Людмила Милевская - Кикимора болотная

— Значит, мы для выборов! — радостно сообщил Санька.

— Ну, примерно так, — согласилась Роза и, захлопав в ладоши, закричала:

— Девочки, девочки, есть предложение. Давайте не ждать мужиков, а садиться.

Сядем первыми и съедим все самое вкусное. Это будет очень демократично. Пусть в другой раз не опаздывают.

Я посмотрела на часы и решила, что она права. Наши мужчины изрядно подзадержались. Два часа — это уже слишком.

— Хорошо, садимся, — скомандовала я. Никто не возражал.

Дружно уселись. Со взрывом открыли шампанское.

— Я водочку, я водочку, — напомнила Маруся.

Налили водочки и… О мужчинах вспомнили спустя два часа.

— Однако мой Пупсик задерживается, — пьяно щурясь, констатировала Роза.

— Ой, Ваня, Ваня, что-то случилось! — схватилась за сердце Маруся.

— И телефон молчит, — констатировала Елена, озабоченно глядя в сторону прихожей.

Я решила всех успокоить, хотя сердце мое было не на месте.

— Может, они там, где поблизости нет телефона, — сказала я.

— Что? Сразу все? — изумилась Роза. — И мой пупсик? С тортом?

— Судя по всему, твой Пупсик ест торт в каком-то другом месте, — злорадно пояснила Маруся.

— А у моего Серенького мобильник, — едва не плача, сообщила Елена.

— Значит, твой Серенький лежит в постели, — обрадовалась Маруся. — Прямо весь там и лежит. Не может же он в присутствии одной бабы звонить другой, должен соблюдать элементарные приличия. — И она абсолютно неприлично заржала.

Только скандала мне не хватало.

— Стоп, стоп, стоп, — закричала я. — Ее Серега не расстается с моим Астровым. Они что же, по-твоему, вместе в постели лежат? И я могу им передать твои слова? Ты разрешаешь?

— Никто их не заставляет ложиться в одну постель, — парировала Маруся.

— При одинаковых обстоятельствах они лежат по разным постелям.

— Астров мне не изменяет, — заверила я.

— Серега мне тоже, — присоединилась Елена.

— Мой Пупсик тоже хранит верность, — на всякий случай добавила Роза, чем окончательно рассмешила Марусю.

Она ржала так, словно на всех вышеперечисленных мужчин имела впечатляющий компромат. Мы все почувствовали себя оскорбленными.

— Не изменяет только мой Ваня, — вдоволь наржавшись, сообщила Маруся.

— Но и его нет, — ехидно усмехнулась Елена. От Елены я этого не ожидала и тут же с одобрением посмотрела на нее.

— А мобильник у него есть, — припомнила Роза.

Ее реплика мне тоже понравилась, чего нельзя сказать о Марусе. Бедняга пошла красными пятнами и схватилась за бюст.

— —Ой, я прямо — Беда! Беда! — заревела она. вся не могу! Надо что-то делать!

— А что мы можем сделать? — вздохнула Роза.

Маруся металась по комнате, Вызывая ужас у меня и радость у Саньки.

— Бежать! Спасать! — призывала она. Даже Елена — женщина с самым малым опытом (из присутствующих) — была не склонна отзываться на столь хлопотные призывы.

— Куда бежать? — спросила она. — У них одна дорога — к дому Сони, а у нас по тысяче.

— Тогда куда-нибудь надо позвонить! Срочно! Я прямо вся дрожу!

— Позвонить можно, раз выяснилось, что у наших любимых при себе мобильники, — одобрила это предложение я.

Мгновенно выстроилась очередь у моего телефона. Растолкав всех, первой схватила трубку Маруся. Елена тоже проявила неслыханную оперативность и стояла второй. По непонятным причинам Роза оказалась третьей, я же плелась в хвосте.

Впервые я подумала, что недостаточно люблю своего Астрова. Впрочем, для волнений Евгений ранее не давал мне повода. Он и в огне не горит и в воде не тонет, и раз не звонит, значит, так нужно. Придет, и я все узнаю.

— Занято, — растерянно промямлила Маруся и тут же возмущенно завопила:

— Мерзавец!. Кому-то звонит!

Елена вырвала у нее трубку и вскоре присоединилась к Марусе. Розе повезло значительно больше. Пупсик откликнулся на ее призыв и даже поведал о трагической судьбе торта.

— Я собираю его с паркета, — добросовестно доложил он.

— С какого паркета? — пытаясь проникнуть в самую суть, спросила Роза.

— С нашего, — раздражаясь, пояснил он. Роза включила микрофон, предоставляя возможность и нам насладиться этой беседой.

— Не кричи на меня! — громко крикнула она.

— Я не кричу! — возмутился Пупсик. — Я собираю торт с паркета. Черт знает сколько здесь крема! Вся наша квартира в креме!

— А-ааааа! — задохнулась Маруся.

До нее наконец дошло, чем занят Пупсик.

— Твой болван размазал по паркету наш торт?! — завопила она и заскрипела зубами.

— Почему ты дома? — не обращая внимания на волнение Маруси, профессионально вела допрос Роза. — Почему ты дома, когда я жду тебя в гостях?

— Ты же сама послала меня за тортом, — вяло оправдывался муж.

— За тортом я послала тебя три часа назад, — била аргументами Роза. — Где ты шлялся?

— Я шлялся… Тьфу! Я ездил за тортом.

— А потом?

— А потом я повез торт к Соне.

— Правильно, мы здесь тебя и ждем. Так почему же, ничтожество, торт лежит на моем паркете? — уже не на шутку разбушевалась Роза. — И как ты оказался дома, когда мы ждем тебя здесь?

— Я уже почти заехал во двор Сони, но вспомнил, что забыл положить торт в холодильник, подумал, что ты будешь ругаться, и развернул машину домой. Дома торт выскочил из коробки и случайно ударился о паркет. Не волнуйся, я уже его собрал. Он в холодильнике и почти не пострадал, так, слегка помялись цветочки.

Сейчас протру паркет и еду к вам.

Дослушать эту галиматью до конца удалось мало кому из присутствующих.

Маруся, к примеру, уже давно втихаря материлась, характеризуя мужскую половину человечества вообще и Пупсика в частности.

— Да с чего ты, ничтожество, взял, что я собралась кормить тебя тортом?

— задала законный вопрос Роза и, закатывая глаза, со вздохом бросила нам:

— Нет, ничего поручить нельзя! Вот тупица!

— А что? Разве ты не для нас его заказала? — проявил прямо-таки детскую наивность Пупсик.

— Ты его цену видел? — с максимальным презрением спросила Роза. — У нас что, золотая свадьба или похороны твоей мамочки? Так почему же ты, ничтожество, решил, будто я враз вывалю немыслимую, сумасшедшую сумму, чтобы тебя, недотепу, побаловать сладеньким? Как тебе могло это в голову прийти? Твою тупую! Это же надо сообразить — взять и отпереть общественный торт в свой холодильник, да еще и намазать им по пути мой паркет. Деньги вычту из затрат на твои сигареты.

Будешь теперь курить «Приму».

Пупсик не стал сносить гнев жены безмолвно. Он озлобился и попытался всю ответственность переложить на нее, мол, дура сама, раз не смогла объяснить вразумительно, что надо. В результате он пообещал в скором времени прибыть с тортом для окончательного установления виновного.

— Во наглость! — резюмировала Маруся и, оттеснив меня, кинулась звонить своему Ване. — Ну что за мерзавец! Опять занято! — чуть не рыдая, сообщила она, уступая мне место у аппарата.