Иоанна Хмелевская - Зажигалка

Оставив машину в конце улицы, Собеслав по чужим газонам, легко перешагивая через низенькие живые изгороди, прошел к своему дому. Ему не пришлось считать домики, он прямо вышел куда надо, подивился, что пляжный зонтик как стоял тут с прошлого года, так и остался. Осмотрел внимательно дверь. Дверь как дверь, только вот наклеены на нее полоски бумаги с какими-то официальными надписями.

И все они были разрезаны.

Попытался вспомнить, как полиция поступает в тех случаях, когда ей надо пройти в уже опломбированный дом или квартиру, срывает она тогда полоски бумаги или нет? И как? Обычно, просто дернув дверь за ручку, или вот так, аккуратно разрезав уже наклеенные полоски, как здесь? А зачем полиции вообще входить с заднего входа? Не проще ли просто с улицы?

Собеслав достал ключи, осторожно, не брякнув, сунул ключ в скважину и нажал на ручку.

Дверь оказалась незапертой.

Осторожно, на цыпочках Собеслав вошел в дом и прислушался, затаив дыхание. Сверху доносились какие-то негромкие звуки. Воры? Воспользовались тем, что дом стоит пустой… А на полицейские наклейки им, конечно, наплевать.

Поскольку его вещи находились как раз наверху, Собеслав принялся осторожно подниматься по лестнице. Вот площадка, лестница кончилась, а звуки доносились вроде бы из комнаты для гостей. Именно за ней находилась хитроумно спрятанная личная комната Собеслава, темная, приспособленная для работы со светочувствительными фотографическими материалами. Неужели роются там?

Собеслав осторожно толкнул дверь в гостевую комнату и увидел злоумышленника. Нагнувшись над прикроватной тумбочкой, тот с судорожной поспешностью рылся в ее ящиках. Вор был небольшого роста, щуплый, в каких-то обвислых, старых джинсах и толстом, тоже старом и явно не по росту большом шерстяном свитере. На голове — идиотская зеленая кепка. Все это Собеслав окинул одним взглядом, подивился жуткому сочетанию цветов ветхой одежки и не успел ничего сказать, как воришка выпрямился и повернулся к нему лицом. Он собирался что-то сказать, даже произнес «па», но увидел в дверях Собеслава и замер.

На место преступления Юлита и пан Ришард отправились каждый на своей машине, не потому, что так решили, просто не успели обсудить всех мелочей предстоящей операции. Машины оставили в разных пунктах подальше от места назначения, до дома покойника добирались огородами. Без труда отсчитав дома, нашли пляжный зонтик и бумажные полицейские наклейки на двери нужного дома.

Ключи Тадика, а точнее, отмычки оказались потрясающими, дверь отперлась сразу же, не оказав сопротивления. Бумажные полоски Юлита разрезала маникюрными ножничками со свойственной ей аккуратностью. Так что внутрь дома проникли без труда.

Поскольку там никто не торопился наводить порядок, место преступления они поспешили пройти поскорее, глядя в потолок. Методично обыскали шкафчики в прихожей, кухню, гостиную и кабинет — без толку, зажигалки нигде не было. Просмотрели даже маленький погреб, что не составило труда, поскольку он представлял собой просто квадрат без всяких чуланов и каморок. И потом поднялись наверх.

Спальную хозяина определили сразу. Наверху еще была гардеробная, ванная и комната, похожая на гостевую. И повсюду стояла мебель шкафы и шкафчики, комодики, столики и стулья с креслами. По стенам — полки, заполненные книгами, а также всяческими безделушками вазами и вазончиками, фигурками и шкатулками, цветами в горшках и сухими букетиками. Бар с напитками. Рационально поделив помещения между собой, Юлита с Ришардом тщательно просмотрели все, комнату для гостей оставив напоследок.

Перешли в нее.

— Знаете, а тут еще какая-то дверь, — заявил вдруг пан Ришард, обстучав стенку, оклеенную обоями. — Похоже, использовали часть антресолей. Надо и туда заглянуть.

Дверь в замаскированную комнату оказалась запертой, видимо, комната на антресолях не заинтересовала полицию. Немного помучившись с отмычками, пан Ришард и ее открыл.

— Проявочная! — прошептал он сообщнице. — И, встретив ее недоуменный взгляд, пояснил: — Ну, комната фотографа, где в темноте проявляют негативы. Горит только красная лампочка. Сейчас найду выключатель и обыщу все тут.

Предоставив ему проявочную, огорченная неуспехом их долгих поисков, Юлита принялась копаться в гостевой. Шифоньер, полки, вешалки… — ничего. Если не считать, конечно, каких-то дамских и мужских предметов туалета в одежном шкафу и просто разбросанных на постели и по стульям. При этом она уронила какой-то поясок, он упал на пол, позвякивая металлическими петлями и украшениями.

Ага, вот еще тумбочка у кровати, вернее, низкой и широкой тахты. На ней глиняный горшочек, пустой. Пепельница. На полу — утренние комнатные туфли без пяток, судя по размеру, мужские. Два коробка спичек и карманная записная книжка. Никаких признаков зажигалки. Выдвинула ящик, в нем свернутая клубком дамская нижняя юбка из черных кружев. И ничего больше. Только тахта. Надо бы просмотреть и тахту.

Под тахтой и за ней было пусто, если не считать огромной дохлой мухи, но ведь тахта может и открываться, чтобы внутрь прятать постель. И зажигалку тоже можно туда сунуть. Нет, самой не открыть, пан Ришард поможет.

И девушка выпрямилась, собираясь позвать на помощь сообщника, но могла произнести лишь «па…». В дверях стоял покойник. Да-да, покойник, убитый чуть ли не на ее глазах пан Мирек! Договорить девушка не смогла. Впрочем, она и ничего другого не смогла бы сделать. Просто оцепенела.

Первым пошевелился покойник. Он сделал шаг вперед, оказался в полосе света, и стало ясно Юлита ошиблась. Это не был убитый, а кто-то другой, очень на того похожий. Сообразив пока лишь это, девушка в ужасе шарахнулась назад, однако это было все, на что она в данный момент оказалась способной.

Меж тем пан Ришард напрасно искал выключатель в проявочной. Тогда решил попросить у Юлиты спички — он сам ведь некурящий — и вышел из заклеенной обоями двери в тот самый момент, когда шарахнувшаяся в ужасе Юлита наступила со всей силы каблучищем своих буцалов ему на ногу. Дикий вопль боли потряс весь дом.

И всех оживил.

В комнате было только три человека, но каждым из них овладели столь сильные и противоречивые чувства, что они просто наэлектризовали воздух и рвались наружу. Тут проявились гнев и возмущение Собеслава, граничащие с желанием немедленно придушить грабителей, смертельный испуг Юлиты, несколько смягченный сознанием, что на пороге все-таки не труп, хаос в голове пана Ришарда, увидевшего вдруг не то покойника, не то застигшего их на месте преступления полицейского, почему-то очень похожего на убитого. К тому же бедный Ришард испытал вдобавок к психическому и физическое потрясение, ведь Юлита выбрала какие-то тяжеленные солдатские бутсы. И столкновение намерений и желаний. Нарушители кодекса первым делом подумали о том, чтобы спрятаться или, лучше, немедленно сбежать, но бедный Ришард оказался лишенным этой возможности. Бежать подпрыгивая? Или драться до последнего? Или попытаться заговорить с этим привидением? А Собеслав уже засучил рукава, готовясь вступить в рукопашную с громилой и его подручным, отобрать у них награбленное, ишь залезли в его потайную комнату!