Маша Стрельцова - Помело для лысой красавицы

— Доча, у нас молочка дома нет, — скромно потупив взор, появился папаня на пороге прихожей. — А мне врачи вот прописали его от вредности.

— От чего? — поразилась я. Папенька у меня конечно алконавт еще тот, крайне несерьезная личность, но он тише воды ниже травы и вредности в его характере ни на грош. Святая простота, из той, что хуже воровства.

— Так жизня у меня больно вредная, — тяжко вздохнул папенька и почесал в затылке. — Мать твоя мне в незнамо какое наказание послана, все соки из меня выжала.

— Куплю я тебе молока, — жалостливо кивнула я. Да, папеньку я полностью понимаю, с моей маменькой жить — хуже каторги не придумаешь. — А чего в деревне-то не живется? И от матери подальше, и поспокойней тебе.

— Да там домишко немного детворой подпален, не досмотрел чуток, — воровато потупил глазки папенька и предложил, — слышь, доча, ты мне денежку оставь, я сам молоко-то куплю, чего тебя тревожить, — и папик с надеждой посмотрел на меня. Ага, нашел дуру, пакет молока пятнадцать рублей, Балтика столько же.

— Мне не трудно, — усмехнулась я.

Папаня заметно скис.

— Куда пойдешь, дверь запереть не забудь ради бога, — крикнула я ему с порога.

— Поучи еще меня, — заворчал расстроенный отец.

А что поучи? Однажды он наклюкался у меня и ушел, двери настежь. А я днем, понятно, спала, прикорнула в кухне на диванчике, с которого великолепно просматривается входная дверь. И вот представьте — просыпаюсь я оттого, что у входа стоит дама и громким голосом зовет хозяев. Я, слегка продрав глаза, в одном нижнем белье, слегка прикрытая пледом, с возмущением интересуюсь, как она сюда, собственно попала. Выяснилось, что дама пришла навестить моих соседей, дома их не застала, и увидев распахнутую дверь моей квартирки решила попросить хозяев передать гостинец. Я в изумлении поинтересовалась — что, дверь прямо так и была распахнута? «Я ее совершенно не трогала», — уверила меня дама. Папик, к его счастью, не появлялся у меня с тех пор очень долго, его счастье, я была просто в ярости!

Послал же мне бог наказание! У других родители как родители, в кино салажат своих водят и подарки дарят по праздникам, а у меня папаня — алкаш и мамик — заслуженная учительница! Тьфу!

Я выскочила из подъезда и поехала на лифте вниз, в гараж. Бээмвушка, ласточка моя, была жива — здорова и не сточена коррозией за несчастные пару месяцев. Все-таки я слишком долго была за границей — успела соскучиться по совершенно привычным вещам. И потому я с удовольствием осмотрела знакомый салон, и выехала из гаража в отличном настроении.

И тут зазвенел сотовый.

Я посмотрела на его окошечко и подавила спонтанное желание перекреститься. Бог не выдаст, свинья не съест, а я всего сутки в России, так что может и все обойдется.

— Алло! — бодро чирикнула я.

— Маня! — холодно произнесла мать, — почему я в самую последнюю очередь узнаю о твоем приезде? Возможно я и не самый важный человек в твоей жизни, но я ведь твоя мать! Я ночей не спала, тебя растила, тянулась из последних сил. И так ты меня благодаришь за все это!

Не пронесло. Я тяжко вздохнула и сказала:

— Мам, кончай концерты, а? Я вчера с дороги была, устала жутко.

— Почему ты мне не позвонила? — оскорбленно вскричала мать. — Неужели нельзя было позвонить и сказать номер рейса, я бы встретила.

— Мать, ты бы не встретила, — как можно мягче сказала я. — Я прилетела в пять вечера, ты еще в школе была.

— Милочка, вчера была суббота, в пять вечера я была дома! — ядовито сообщила мать. — Ты отвратительная дочь! Слова доброго от тебя не услышишь сроду, вечно огрызаешься, на все у нее отговорки! С кобелем своим, Витькой, нашла время встретиться. Кобеля на мать родную променяла!!! Ростишь, ростишь деток, от себя кусок отрываешь, а они тебе под старость…

И тут холодное бешенство завладело моим разумом. Голова сделалась пустой, сердце раздвоилось. Я — послушная дочь — была вышвырнута из сознания, как нашкодивший котенок недоброй хозяйкой. Второе «Я» вылезло на свет божий.

— Вы же, мадам, отвратительная мать, — услышала я как со стороны аристократически-ледяной голос. — Я не собираюсь перечислять вам ваши ВСЕ упущения, скажу лишь одно — хорошая мать не станет портить своему ребенку последние дни.

— П-последние дни? — слегка ошеломленно выдала сразу присмиревшая мать. Что-то, а это она хорошо усвоила — когда я начинаю называть ее на Вы, она махом выкидывает белый флаг.

— Именно.

— Доченька, — севшим голосом сказала она. — Не помогло?

— Я заеду позже и мы обсудим, — так же холодно попрощалось мое второе Я и руки захлопнули крышечку.

Тогда я еще не знала, что мать мне не видеть еще очень долго. Почти до конца жизни.

Я откинулась на кресло и вздохнула. Иногда мать меня и правда доводит здорово — от злости сама себя не помню. Как папенька с ней живет всю жизнь — в голове не укладывается.

Разговор оставил неприятный осадок. Я выехала за ворота и покатила к банку, думая об этом. Смешанное чувство — мать тяжелый человек, вечно на всех обижена и всех стремится наставить на путь истинный, а кому это понравится? Как будто этого мало, она еще и стала свидетельницей Иеговы. Раньше маменька, исчерпав тему недостатков собеседника и подустав делиться с ним, неблагодарным, накопленной мудростью, ненадолго притихала. Устраивала себе тайм-аут. Сейчас же — никаких передышек, собеседника ждет фанатичный рассказ о том, что он грешник нечестивый и что после смерти его непременно ждет геенна огненная. Ну и все в таком духе, с привлечением истрепанных книжек на эту тему в качестве аргумента. Подруг моих мать люто ненавидела — все как одна они у нее были шлюхами малолетними. Исключение делалось только для Ленки Звягинцевой — та, к несчастью для нее была слишком хорошо воспитана. Ленку мать любила. Завидев ее на пороге, мать мигом тащила ее в кухню, раскладывала там свои книжки и начинала вещать. Поначалу Ленка пыталась вести с ней диалог и задавала вопросы еретического характера типа : если Бог всемогущ, то отчего ж все так плохо — то? Мать буквально взбеленилась и больше Ленка так не рисковала, лишь смотрела на меня умоляющими глазами, спаси меня, мол. Какое спаси, я что, похожа на самоубийцу, отвоевывать задранную дичь у алчущего льва? Ленка ходить к нам перестала, и дружба сама собой увяла.

Потом мать из каких-то верных источников узнала что в паспортах проставлена печать дьявола и ее необходимо вытравить. Для этого паспорта следовало поместить в микроволновку и пожарить некоторое время. Я тогда еще училась в школе, вернее было лето и я на каникулах подрабатывала — разносила почту. Хотелось купить себе к первому сентября приличное шмутье, от матери-то фиг дождешься. Как же! Мать меня так допекла меня своими требованиями про микроволновку, что я в конце лета не вынесла и отдала ей все заработанные деньги. Мать купила вожделенную микроволновку, а я опять пошла в школу как черт знает кто — материной зарплаты хватало только на еду.