Элизабет Питерс - Лев в долине

Эмерсон уже воинственно закатывал рукава. Я потребовала от него спокойствия и стала ждать развития событий. Вскоре я признала во всадниках молодых англичан, которых видела накануне в «Шепарде». На них опять были нелепые арабские одеяния с базара, зато в седлах пришельцы держались превосходно, что неудивительно для людей, посвятивших жизнь развлечениям. Вооружены они были винтовками самых последних и дорогих моделей.

Всадники с гиканьем и смехом приблизились к палатке. Ехавший первым собрался спешиться, но при виде меня повис в стремени. Его лошадь как нельзя кстати обнажила зубы, и я не удержалась от смеха, уж больно всадник и его скакун походили друг на друга.

– Эй, да здесь дама! Интересно, какого черта ей понадобилось в этой дыре? Добрый день, мадам.

С этими словами молодой человек сорвал с головы тюрбан. Эмерсона его приветственный жест отнюдь не умиротворил.

– Осторожнее с выражениями! – прорычал он и добавил вопреки очевидности: – Миссис Эмерсон не привыкла к грубостям.

– Миссис Эмерсон? В таком случае вы – мистер Эмерсон. – Молодой англичанин улыбнулся, гордый своей сообразительностью.

– Профессор Эмерсон, – поправила его я. – С кем имеем честь?

– Позвольте представить вам его светлость виконта Эверли! – провозгласил другой молодой человек.

– Вот и славно. Представили – и забирайте обратно. Это археологическая экспедиция, а не клуб богатых бездельников.

– Археология? Как любопытно! Может, прочитаете нам лекцию, профессор? Или нет, пусть лучше экскурсоводом выступит ваша прекрасная половина. Никогда не отказываться от услуг хорошенькой женщины – вот наш девиз, не правда ли, старина? – Виконт хлопнул Эмерсона по плечу и так оскалился, что чуть не растерял зубы.

К счастью, ответа Эмерсона я не расслышала. Мое внимание привлек один из спутников нахального виконта. Во мне тотчас пробудилась сыщица. Незнакомец избавился от тюрбана невероятных размеров, и голова его вспыхнула огнем. Не менее примечательным было и лицо. Я так и впилась в него взглядом.

Надо же, как похож на нашего мистера Немо! Впрочем, приглядевшись, я поняла, что сходство поверхностное. Черты лица у незнакомца были не столь острые, сложение более изящное, а облик куда ухоженнее. Именно этого человека я видела в Каире.

Смущенный моим пристальным взглядом, молодой человек переступил с ноги на ногу и неуверенно улыбнулся.

– Добрый день, мадам.

Я даже забыла на мгновение о своем вспыльчивом супруге. К счастью, своевременное вмешательство Рамсеса спасло виконта от телесных повреждений. Мой сын заинтересовался его лошадью.

– Верно, юный археолог, это не конь, а ураган! – И виконт расхохотался самым дурацким образом. – Хотите прокатиться?

– Рамсес, – крикнула я, – не смей!..

Но Рамсес уже вскочил в седло. Он наверняка слышал мой истошный крик, но притворился, что оглох.

Наездником он был неплохим, но верхом на огромном белом жеребце выглядел малюткой. Эмерсон наблюдал за происходящим с глупой улыбкой: гордость за сына боролась в нем со страхом. Я схватила мужа за руку:

– Останови его, Эмерсон!

– Не беспокойтесь, – его светлость снова рассмеялся, – Цезарь безобиден, как котенок.

Вокруг «котенка» собрались наши работники, гордые Рамсесом.

– Ничего с ним не случится, госпожа, – успокоил меня по-арабски Абдулла. – Наш Рамсес и со львом управится.

Не успел Абдулла договорить, как рядом, едва ли не у меня над ухом, прогремел выстрел. «Котенок» встал на дыбы и с места взял в карьер. Как Рамсес ни прижимался к его спине, как ни цеплялся за гриву, я с ужасом понимала: еще немного, и он свалится... Ноги не доставали до стремян, а руки были слишком слабы, чтобы удержать поводья.

Несколько секунд все мы стояли как завороженные. Первым пришел в себя Эмерсон. Никогда еще не видела, чтобы человек бегал с такой скоростью, но пешему не под силу догнать испуганную лошадь. Его светлость оказался куда проворнее, чем можно было ожидать.

– Спокойствие, мадам. Я спасу вашего малыша! – крикнул он и бросился к лошадям, которых держали под уздцы двое конюхов, но тут же был сбит с ног.

В следующий миг какой-то человек взлетел в седло, а еще через мгновение всадник скрылся в клубах пыли. Я только и успела заметить длинные полы его балахона, взметнувшиеся, как крылья.

Наши работники тоже не остались без дела: с дикими криками они помчались за Эмерсоном. После некоторого замешательства виконт и его спутники оседлали лошадей и поскакали за Рамсесом. Конюхи переглянулись, пожали плечами и поудобнее устроились на земле, словно зрители в партере.

Сегодня давали бенефис. С Рамсесом в главной роли. То ли случайно, то ли благодаря усилиям маленького седока конь описывал по пустыне широкую дугу. Если это было делом рук Рамсеса, то он совершал серьезную оплошность: конь быстро приближался к вади – сухому руслу. Глубину обрыва я из-за расстояния определить не могла, но ширина русла составляла футов десять. Конь, может, и сумеет перемахнуть на другую сторону, но Рамсес во время прыжка наверняка не удержится в седле...

Разумеется, я была вовсе не так спокойна, как можно заключить из моего рассказа. Честно говоря, мое состояние лучше всего описывает расхожее выражение «застыть от ужаса». Помочь сыну я ничем не могла. К тому же в пустыне и без меня хватало бестолковой суеты.

Его светлость опередил своих спутников. При всех своих недостатках – уверена, что успела заметить только небольшую их часть, – верхом он ездил так ловко, словно родился в седле. Но все равно виконт сильно отстал от первого преследователя, стремительно настигавшего белого коня с маленьким всадником. Как и следовало ожидать, Эмерсон маячил далеко позади, не говоря уж о наших людях, рассыпавшихся по пустыне, как горох.

Неизвестный всадник – неизвестным я его называю только для красного словца, ибо нетрудно было догадаться, кто это такой, – поднажал, обогнал белого коня и развернул его буквально на самом краю обрыва. Несколько секунд обе лошади мчались бок о бок. Немо скакал над самым обрывом, каждую секунду рискуя свалиться вниз, и его отвага принесла результат. Конь Рамсеса свернул в сторону, замедлил бег, а вскоре и вовсе перешел на шаг. Рамсес тотчас оказался на земле. Немо соскочил следом и завернул его в свой балахон. Издали было трудно разобрать, что происходит: то ли Немо радостно обнимает нашего сына, то ли сердито его трясет и грозит выпороть.

Первым из горе-преследователей до Немо и Рамсеса добрался Эмерсон, через некоторое время подоспели и остальные. Образовалась ликующая сине-белая толпа.

Только теперь я почувствовала, что мое плечо сжимает чья-то рука (судя по синякам, которые я потом обнаружила, это продолжалось долго, но от волнения я потеряла чувствительность). Оглянувшись, я увидела Энид. Девушка убрала руку, издала жалобный стон и лишилась чувств.