Донна Эндрюс - Месть кованых фламинго

Упала подле него на колени. — Майкл! Ты меня слышишь?

— Мэм, — окликнул кто-то, — мы вообще-то здесь воюем, вернее, пытаемся…

— «Скорую», быстро! — крикнула я. — Папа, брось свою бочку и беги сюда. Черт, Майкл, держись! — прорыдала я, пытаясь решить, надо ли поддерживать ему голову или лучше вообще его не трогать.

Майкл открыл глаза. Хороший знак.

— Мэг, ты можешь кое-что для меня сделать? — простонал он.

— Все, что хочешь, только молчи! Папа, где же ты там?

— Мэг, ты испортишь всю запись, — сказал отец, наклоняясь надо мной со своей бочкой-видеокамерой.

— Ты это снимаешь! — возмутилась я.

Камера жужжала, отец был совершенно спокоен. Я огляделась и заметила, что солдаты кругом едва подавляют смех. Кровавое пятно на груди Майкла больше не расплывалось. Оно казалось очень красным. Ненатурально красным.

— Майкл?

Он приоткрыл один глаз и подмигнул мне.

— Ты что, не ранен?

Майкл раскрыл ладонь и показал мне пластиковый баллончик, на дне которого плескались остатки краски.

— Майкл, сволочь ты такая! — заорала я.

— И вовсе нет, — покачал он головой.

— Я думала, ты умираешь! — верещала я, срывая с себя шляпу и нещадно колотя ею Майкла. — Я думала, этот хорек тебя пристрелил!

— И ты кинулась меня спасать! — сказал Майкл и потянул меня за руку, так что я уселась прямо на него. — Как трогательно!

— Трогательно! — фыркнула я. — Да я рвать и метать готова от злости! Ты понимаешь…

— Эй, свет не загораживайте, — окликнул кого-то отец. — Я снимаю.

Я поглядела в ту сторону и увидела отцов бочонок, направленный на нас с Майклом.

— Поблагодаришь меня позже, — вскочив, сказала я. — А сейчас…

— Мэг Ленгслоу! — прогремел мегафон. — Кто разрешил вам бегать по полю боя? Убирайтесь немедленно!

— Мэм, — сказал один из солдат, с трудом сдерживая хохот, — если вы уже кончили истерику…

— Смейтесь сколько хотите, — ответила я, отряхивая пыльную форму. — Но кое-кто из вашего подразделения — верней, он только притворялся, что из вашего, — только что выстрелил в Майкла боевым патроном.

— Мэг Ленгслоу! Вон с моего поля боя!

— С ее поля боя! — иронически передразнил кто-то.

— А ведь девушка-то не шутит, — сказал вдруг еще один солдат. — Кто-то на самом деле стрелял, вот — дыру во фляжке пробило.

— Он! — крикнула я, показывая на другой конец редута, где Уисли уже пытался улизнуть с поля боя. — Это он убил Бенсона и только что пытался убить свидетеля преступления! Хватайте его!

К счастью, Уисли сделал все возможное, чтобы окружающие мне поверили, — дал деру, как только услышал мой голос. Кроме того, людей всполошила сама весть о боевом выстреле. Солдаты пустились в погоню — сначала несколько человек, а там и все французы и англичане — как только новость облетела их ряды.

Через минуту куча народу со свистом гоняла Уисли по полю боя — несколько сотен солдат и охваченных энтузиазмом зрителей, не считая отца с камерой, Хораса в костюме гориллы и Спайка, заливающегося звонким лаем.

Я услышала пушечный выстрел и обернулась посмотреть, не случилось ли чего с Уткой и миссис Фенниман. Нет, обе были на месте, каждая на своем, а вот Джесс и его ребята вытащили наружу колонки и озвучили погоню грохотом беспрерывной пальбы.

— А он шустрый, — заметил Майкл, глядя, как ловко Уисли уворачивается от преследователей. С того места, где мы стояли, было видно, что за кустами притаился смешанный отряд индейцев и первопоселенцев, готовых схватить мерзавца.

— В старших классах школы занимался бегом по пересеченной местности, — пояснила я. — А в контактных видах спорта был слабоват, — добавила я, глядя, как Уисли, отрезанный отрядом поселенцев, сделал глупость — прыгнул вбок, попытался прорваться сквозь ряды шотландцев и бесславно закончил свой путь в клетчатой куче-мале.

К тому времени как кто-то нашел Монти и приволок его на поле боя, Уисли уже был вырван из рук пылающих излишним энтузиазмом горцев, связан, и сборный отряд американских, английских и немецких военных стерег пленника.

— Что тут происходит? — проскрипел Монти. — Почему этого человека связали?

— Потому что именно он убил Роджера Бенсона, — ответила я.

— И вы хотите сказать, что у вас есть доказательства? — недоверчиво хмыкнул помощник шерифа.

— Попридержи лошадей, мерзкий саквояжник! [24] «Мародер, мешочник» — прозвище предприимчивых северян, хлынувших на Юг после победы северных штатов в Гражданской войне 1861–1865 гг. — сказала явившаяся вслед за Монти Аманда.

— Не то время, мэм, — поправил один из солдат. — Как насчет мерзкого тори?

— Подойдет, — согласилась Аманда и протянула мне мою сумку. Я вынула пакет из «Макдоналдса», прозрачную папку и торжественно подала их Монти.

Он с сомнением посмотрел на вещи, найденные мной в палатке, но оживился, когда «красные мундиры» принесли ему второй боевой патрон, найденный ими в сумке Уисли, и ту самую простреленную фляжку. А уж когда отряд милиции штата Виргиния приволок Тони Гримса и тот признался в своем дальтонизме и в том, что не знает, как устроен старинный навесной замок, Монти просто расцвел.

— Что ж, похоже, это дельце мы раскрутили, — сказал он. — Думаю…

— Что здесь происходит? — неожиданно налетела на него миссис Уотерстон. — Мы тут пытаемся разыграть битву при Йорктауне! Я почти год работала над организацией праздника, а вы разрушили абсолютно все! А ты… — она повернулась ко мне, — это все ты! Зачем ты выскочила на поле и…

— Мама, заткнись, пожалуйста, — спокойно сказал Майкл.

У миссис Уотерстон отвисла челюсть. Некоторые неуверенно захлопали, остальные зашикали на них.

— Человек, который убил Роджера Бенсона, пытался застрелить меня в суматохе битвы, — объяснил Майкл. — Мэг все узнала и, рискуя собственной жизнью, прибежала меня спасать.

— В самом деле? — усомнилась миссис Уотерстон.

«И совсем не обязательно так удивляться», — подумала я.

— Позвольте, я считала, что вы уже арестовали убийцу! — повернулась она к Монти.

— Это была просто уловка, чтобы заставить настоящего преступника потерять бдительность и выдать себя, — объяснил тот, игнорируя крики и свист, раздавшиеся из рядов зрителей.

— И кто же тогда убийца? — спросила миссис Уотерстон.

— Он, — ответил хор недавних преследователей, и все как один указали на Уисли, который, даже будучи связан, пытался изобразить, что он тут ни при чем.

— Тогда я лишаю его права участвовать в постановке, — разворачиваясь, провозгласила миссис Уотерстон. — Навсегда, — уточнила она, перекрывая раздавшиеся вокруг взрывы хохота.

— Я этого не переживу, — пробормотал Уисли.

— Да уж, теперь тебе есть о чем беспокоиться, — согласился Монти, жестом приказывая полицейским увести Уисли. — Например, о том, одобрят ли присяжные смертный приговор.