Иоанна Хмелевская - Зажигалка

— И вы полагаете, она поймается на разведенную свекровь?

— Не обязательно, тогда или на пана Мирека, или на наследство. И идти мне надо не одной, а с кем-то. С кем? С Юлитой? Она слишком красива. И вообще лучше идти вместе с мужчиной. Вы бы пошли со мной?

Пану Ришарду жутко не хотелось. Одно дело влезть в пустой дом покойника, и совсем другое — идти в гости к живому человеку. Кроме того, он не ощущал в себе способностей обыскивать чужие квартиры и удовольствия в этом тоже не находил. С другой стороны, чувствовал на себе часть вины за случившееся, и потому сомневался и колебался так, что треск стоял. Я сжалилась над беднягой и вспомнила о Собеславе. Увлечение Юлитой сделало его нашим союзником, и к тому же его присутствие представлялось очень логичным.

Я схватилась за сотовый.

— Не знаю, где он сейчас, — ответила Юлита. — Но в половине третьего мы с ним договорились встретиться на Роздроже. Хотя там очень трудно найти место для машины, но половина третьего еще внушает надежды.

— Сразу же забирай его и приезжайте ко мне, — распорядилась я. — Удалось заполучить адрес Вивьен Майхшицкой, а скорее всего, именно у нее стоит моя зажигалка. Надо еще обсудить, как мы там появимся.

Юлита перепутала Вивьен с Бригидой, о которой я вчера говорила с Боженкой. Пришлось пояснить, кто есть кто.

— Вивьен — бывшая жена сына Бригиды. Впрочем, все расскажу, когда приедете. Собеслав очень нужен. На всякий случай могу приготовить пельмени. Покупные.

Юлита, тоже на всякий случай, согласилась на пельмени, почему-то поставив их на первый план, а уже за ними — обсуждение нашего похода к незнакомой Вивьен. Пан Ришард облегченно вздохнул.

— Не знаю, каким способом вы собираетесь проникнуть к Вивьен, я оставлю вам ключи, полученные от Тадика. А Хене вы не удивляйтесь, парни уж столько раз разыгрывали его, что нервы не выдержали. Он, в принципе, работает у меня, но у него собственный пикапчик, и он долгое время подрабатывал у Кшевца, развозя по его указанию растения заказчикам. А когда выяснялся обман, ему же в первую очередь и влетало, тот самый Майда, говорят, с вилами гнался за парнем, работягам только дай посмеяться, несколько дней не оставляли в покое Хеню, вот он и не может спокойно слышать о покойном негодяе. А если учесть, что и его собственная девушка долгое время была увлечена красавцем, то вы поймете. Я-то обо всем этом знаю понаслышке, и, пожалуй, я бы его простил.

За адрес Вивьен я еще и не такое готова простить, о чем я тут же сообщила пану Ришарду, и он, очень довольный, поспешил скрыться от меня подальше.

Фотограф встретился с комиссаром через полчаса после столь продуктивной беседы и почти сразу же передал новости от брата покойного.

Почти — поскольку Вольницкий был занят тем, что извлекал из туалетов спрятавшихся от него оперов и рассылал их на срочные задания: машина, из которой никто не вышел на улице Пахоцкой, соседи Вивьен, Вандзя Сельтерецкая, без сомнения навещавшая любовника и знавшая о потерянном предмете, два подозреваемых без алиби. Накричал на своих подчиненных, озадачил их, разослал и мог заняться фотографом.

— Ну?

— Главное сейчас — Вивьен Майхшицкая! Это она дала ему зажигалку, ее из-за границы привезла ее родственница, будущая свекровь, тоже Майхшицкая. И она упорнее других цеплялась за покойника. Необходимо проникнуть в ее квартиру, она там скрывается, сидит и плачет. А может, и она убила, раз отталкивал ее.

— Это тебе так сказал брат убитого?

— Нет, это я говорю, потому что так получается из того, что он мне рассказывал. Уверен, эта баба знает больше всех. Без нее ты вообще убийцу не найдешь.

Вольницкий и сам пришел к такому выводу, и потому сразу отправился к прокурору.

Поскольку прокурор до сих пор очень мало вникал в суть дела и не хотел получить за это нагоняй, решил хоть напоследок поучаствовать, и ордер на вскрытие квартиры, в которой была прописана Майхшицкая, подписал немедленно. С этой бумажкой Вольницкий уже через два часа добрался до улицы Короткой на Мысядле.

Первым, на кого он там наткнулся, был опер, высланный им туда с утра.

Опер доложил: соседей не больше, чем фонтанов в пустыне, все на работе, одна женщина со сломанной ногой дома, но только с позавчера. Говорит, в указанной квартире числится какой-то Пасечник с женой. Но Пасечников она в глаза не видела, в их квартире живет кто-то другой. Одна особа женского пола. Больше о ней соседка ничего сказать не может. Знает, что та курит и готовит суп с чесноком, это легко определить, когда этажом ниже курят и готовят обеды. Тем более что чеснока она не выносит. Последние два дня, как она, соседка, из-за ноги сидит дома, внизу ничего не происходило, только у той бабы мясо испортилось и вонь через балкон проникает.

Закончив таким сообщением, опер перевел дух и стал ждать реакции начальства.

Вольницкий не сомневался, что любительницей чеснока была разыскиваемая им Вивьен Майхшицкая. Но куда подевались супруги Пасечники? Неизвестно, что они собой представляют, сколько им лет, где работают. Вот, еще одно упущение. Ничего, теперь он сам проникнет в их жилище и хотя бы следы их пребывания там обнаружит.

— Есть тут какой-нибудь дворник?

Сыщик не знал, он слышал только об одной уборщице, которая по определенным дням тут убирает, и еще о том, что в одном из помещений находится какая-то мастерская бытового обслуживания. И там бывают охранники, но только ночью. Они ничего не знали, он с ними общался.

Подумав еще немного, следователь решился:

— А какие там замки? Обратил внимание?

— На первый взгляд — ничего особенного, обычные, неплохие, но слесарь справился бы с ними. Два замка.

Так получилось, что небольшая бригада, с которой Вольницкий прибыл на Мысядло, была на редкость удачно подобрана. Фотограф мог сразу и снимки сделать, а прихваченный комиссаром сержант отличался исключительными способностями по взламыванию замков. Еще в раннем детстве он много полезного перенял от дядюшки — профессионального взломщика, и, хотя, поступив на работу в полицию, не признавался в своем хобби, всем это было известно и использовалось коллегами без зазрения совести и без комментариев.

Бригада направилась к дому, как тут подъехал перегруженный «пежо» с французскими номерами. Да еще на крыше у него красовался преогромный багажник в форме гроба. Внутренность же была так забита, что через заднее стекло ничего нельзя было разглядеть.

Вольницкий притормозил.

Из машины вышли мужчина и женщина и двинулись к той же двери, куда собирался войти полицейский. Внимательно оглядев стражей порядка, приехавшие вошли в дом. Вольникий немного подождал и в сопровождении сотрудников двинулся за ними.