Лоуренс Блок - Вор в роли Богарта

— Теперь невозможно сказать, сколько все это стоит, — подхватил Расмолиан, и пятна на его щеках стали еще ярче.

— Именно, сэр. Невозможно сказать, ни сколько денег осталось на номерных счетах, ни какой ликвидностью обладают эти корпорации. Сколько удалось выжать из них старому Владу? И что досталось его сыну, Господь да упокоит его душу?

— У Влада был свой постоянный доход, — сказал Уикс. — Следует помнить, что люди, посадившие его на престол, не на помойке его нашли. Он доводился дальним родственником королю Швеции, а по материнской линии, согласно собственным его утверждениям, вел свой род от австрийской императрицы Марии-Терезии. А королева Лилиана приходилась какой-то внучатой племянницей королеве Виктории. Да, они были не столь богаты, чтоб откупить, допустим, Конго у Леопольда Бельгийского, однако на дешевых распродажах Лилиана себе платьев не покупала. У них был доход, и они вполне сносно на него существовали.

— А Тодор?

— О, то же относилось и к Жеребенку. Его не удалось заманить в Анатрурию, как мы ни размахивали у него перед носом пачкой денег. Он зарабатывал себе на жизнь сам, возглавлял инвестиционный синдикат в Люксембурге и чувствовал себя в полном порядке. — Он усмехнулся. — Мы поймали его на другую наживку. Тщеславие… Он решил, что корона ему будет очень к лицу.

— Он был патриотом, — сказала Илона. — Это не тщеславие! Прийти на помощь своему народу. Это самопожертвование!

— Но что вы можете знать о нем, дитя мое? Ведь он покинул Анатрурию задолго до того, как вы появились на свет?

Похоже, Уикс не ждал ответа на свой вопрос, и его действительно не последовало. Я сказал:

— Давайте все-таки вернемся из прошлого в настоящее. Я хотел бы рассказать вам о человеке по имени Хьюго Кэндлмас. Необычное имя, верно? И он, следует признать, был необычным человеком, весьма эрудированным и замкнутым. В начале этого года он приехал в Нью-Йорк и поселился в доме на Ист-Сайде, а несколько дней тому назад явился ко мне в лавку и представился. И предложил мне ограбить одну квартиру в нескольких кварталах от его дома и забрать оттуда кожаный портфель.

— Тебе, Берни? — Вопрос этот исходил от Маугли, который был, пожалуй, единственным в этой комнате человеком, не знавшим, чем я промышляю в свободное от торговли книгами время. — Но с чего это он взял, что ты годишься на такое дело?

— В тот момент, — продолжил я, — я ему поверил и думал, что он действительно слышал мое имя несколько лет тому назад от одного человека, одного общего знакомого, джентльмена по имени Абель Кроув… — И Расмолиан, и Царнов вздрогнули при упоминании этого имени, что не слишком меня удивило. — До самой своей смерти Абель Кроув являлся высочайшим мастером своего дела, а сводилось его ремесло к торговле краденым.

— Да, он был скупщиком краденого, — подтвердил Рэй. — От тебя только и требовалось, что передать ему барахло, а уж он пристраивал его по первому разряду.

— А я был взломщиком, вором, — сказал я. Глаза Маугли расширились, однако он промолчал. Возможно, потому, что в этот момент Кэролайн ткнула его кулаком в бок. — И лишь позднее я понял, что все обстояло не так просто. Абель никогда не называл ему моего имени.

— Абель умел хранить тайны, — заметил Царнов.

— Да, умел, — согласился я, — и даже если когда-то упоминал мое имя, как мог Кэндлмас вспомнить его спустя долгие годы, когда ему понадобился вор? Нет, думаю, он действовал по другой схеме.

— Может, нашел тебя на «Желтых страницах»? — предположил Чарли Уикс.

— Не думаю, — ответил я. — Думаю, он просто следил за мной.

— Две недели тому назад, — обратился я к Илоне, — ты вошла в мою книжную лавку. Я все время пытался понять, как это могло случиться. Что-то не верилось в простое совпадение. К тому же тогда и совпадать особенно было нечему, верно?.. Я еще ни разу не видел Кэндлмаса, никогда ничего о нем не слышал. Я понятия не имел о существовании этой маленькой страны под называнием Анатрурия. А ты просто хотела подобрать что-нибудь почитать. И выбрала книгу, и мы разговорились. И выяснилось, что оба мы являемся страстными поклонниками Хамфри Богарта. А как раз в это время в городе проходил ретроспективный показ фильмов с участием Хамфри Богарта, и ты знала об этом, и мы договорились встретиться у кинотеатра тем же вечером. И не успели оглянуться, как стали ходить туда каждый вечер, смотрели по два фильма кряду, ели попкорн из одного пакетика, а потом расходились в разные стороны.

Я заглянул ей в глаза, и представил себе Богарта, и попытался позаимствовать у него капельку благородства.

— Ты — красавица, — сказал я. — И я бы мог не на шутку в тебя влюбиться, получи я хоть капельку поощрения, но этого не случилось. С самого начало было ясно: у тебя кто-то есть… Ладно, ничего. Я и с этим готов был смириться. Мне было хорошо с тобой, да и тебе, думаю, неплохо, но истинная наша любовь и преданность сосредоточилась на экране.

В глазах ее теперь появилась благодарность и одновременно — облегчение. И что-то еще. Неужели нежность?

— Не знаю, следил ли за тобой Кэндлмас, когда ты появилась у меня в лавке, — продолжил я. — Скорее всего — нет. Но если следил, то рано или поздно непременно бы на меня наткнулся, поскольку семь вечеров в неделю мы проводили в кино. И он неизбежно захотел бы узнать, кто я такой, а выяснить это не составляет труда. Причем люди, которых он стал бы расспрашивать, принадлежат к вполне определенной категории, и им известно мое побочное занятие.

— Это торговля книгами твое побочное занятие, — буркнул Рэй.

Я проигнорировал его ремарку.

— Кэндлмасу нужен был вор, — продолжил я. — И, возможно, он действительно знал Абеля Кроува, который провел войну в концентрационном лагере, а прежде чем попасть сюда, несколько лет скитался по Европе. И вот Кэндлмас узнал, что я очень хороший вор…

— Лучший, — снова встрял Рэй.

— И использовал имя Абеля, чтобы добиться цели. Он осторожно прозондировал почву и, когда понял, что адрес квартиры мне ничего не говорит, сообразил, что Илона ни слова не сказала мне о человеке, который там живет.

— А кто это был? — поинтересовался Рэй.

— Главный мужчина в ее жизни, — ответил я. — Человек, за которым гонялся Кэндлмас. Он здесь, среди нас. Мистер Майкл Тодд.

— Продюсер «Вокруг света за восемьдесят дней» — заметил Маугли. — Классная киношка! Но разве он не разбился в авиакатастрофе?

— Майкл Тодд, — повторил я. — Вы говорите на хорошем английском, без всякого акцента, Майк, и вполне естественно, что и имя ваше звучит по-американски, верно? Но вы переделали его на английский лад давным-давно, я не ошибся? Почему бы не пояснить присутствующим, как вас звали прежде?

— Не сомневаюсь, что вы это сделаете лучше, — кивнул Тодд.