Иоанна Хмелевская - Гарпии

Перепуганная Доротка попыталась рассказать тёткам о сегодняшних неприятностях, но, естественно, сочувствия у них не нашла.

Меланья презрительно пожала плечами.

— Истеричка! И откуда у тебя эта мания преследования?

Фелиция и вовсе пропустила мимо ушей взволнованный рассказ девушки, проворчав:

— Может, принцесса соизволит пораньше возвращаться, тут кое-какие дела накопились. В нашем доме, видишь ли, скончалась американская подданная, придётся тебе отправиться в посольство, от них требуются официальные бумаги, свидетельство о смерти или ещё что-то в этом духе.

— Упёрлись и не хотят отправить Вандзин прах Войцеховскому в урне, — обиженно сообщила Сильвия. — Купила травки? Так давай.

Меланья не упустила случая поиздеваться над племянницей.

— А сорок разбойников на тебя не напали? Что-то много ты напридумывала, надо же, кто мог в тебе предположить такую богатую фантазию? То машина пытается тебя сбить, то тебя под трамвай толкают, то вот теперь кто-то пытается камнем размозжить голову. Может, просто надо осторожнее ходить по улицам и быть внимательнее, а не мечтать о принцах.

— Вот и подвернулся принц! — захихикала Фелиция, которая все-таки что-то услышала. — Спас от верной смерти под колёсами трамвая.

И тут Доротка расплакалась. Уж на что была закалённой, никогда не реагировала на придирки тёток, старалась не принимать близко к сердцу, а вот сегодня не выдержала. Должно быть, слишком сильные нервные перегрузки достались сегодня на её долю.

И она хороша, нашла, кому жаловаться, у кого искать сочувствия. Да нет, она и не искала, но хоть какой-то интерес могли бы проявить эти гарпии! Опять же глупо ожидать, что их может она заинтересовать. Даже если бы её пришибли камнем, заявили бы наверняка — сама виновата, да ещё потребовали, чтобы она сама и хлопотала о своих похоронах.

Мартинек сидел тихо, как мышь под метлой, стараясь не попасть бабам под горячую руку. Сильвия вырвала у девушки из рук фирменную сумку «Хербополя». При виде слез Доротки, Меланья с Фелицией наперебой заговорили:

— Камень! Может ты его придумала, этот камень? И откуда он мог свалиться?

— Прекрати истерику, говорю же, делом пора заняться! Носит тебя нелёгкая неизвестно где. Возвращалась бы раньше домой, глядишь, и не приключились бы с тобой такие вещи.

— Да придумывает она, хочет нам показать, какая она важная персона, все только и охотятся за нею.

— Да где ей смотреть по сторонам? У принцессы два жениха, никак не может решить, которого предпочесть. Поплачь, поплачь, распухшие глазки очень украшают девушку, женишкам ещё больше понравишься.

У Сильвии было одно на уме:

— В нашем Загсе не выдают справку о смерти, потому что Вандзя не успела у нас даже прописаться. Надо в американское посольство отправляться. Не можем же мы похоронить её у себя в садике! Как никак ты главная наследница, могла бы и позаботиться о покойной.

— Как же, побеспокоится она. За ней разбойники гоняются, до того ли ей!

— Ох, какие же вы все противные! — вырвалось у Доротки, и она взбежала по лестнице наверх.

Там ей тоже негде было спрятаться. Комната по-прежнему завалена полураспакованным фрахтом бабули, даже присесть негде, некоторые вещи не поместились в комнате и вывалились на площадку лестницы. Девушка ненадолго заперлась в ванной, но тут же в дверь принялась колотить Меланья, которой конечно же тут же приспичило в ванную. Доротка быстро ополоснула зарёванное лицо холодной водой, размазав макияж, немного успокоилась и спустилась в гостиную, больше некуда было деться. А там уже ссорились Фелиция с Сильвией.

— Почему поставила на верхнюю полку? Мне там не достать.

— Так не доставай, кто тебя заставляет.

— Идиотка! Можешь свои ставить на верхнюю, а мои оставь на нижней! Мартинек! А ну быстро в кухню и переставь на нижнюю мои чашки!

— Мартинек, не смей! Он мне салатницы перебьёт.

— А, принцесса появилась-таки, не взирая на покушения! В таком случае, ваше высочество, заварите чай!

— Пусть сначала пообедает! Надоело выбрасывать несъеденное.

— Скажите, какая экономная стала…

Именно в этот момент заявились полицейские.

За дверью было слышно ссору, бабы орали все одновременно, не слушая друг друга. Мартинек подумал и решил без приказа открыть дверь. Лучше, чем подвергать опасностям свою жизнь в кухне. В холле появилась заплаканная Доротка, и тут между ног Бежана шмыгнул какой-то кот, а за ним с громким лаем бросились две собаки. Псы чуть не сбили с ног Роберта, устоял благодаря тому, что ухватился за что-то на вешалке в прихожей. Доротка, хоть и в расстроенных чувствах, успела молниеносно захлопнуть кухонную дверь.

— А ну тихо! — прикрикнула она на собак. — Пошли вон! Будьте же людьми!

— Что тут за шум? — сердито крикнула Фелиция, появляясь в дверях гостиной. — Опять псы Борковских? Не смотрят соседи за своими собаками. Мартинек, зачем ты их впустил?

— Я полицию впустил, а не собак, — робко оправдывался Мартинек.

— А это, проше пани, две большие разницы, что бы вы ни думали, — съязвил Бежан. — Во всяком случае гонять котов мы ещё не научились.

Такой уж это был дом, что тут даже самые добродушные люди ощущали вдруг в себе потребность язвить и огрызаться. В воздухе, что ли, висела атмосфера агрессивности? Во всяком случае комиссар поймал себя именно на таком чувстве, что и отметил с присущей ему честностью и скрупулёзностью. Ладно, попытался он себя успокоить, сейчас все войдёт в норму.

Может быть, и вошло бы, ибо собаки послушно и даже весело, с чувством хорошо исполненного долга, покинули дом без возражений. Но в кухне остался соседский кот. Сидел на самом верху буфета, под потолком, подобно декоративному изваянию, и не собирался слезать.

— Вышвырните его! — раздражённо крикнула Фелиция. — Не терплю кошек!

— Как! — возмущённо отреагировала Сильвия. — Выбросить за дверь, чтобы там бедную кисаньку растерзали хищные псы?! Это ведь божья тварь.

— Я тоже божья тварь и имею право жить в собственном доме так, как мне нравится!

— Собственном, собственном! — передразнила сестру Меланья. — Этот дом не только твой. Наш общий.

Предупреждая очередной взрыв ярости тётки Фелиции, Дорота попыталась разрядить атмосферу:

— Сейчас я его отнесу, пусть только собаки уберутся подальше. Он сам спустится, когда совсем успокоится. Идите, идите отсюда, кота я беру на себя. А пока заварю для всех чай.

Все три тётки на редкость дружно покинули кухню, правда, каждая продолжала что-то ворчать. На пороге кухни остался Роберт Гурский, с удивлением обнаружив, что держит в объятиях чьё-то меховое манто. Откуда оно взялось? И вообще расследование этого, казалось бы, простого дела, оказалось чревато множеством неожиданностей.