Дарья Калинина - Колючки в брачной постели

Гнев буквально помутил рассудок Христофора Бонифатьевича. Но вида он не подал. Спокойно покивал головой. А потом пошел за Юлей на кухню. Там он вытащил кухонный нож, обернул руку салфеткой и убил ножом старшую женщину. А потом вернулся в столовую и расправился с Верой. Ни одна из женщин не ожидала нападения. Христофор Бонифатьевич покладисто платил им всякий раз, почему же тут должно было быть иначе?

К тому же Юля и Вера давно знали Христофора Бонифатьевича. Привыкли считать его другом Александра и своим другом. И конечно, Христофор Бонифатьевич не признался женщинам о том, что это он убил мужа одной и отца другой. Для женщин была озвучена все та же версия шпионажа, в котором участвовали они с Сашей вдвоем. И якобы Христофору удалось вывернуться в тот раз, а Сашка предпочел смерть позору.

Таким образом, получалось, что Юлия Аюповна вроде как требует свое, собственное. Наследство, которое осталось ей после ее мужа и которое пусть и задержалось в пути, но все же нашло свою хозяйку. Вот только платить Христофор Бонифатьевич соглашался лишь до определенного предела. Юлия Аюповна этот предел явно перешла. За что и поплатилась своей жизнью и жизнью своей дочери.

Христофор Бонифатьевич замолчал. Замолчали и подруги. Молчать было тяжело, но говорить в такой ситуации казалось вовсе невозможным.

Но наконец Леся взяла себя в руки и дрожащим голосом произнесла:

– Ну… А как же быть с тетей Людой?

– С кем? – тоже поднял свою большую голову Христофор Бонифатьевич.

– Люда – сестра Юлии Аюповны, – напомнила ему сыщица. – Ее на улице сбила машина. Сначала мы думали, что это ее родственники стараются избавиться от женщины, потом стали подозревать Ураганова и его дочь с зятем. Но теперь…

И подруги вопросительно посмотрели на Христофора Бонифатьевича. Возможно, признавшись в столь тяжких злодеяниях, он захочет облегчить свою совесть полностью?

И Христофор Бонифатьевич не стал отпираться. Он кивнул и произнес:

– Да, Люда – это тоже мой грех.

– Но зачем? – ахнула Леся. – Что плохого сделала вам тетя Люда? Она ведь ничего про вас не знала!

– Так уж и ничего, – нахмурился отставной адмирал. – Что ни день, она вертелась у Юли. Я был просто уверен, что сестры действуют в сговоре. Не стало одной шантажистки, вполне могла выйти на сцену ее заместительница!

– Но тетя Люда не знала имени того человека, которого шантажировала ее сестра. Она про вас даже не догадывалась!

– Теперь я в это охотно верю, но тогда мной руководил страх. Я был слишком взвинчен и напуган. Я уже совершил столько кровавых убийств, а тут снова проблема… После убийства Люда побывала в квартире сестры. И она вышла оттуда с таким лицом… Я был уверен, что она узнала нечто чрезвычайно важное для себя!

– Правильно! Так и было! Потому что Людмила Аюповна в тот день узнала, что ее сестра уже заполучила деньги и даже покупает на них себе дом. Юлия Аюповна скрывала от сестры эту информацию, чтобы не вызвать зависти и лишних вопросов. Но после смерти Юлии Аюповны все вылезло на свет! Вот тетя Люда и выглядела потрясенной!

– Но я этого не знал. Решил, что в квартире хранились какие-то документы против меня. Что эта женщина их нашла и что у меня новая проблема.

– И вы решили устранить проблему привычным путем? Избавиться от человека, убив его!

– Но я ведь не убил эту женщину! Насколько я знаю, хоть она и в больнице, но чувствует себя относительно неплохо.

– Все равно вы хотели ее убить!

– Хотел. Душой кривить перед вами не стану, хотел, – кивнул Христофор Бонифатьевич. – И машину именно эту специально выбрал. Знал, кому она принадлежит. И кто на ней ездит.

– А откуда у вас взялась такая информация?

– Вы мои дорогие и наивные девочки, да я ведь тоже не лыком шит! Разумеется, я следил за Юлей, за ее дочерью, за ее сестрой. Следил с самого первого дня, когда Юля заикнулась об этих документах и получила от меня первую выплату. Всем известно, кто владеет информацией, тот владеет ситуацией. Я знал и про этого вечного труженика нашего Ураганова, и про то, что у него роман с Юлиной сестрой. Знал и о его зяте – бездельнике. И знал, что за машина у них.

– И вы специально взяли машину, которая числится за семьей Ураганова. Значит, вы хотели подставить зятя Ураганова? Или кого вы хотели подставить?

– Его, дочь, самого Ураганова… какая разница? – пожал плечами Христофор Бонифатьевич. – Мне было необходимо отвести подозрения от самого себя.

Везучести родственников Ураганова и его самого можно было только позавидовать. На время наезда на Людмилу Аюповну у них всех имелось твердое алиби. А если бы его у них не было? За решеткой оказался бы не только Слава, но и эти двое. А то и сам писатель Ураганов. А за что? Ничего криминального никто из них не совершал. Во всем виноват был Христофор Бонифатьевич – такой благородный на вид и такой гнилой в душе.

Подруги так и сказали адмиралу. Но он лишь развел руками:

– А что вы бы сделали на моем месте?

Ответа на этот вопрос у подруг не было. Они просто не знали, что сказать в такой ситуации. Перед ними сидел весьма пожилой человек, убеленный сединами, проживший долгую и сложную жизнь. И что теперь?.. Отдать его в руки правосудия? Но убийство Александра – это теперь недоказуемо. А убийство Юлии Аюповны и Веры… Но не поплатились ли женщины за свою жадность?

Да и что смогут доказать сыщицы, если явятся в полицию? Где свидетели того, что отставной контр – адмирал был на квартире у женщин? Кто его там видел? Свидетелей нет.

– Как нам теперь быть?

Сыщицы были в растерянности. И чтобы оттянуть неизбежную развязку, Кира спросила:

– А как же тот невысокий мужчина, которого вы якобы видели в тот день, приходящим к вашим соседкам?

– Его не было, – коротко ответила Фаина Наумовна. – Когда Христя пришел ко мне, на нем лица не было. Он все мне рассказал, и мы вместе решили отрицать, будто бы ничего не было. Христофор не виноват, Юля была настоящим чудовищем!

Подруги были в растерянности. Эта парочка старых заговорщиков казалась им весьма подозрительной. Кто их знает, что у них еще на уме. Но достойны ли эти люди того, чтобы один закончил свои дни в тюрьме, а другая скончалась от горя?

И подруги решились.

– Мы ничего не скажем властям, – наконец произнесла Кира, но видит Бог, как тяжело далась ей эта фраза. – Не скажем, но не можем обещать, что следователь не выйдет на вас сам.

– Что же, – скорбно вздохнул Христофор Бонифатьевич. – Чему быть, того не миновать. Если выйдут… Если я буду к тому времени жив… Если… Этих если так много. Но что вы хотите за свою услугу?

– В смысле?

– Что вы хотите за свое молчание? Юля начала наши отношения с десяти тысяч евро. Сколько же хотите вы? И учите, это не вопрос, это предложение.