Клод Изнер - Встреча в Пассаже дАнфер

— А я, в свою очередь, никогда не устану любоваться вашим пейзажем, изображающим парижские крыши на рассвете, который висит напротив моей кровати, — ответил он.

— Спасибо, но я позвала вас не для того, чтобы обмениваться комплиментами. Дело серьезное: Виктор снова ввязался в расследование, и я очень за него беспокоюсь. Сегодня утром он звонил Жозефу и сказал, что убит некий Виржиль Сернен. И назвал еще троих убитых, я записала их имена.

Таша сунула свекру в руки упаковку от мыла.

— Деода Брикбек, Максанс Вине, Эварист Вуазен, — прочитал Кэндзи.

Он тотчас вспомнил про газету «Фигаро» с пометками, забытую Виктором в бывшей фотолаборатории. Два имени были подчеркнуты карандашом: Деода Брикбек, служащий обсерватории, и Максанс Вине, рабочий-литейщик. Эти двое погибли от удушья в фиакрах. Был еще блокнот Жозефа, в котором упоминались Эдокси Аллар, Сюзанна Боске и двое мужчин: Амори де Шамплье-Марей и Донатьен Вандель. Кэндзи поделился этой информацией с невесткой.

— Нет никаких сомнений: они снова взялись за старое! — удрученно воскликнула Таша и тихо добавила: — Возможно, Виктору необходима время от времени подобная встряска, обыденность наводит на него скуку…

— Но ведь ему есть чем заняться: книжная лавка, фотография… — возразил Кэндзи. — И вы, у него есть вы.

Таша покраснела, тронутая его словами.

— Увы, сталкиваясь с какой-то тайной, он не в силах устоять. Скажите, что мы с вами можем предпринять?

Кэндзи пригладил рукой прядь седеющих волос. Он чувствовал, что стареет, хотя никогда в этом не признался бы. Ему все труднее противостоять энергии сына и зятя. Невозмутимость изменила ему, и он воскликнул:

— Трагедия на площади Бастилии ничему его не научила! Если бы не никелевый хронометр, револьверная пуля пронзила бы его грудь! [116] См. роман «Тайна квартала Анфан-Руж». — Примеч. авт.

— Вот видите! Виктор снова готов ходить по лезвию бритвы, не беспокоясь о том, что при этом чувствуем мы с вами! И Жозефа за собой тянет. Этому необходимо положить конец, но я не знаю как…

— Для начала договоримся о том, что будем делиться любой имеющей отношение к делу информацией. Но если Виктору и Жозефу приспичит куда-то уйти, я не смогу их остановить!

— Как нельзя остановить ветер, — согласилась Таша.

Они скрепили свой союз рукопожатием, которое немного смутило их обоих.

Предчувствия не обманули Кэндзи. В тот же день оба его компаньона исчезли из магазина: Жозеф сослался на какую-то экспертизу, Виктор — на встречу с фотографом Альбертом Лонде. [117] Лонде Альберт (1858–1917) — французский исследователь, медик. В 1878 г. в больнице Сальпетриер использовал способ хронофотографии душевнобольных для изучения протекания заболевания. Также применял сконструированный им аппарат для изучения баллистики. Фотографии Лонде воспринимаются теперь и как художественные произведения. — Примеч. перев.

Они сели в фиакр, который привез их на улицу Кампань-Премьер, где они зашли на ферму, торгующую яйцами, маслом и сыром, и выпили по стакану теплого молока, глядя на кур, копавшихся в овечьем помете.

— У нас есть три письма, — сказал Виктор. — Под первым стоит подпись «Твои друзья из ассоциации „Подранки“», и в нем Виржилю Сернену обещают большой сюрприз, под которым, вероятно, подразумевалась ядовитая змея. Почерк, которым написаны два других письма, совпадает. Одно — в точности такое же, какое получил Максанс Вине, — это приглашение к мэтру Грандену в пассаж д’Анфер по поводу завещания Донатьена Ванделя. Другое, подписанное Эваристом Вуазеном, предостерегает об опасности со стороны кого-то из членов ассоциации, который, по всей вероятности, сводит с остальными счеты.

— Вы провернули эту операцию блестяще, дорогой компаньон! — воскликнул Жозеф. — Меня радует, что благодаря Маринетте инспектор Лекашер остался с носом. Но кто строит все эти козни, по-прежнему непонятно. Зачем понадобилось подделывать почерк нотариуса?

Виктор нахмурился.

— Начнем с того, что выясним, существует ли нотариус вообще.

Пассаж д’Анфер, несмотря на зловещее название, выглядел тихим и мирным. На антресольном этаже дома номер 20 была только одна закрытая дверь. Компаньоны долго стучали, но никто им так и не открыл. Наблюдательный Виктор заметил на деревянной стене сбоку от двери следы от гвоздей, свидетельство того, что там была прикреплена табличка. На третьем этаже здания действительно располагалась нотариальная контора, однако на медной дощечке возле двери значилось другое имя: «Мэтр Турнефор». Клерк с напомаженными волосами сообщил им, что никакой Гранден в их конторе, где он сам имеет честь служить вот уже пять лет, не числится.

— Встречали ли вы когда-нибудь своего соседа с антресольного этажа?

— Их двое, и, судя по сходству, они — родные братья.

— Их фамилия Гранден?

— Как зовут этих молодых людей, мне не известно.

— Значит, они молоды?

— Я бы сказал, им где-то между двадцатью и сорока годами.

— Весьма точное определение, — буркнул Жозеф.

— Это приличные, любезные люди. Я живу на первом этаже, и шаги над головой меня немало раздражают, но эти соседи никогда не доставляют беспокойства. А вот их предшественник, преподаватель колледжа, имел отвратительную привычку ходить взад-вперед по комнате, декламируя басни Лафонтена. Я был вынужден месяцами слушать их, испытывая «страх перед вторым башмаком»…

— Каким башмаком? — удивился Жозеф.

Клерк с сочувствием посмотрел на него.

— Это выражение означает, что вы напряженно ожидаете, что вот-вот раздастся грохот, как если бы на пол внезапно свалился тяжелый башмак и сейчас упадет второй. А с такими соседями, как братья Гранден, раз уж вы утверждаете, что их так зовут, я сплю спокойно.

— Не могли бы вы описать их внешность? — попросил Виктор.

— Один блондин, второй рыжий. Рыжий выходит из дома рано утром, мне случалось сталкиваться с ним и обмениваться приветствиями. Блондин возвращается поздно вечером, и мы с ним тоже вежливо здороваемся. Чем они занимаются, мне неизвестно. Это все. Прощайте, господа.

Виктор и Жозефом стояли на лестничной площадке озадаченные.

— Полный провал, — разочарованно произнес, наконец, Жозеф.

Пятница, 29 ноября

В пятницу утром солнце, видимо, решило вовсе не вставать над Парижем. Но если улица Сен-Пер выглядела мрачно, то ярко освещенные витрины книжной лавки «Эльзевир» не только согревали своим видом сердца прохожих, но и дарили тепло тем, кто заходил внутрь.

Юбка-брюки фрейлейн Беккер открывала полные икры в туго зашнурованных ботинках, а ее уже начинавшие седеть волосы, заплетенные в косу и закрученные в пучок под шляпкой с перьями, придавали ей вид состарившейся девочки. Она ворвалась в магазин, держа в руке длинный предмет цилиндрической формы, так стремительно, что чуть не сбила с ног писателя Реми де Гурмона, мужчину со следами оспы на лице и пенсне на крупном носу.