьезно! Оказалось, что Аркадий Борисович очень скрупулезно готовился ко всем четырем встречам, которые произошли у него с Добрыней за последние три месяца.

– Он поочередно интересовался у меня Коровиным, Шагалом, Шишкиным, Кандинским и Репиным. Да, и еще не забыть Шилова.

Правильно! Все эти художники были в коллекции Георга!

– Также его заинтересовало творчество Михаила Шемякина и Никаса Сафронова.

И снова в точку! Никас Сафронов и нарисовал портрет Ольвии, который так не понравился подругам и которым сама Ольвия так гордилась.

Теперь подругам все было более или менее ясно. Побывав в квартире художника и ознакомившись с его коллекцией, Добрыня решился на авантюру. Открыто грабить художника он почему-то не стал. Вульгарная кража – это было не в его правилах. Он решил пойти по своей проторенной дорожке и совершить акт мошенничества – подменить подлинники на хорошо сделанные копии. При удачном стечении обстоятельств такие копии могли провисеть на стене еще очень долго. И никто, в том числе и их хозяин, не заметил бы подлога.

Но для этого нужен был очень талантливый мастер-копиист. А где Добрыня мог его взять?

– И наверное, Добрыня интересовался у вас современными мастерами-копиистами? – предположила Кира. – Да?

Аркадий Борисович с интересом взглянул на нее.

– Верно. Интересовался. А что? Это как-то связано с тем, что случилось с Добрыней?

– Да. Я думаю, что да.

– Я назвал Добрыне нескольких мастеров, которые считаются неплохими копиистами. Честно говоря, тогда я не придал его вопросу особого значения. Это вполне вписывалось в контекст наших с ним бесед и выглядело вполне логичным.