Элизабет Питерс - Лев в долине

– Больше об этом не заговаривай, Амелия. Хватит с меня!

А я-то воображала, что Эмерсон обожает беседовать с сыном по душам!

Ужин удался не слишком. Рамсес то и дело заглядывал в свои записи и поминутно задавал вопросы, чем действовал Эмерсону на нервы. Энид игнорировала Дональда и обращалась в основном к Рамсесу. Зато блюдо «кавурмех» получилось восхитительным, хотя от перца пылал рот.

– Почему вы не вышли к брату? – спросила я Дональда. – Наверняка ведь слышали его голос.

– Слышал, – неохотно подтвердил Дональд.

– И не откликнулись на зов крови?

– Было бы странно, если бы после стольких старании избегать его я в одночасье передумал.

Упрямо обращаясь к одному Рамсесу, Энид сказала:

– Трусость, знаешь ли, не всегда выражается в дрожащих коленях, испарине на лбу и... И так далее. Нежелание посмотреть в лицо правде – еще большая трусость!

От подобных заявлении атмосфера за столом веселее не становилась.

На помощь Эмерсона тоже нечего было рассчитывать. Обычно после удачного рабочего дня он радостно расписывает свои достижения и планы на будущее, а в этот раз словно язык проглотил. Неужели обиделся на меня? Это же несправедливо! Щекотливую тему, между прочим, поднял Рамсес, я же лишь поступила так, как и подобает нормальной матери. Но сколько я ни старалась растормошить Эмерсона, спрашивая о руинах храма, ответа не было.

Зато Рамсес, как и следовало ожидать, был очень даже расположен к болтовне. Нашему вниманию была предложена экзотическая мешанина из египтологии и свежего увлечения интимной стороной жизни. Наш отпрыск упорно зазывал Энид к себе в комнату, суля откровения из области египетской грамматики.

В конце ужина Эмерсон буркнул, что на следующий день поедет в Каир.

– У рабочих выходной. Я ничего не потеряю. Рассчитываю на вас, мистер Фрейзер, стерегите Рамсеса и дам.

– Надеюсь, ты не числишь в последней категории меня? Я с тобой!

– Прости, Пибоди, за неточность. Я надеялся, что ты тоже останешься и будешь нести караул. Ты ведь стоишь сотни мужчин!

Такая чудовищная лесть была настолько не в духе Эмерсона, что я разинула рот, но не нашлась что ответить. На помощь пришел Дональд:

– Можете положиться на меня, профессор. Я исполню свой долг, поможет мне миссис Эмерсон или нет. Даже закоренелый трус рад погибнуть, защищая слабых.

Рамсес и Энид дружно встрепенулись. Девушка тотчас объявила, что ей не терпится заняться грамматикой. За парочкой увязалась и Бастет, предварительно куснув Дональда за ногу – в порядке профилактики.

Ночь было решено провести на крыше дома, чтобы не опоздать на первый поезд. Эмерсон сел заполнять на сон грядущий свой археологический дневник, я сортировала и снабжала ярлычками наши находки. Время от времени я отрывалась от своего занятия, поднимала глаза и видела, что муж сидит неподвижно, дырявя взглядом чистую страницу, словно его мысли заблудились где-то далеко-далеко.

Спать я легла рано. Эмерсон припозднился и, вопреки обыкновению, не стал меня будить.

Когда я проснулась, было еще темно, но снизу доносились какие-то непонятные звуки. Брезжущий свет на востоке предвещал скорую зарю. Я осторожно подкралась к краю крыши и посмотрела вниз. Разбудивший меня звук оказался скрипом двери. Я ожидала увидеть маленькую фигурку, отправляющуюся в немыслимую рань по невесть каким делам, но тень, скользнувшая к воротам, принадлежала взрослому мужчине. Звался мужчина Дональдом.

Эмерсону было милостиво позволено поспать еще. Если резко прервать его глубокий сон, он имеет привычку падать с ложа, а сегодняшнее наше ложе было слишком высоко. За считанные секунды я натянула одежду и вооружилась своим неизменным зонтиком. Пояс-патронташ с незаменимой всячиной пришлось, правда, оставить на крыше, поскольку бряцанье разбудило бы Эмерсона и превратило тайное преследование в шумную и бесполезную беготню. Но и зонтик сыграл со мной злую шутку: спускаясь по стене, я зацепилась и последние три фута траектории преодолела не самым грациозным способом. К счастью, падение на землю редко сопровождается грохотом. Я дала себе слово, что при следующем спуске с крыши сперва брошу зонтик вниз.

Дональд оставил ворота приоткрытыми. Оказавшись на улице, я огляделась, но его уже и след простыл. У меня, правда, имелись кое-какие соображения насчет места, куда он мог направиться. Недаром, одеваясь, я припоминала слова, произнесенные накануне его братцем. Сентиментальные речи Рональда оказались не настолько бессмысленны, как мне сперва показалось. Нет, якобы вспоминая детство, он на самом деле назначил Дональду встречу! Знал, должно быть, что тот его слышит. Оставалось гадать, как Рональд пронюхал, что его братец и Энид скрываются у нас. Впрочем, сейчас мне было не до загадок. Я рассчитывала, что братья встретятся на заросшем камышом берегу канала, неподалеку от того места, где Рональд палил по птицам.

В тропиках светает быстро. Край солнечного диска на глазах поднимался из-за холмов. Я торопилась вдоль внешней стороны насыпи, защищающей деревню, полагая, что Дональд тоже избрал этот путь, чтобы никому не попадаться на глаза. Из деревни уже доносился горький запах дыма, слышались звуки, свидетельствующие о пробуждении людей и скотины. Подобно всем первобытным счастливчикам, деревенские жители просыпаются вместе с солнцем и вместе с ним отходят ко сну.

Совсем скоро я увидела впереди Дональда. Его ничего не стоило перепутать с усердным феллахом, спешащим на заре к своим посевам. Видимо, он полагал, что улизнул из дому незамеченным, потому и шагал не скрываясь. На всякий случай я спряталась за навьюченным сахарным тростником осликом, трусившим в том же направлении.

Наконец Дональд свернул в густые заросли между каналом и рекой. Мне пришлось расстаться с осликом, но высокая трава скрыла меня с головой, так что я смогла с облегчением выпрямиться.

Внезапно Дональд остановился. Я осторожно раздвинула стебли и застыла.

Молодой человек даже не пытался спрятаться, наоборот, расправил плечи и сорвал с головы тюрбан. Волосы полыхнули золотом в лучах накаляющегося солнца. Я не могла не вспомнить, с какой настойчивостью Эмерсон твердил о рыжих волосах бога Сета. Неужели я стала жертвой лицедейства талантливого актера, прикинувшегося простодушным англичанином-неудачником? Не может быть! И все же... Вдруг Сети – это не один брат, а сразу два? В этом случае можно не удивляться его сверхъестественной способности добиваться результатов, недоступных обычному смертному.

Тем не менее вторая ипостась Гения Преступлений так и не появилась. Дональда отсутствие брата удивило не меньше, чем меня. Он озадаченно вертел головой.