Наталья Александрова - Миллион черных роз

— Папуаска, что ли? Людоедка?

— Сам ты папуас! Собственная компаньонка его разорила, Маргарита Голубовская. Прибрала к рукам контрольный пакет акций их общей компании и связала Никиту по рукам и ногам… Его акции тем самым обесценились, стали неликвидными, а он в них вложил все свои деньги. Ну, мужик не выдержал, обширный инфаркт… в общем, Алена овдовела. Но женщины такого уровня, как она, долго бесхозными не бывают, в прошлом году она вышла за Сергея Богомолова. Кстати, Голубовскую не так давно заказали, и кое-кто поговаривал, что это был свадебный подарок Богомолова…

— Ну вот, я же говорю — настоящие людоеды и людоедки. Вполне в духе племени мумбо-юмбо — подарить на свадьбу голову врага…

— Тебе все шуточки! — Рудик явно был шокирован таким легкомысленным отношением к смерти. — Это было совершенно не смешно… Взрывом чуть не весь офис разворотило… Да еще вокруг этого заказа ходили какие-то мистические сплетни…

— Какие сплетни? — насторожился Маркиз.

— Ну, будто Маргарите перед смертью присылали что-то вроде черной метки… Визитку киллера, что ли…

— А какая визитка — ты случайно не слышал? — Леня постарался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее, но это ему плохо удалось.

— Да, знаешь, это все сплетни… А тебя-то почему это так интересует? — заинтересовался Рудик.

— Любопытство, знаешь…

— Ну, если обыкновенное любопытство… Говорили, что на визитке ничего не было написано, только рисунок — роза и шпага… в общем, какая-то заурядная дешевая романтика…

Маркиз на какое-то время замолчал, лицо его помрачнело, и даже само молчание стало таким напряженным, что Рудик почувствовал это по телефону и окликнул его:

— Эй, ты еще здесь? Что с тобой? Что-то не так?

— Все путем, — откликнулся наконец Леня, но голос его прозвучал так хрипло и устало, что Рудик только утвердился в своем беспокойстве, — все путем, Рудик, и большое тебе спасибо. Ты мне очень помог. Обед за мной.

Повесив трубку, Маркиз посмотрел на Лолу и проговорил с озабоченностью и тревогой в голосе:

— Постарайся вспомнить, о чем они говорили.

— Кто? — растерянно спросила Лола.

— Не придуривайся! — Маркиз явно нервничал и поэтому не выбирал выражений. — О чем говорили Валерия и красотка с брошкой, когда ты застукала их в туалете.

— Да не застукала я их! У меня и в мыслях ничего подобного не было! А о чем они говорили — я не слышала, вообще не прислушивалась, да к тому же вода шумела, ты же понимаешь…

— Очень плохо, — Маркиз был мрачен, как осенняя туча, — представляешь, какая вырисовывается картина — Валерия разговаривает с женой Богомолова, причем на повышенных тонах, и вскоре после этого ее убивают… А ты случайно оказываешься свидетелем этого разговора…

— Но я же ничего не слышала!

— Это только ты знаешь. А Алена думает, что ты могла что-то слышать и в любом случае можешь связать ее с убитой Валерией…

— Кто такая Алена? — удивленно переспросила Лола.

— Я тебе не сказал? Эта красотка, жена Богомолова, ее зовут Алена…

— Вот тебе и доказательство того, что брошка действительно ее! Ведь на этой брошке — буква «А», Алена…

— Может быть, — согласился Маркиз, — но сейчас важно не это. Важно то, что ты слышала… Точнее, чего ты не слышала. И еще очень важно, что связывало покойную Валерию Борисовну Кликунец с женой Богомолова Аленой.

— Ну и как же ты собираешься все это выяснить?

Маркиз посмотрел на Лолу долгим оценивающим взглядом, каким опытная хозяйка на рынке осматривает свежую черешню или молодой картофель, и наконец задумчиво проговорил:

— Да, пожалуй, ты произведешь там фурор…

— Где это там? — подозрительно осведомилась Лола. — Ленька, я чувствую, ты задумал какую-то гадость! Заранее тебя предупреждаю, в прислуги я больше не пойду, мне одного раза хватило!

Некоторое время назад в поисках уникального изумруда «Глаз ночи» Лоле пришлось устроиться горничной в богатый дом банкира Вячеслава Ангелова. Стервозная хозяйка дома, жена Ангелова, попортила «горничной» немало крови — издевательство над прислугой было ее любимым видом спорта. Правда, Лола достойно отплатила хозяйке, закрутив с ее мужем бурный роман, но больше ей ни за что не хотелось оказаться прислугой в доме «новых русских».

— Нет, в прислуги я тебя отдавать не собираюсь, и в рабство на восток тоже пока не продам, за тебя все равно много не дадут…

— Это почему же? — возмутилась Лола.

— Характер ужасный. А вот скажи, дорогая подруга, как ты отнесешься к смене сексуальной ориентации?

— Что?! — завопила Лола, как будто к ней в лифчик забралась мышь. — Ты что, с дуба рухнул? Я всегда подозревала, что в глубине души ты голубой! Чем еще можно объяснить твое равнодушие к моей неземной красоте?

— Только тем, что я принципиально не смешиваю работу и удовольствия. И вовсе я не голубой, а вот тебе придется какое-то время побыть лесбиянкой…

— Ты с ума сошел! — Лола отскочила подальше от Маркиза и одним махом вспрыгнула на стол, как будто вышеупомянутая мышь все еще преследовала ее. — Не приближайся ко мне, извращенец!

— Да не трогаю я тебя! — отмахнулся Леня. — Ты что — решила, что я тебе собираюсь на дому сделать операцию по перемене пола? Если бы я это умел, мы бы с тобой в золоте купались!

— А чего же ты от меня хочешь? — спросила Лола, с опаской слезая со стола.

— Рассматривай это как еще одну роль. Тебе ведь не приходилось до сих пор играть лесбиянок?

— Чего не было, того не было!

— И что же — ты думаешь, такая роль тебе не под силу?

— Почему это не под силу? — Лола снова обиделась, но на этот раз была задета ее профессиональная гордость. — Для меня, как актрисы, нет ничего невозможного, если хочешь знать!

— Ты не умрешь от скромности, — констатировал Маркиз.

— Я умру от злости, ты меня доведешь!

— Ничего подобного, ты просто лопнешь от непомерной гордости! Лола, у тебя мания величия, а все из-за театра!

— Не начинай все сначала!

Немного попрепиравшись, оба партнера пришли в относительно спокойное расположение духа и начали действовать. Лола подхватила Пу И и отправилась в спальню якобы входить в образ, а Маркиз уединился на кухне с телефоном. Он долго дозванивался нужному человеку, потом довольно долго разговаривал вполголоса. Переговоры, по всей видимости, увенчались успехом, и повеселевший Леня появился на пороге спальни.

Лола невозмутимо почесывала песика за ухом и читала детектив в яркой глянцевой обложке.

— Интересно? — вежливо спросил Леня.

— Не так чтобы очень, но кто убийца, я пока не догадалась, — сказала Лола, с сожалением откладывая книгу.

— Ты бы лучше думала о наших делах, — не удержался он от упрека.

— Что о них думать? Ты очень хорошо за меня думаешь, — надулась Лола, — сам все решаешь…