Наталья Александрова - Миллион черных роз

— Даже вы? — вежливо удивился Маркиз.

— Ну я-то, конечно, отличу…

— Я хочу попросить вас еще об одной услуге, — в голосе Маркиза зазвучала необычная для него нерешительность, — нет ли у вас перечня и описания тех изделий, которые приобретала у вас покойная? Я понимаю, что прошу вас о невозможном, но такой перечень мог бы мне очень помочь…

Иван Францевич засопел, как рассерженный еж, но вдруг, повинуясь неожиданному импульсу, выдвинул верхний ящик стола.

— Ох, только в память об Аскольде! Но я с тобой все свои незыблемые принципы нарушил!

Он вытащил из ящика стопку фотографий и протянул ее Маркизу.

Лола в ожидании Маркиза от скуки трудилась на кухне. Такая деятельность ее успокаивала, и Лола сварила рассольник из гусиных потрошков и запекла в духовке огромный кусок свинины. Их домашний зоопарк в полном составе ошивался здесь же. Попугай дремал на холодильнике, Аскольд и Пу И выпихивали друг друга из кресла, пока не угомонились.

Маркиз, вернувшись, приятно удивился. Перед ним была прежняя Лола, исчезли тревожный блеск глаз и нервозность.

— Дорогая, посмотри эти фотографии, — проговорил Леня, когда обед был съеден и на столе остались только маленькие чашечки свежезаваренного кофе, — что из этих украшений носила ваша покойная Валерия?

Лола перебирала снимки один за другим, подолгу любуясь каждым.

— Какая прелесть! — то и дела замирала она над какой-нибудь фотографией, молитвенно сложив руки. — Ну это просто чудо!

— Лолка, я тебе для чего дал фотографии? Не восхищайся, а трезво смотри — что ты на ней видела, а что — нет…

— Ну, вот эти серьги она пару раз надевала… Этот перстень был на ней в день генеральной репетиции «Ревизора»… Этот браслет я тоже как-то на ней видела… А вот та самая змейка, из-за которой было столько шума… Слушай, а вот эту брошь я тоже видела, но не на ней…

— Что значит — не на ней?

— Ну, не на Валерии, а на другой женщине…

— Да ты, наверное, перепутала! Мало ли похожих украшений?

— Да? Ты посмотри на эту красоту — ты думаешь, такое можно перепутать?

Маркиз заглянул через Лолино плечо. Перед ней на столе лежала фотография действительно очень эффектного и необычного украшения — броши, представляющей собой восьмиконечную рубиновую звезду, удивительно изящно сплетенную с сапфировым полумесяцем и маленьким бриллиантовым вензелем «А».

— Ну и где ты, интересно, видела эту брошечку? — осторожно поинтересовался Маркиз.

— Сам ты брошечка! — обиделась Лола. — Не веришь мне? Да она у меня прямо перед глазами стоит! Такое забыть невозможно!

— Но на ком ты это видела — можешь вспомнить? Меня твои эмоции в данном случае не очень интересуют, меня факты интересуют!

— Ну сейчас, постараюсь вспомнить, когда это было… — Лола замерла, уставившись на фотографию и наморщив лоб, усиленно напрягая свои извилины.

— Кажется, это было на приеме, посвященном открытию галереи «Аквилон»… от театра пригласили нас с Главным, но Валерия там тоже была, по каким-то своим собственным каналам… Она всюду пролезет… пролезала…

— А ты в «Аквилоне» кого-нибудь знаешь?

— В «Аквилоне»? — Лола на секунду задумалась. — Конечно, Веру Соловей.

— Что это за птица такая?

— Ну, что ты! Верка Соловей — это что-то! Она всех знает, и ее все знают, ее всюду приглашают, и она везде успевает отметиться. При этом она собственно ничего не делает, разве что иногда пишет маленькие заметочки в мелкие газетенки про те тусовки, на которых успела мелькнуть. Заметки поганенькие, потому что она ничего не умеет толком делать, да ей и некогда — попробуй-ка везде успеть! Но поскольку она везде замечена, то ее по инерции продолжают приглашать, а заметки продолжают печатать, поэтому она считается журналисткой…

— А живет-то она на что? — лениво поинтересовался Маркиз.

— Родители кормят. Да ей много и не надо — на тусовках бесплатные фуршеты, так с фуршета на фуршет и перепрыгивает.

— А что же она в «Аквилоне» делает?

— А они ее для того и взяли, чтобы тусовки устраивать. Лучше ее никто не знает всех, кого обязательно надо пригласить…

— Так это именно тот человек, который нам нужен! — обрадовался Маркиз. — Звони ей сейчас же, пусть напряжет свою память и вспомнит, кто у них был на той презентации…

Лола перелистала записную книжку и нашла нужный телефон.

— Можно Веру Соловей? — проворковала она в трубку без особенной надежды на успех: Вера не отличалась усидчивостью, и застать ее на месте было обычно почти невозможно. Но на этот раз Лоле повезло.

— Верка, ты есть? — крикнул в сторону хрипловатый женский голос. — Тебя тут спрашивают… ты есть или тебя нету? Тебя нету или ты есть?

— Сейчас, сейчас, иду уже! — послышалось издалека. — Да иду уже! Кто побеспокоил артиста?

И наконец уже в трубку прозвучало кокетливо:

— Алло! Это ты, что ли, Пеликанский? Я на тебя за вчерашнее сердита!

— Это не Пеликанский, — живо отозвалась Лола, — а за что это ты на него сердита? Что он вчера сделал?

— Козел он, — ничуть не растерявшись, ответила Вера, — а это кто говорит-то?

— Это Ольга Чижова из Театра на Фонтанке.

— Ой, Ольга! — Вера изобразила неуемную радость. — Ты, говорят, так выступила в «Двенадцати стульях»! Такой успех, такой успех! Зрители уписались! Круто!

— Не в «Двенадцати стульях», а в «Двенадцатой ночи»! — холодно поправила Лола журналистку.

— Да не все ли равно? Автор тот же… Главное, что все круто! Давай встретимся, поболтаем, посплетничаем… Я тебе такое расскажу про Пеликанского — уписаешься! И ты мне про своего Главного что-нибудь расскажешь… типа, как он в постели и прочие подробности творческого метода…

— Я вообще-то тебя спросить хотела, — с некоторым холодком в голосе прервала Лола словоохотливую собеседницу, — помнишь презентацию «Аквилона»?

— Еще бы! — радостно пропела Вера. — Такая классная пати получилась! Я тогда такого мальчика подцепила! Блеск! Думала, такие только в журналах бывают, исключительно на первых страницах!

— А кто список приглашенных составлял? — вступила Лола, пока Вера не ушла с головой в приятные воспоминания.

— Как кто? Я, конечно! За то и держат — я ведь всех знаю, кого надо звать! Того же Пеликанского, например, попробуй не позови…

— Про Пеликанского все понятно, — прервала Лола, — а еще кто у вас был?

— А тебе зачем?

— Да понимаешь, — начала Лола импровизировать, — мы хотим в театре пати устроить, ну вот Главный и думает, кого звать и кого не звать. А тогда в «Аквилоне» ему очень понравилось, ну вот…

— Понятно! — Вера Соловей охотно заглотила наживку, — Ну, слушай сюда. Первым делом, конечно, Афанасий Стрелкин, ну ты знаешь, знаменитый художник-минималист, путешественник, мореплаватель и плотник. Презентация, на которой не было Стрелкина, считается несостоявшейся. Зато он заменяет собой любое шоу, когда Стрелкин рассказывает, как его ели папуасы, это почище мужского стриптиза…