Фаина Раевская - Мачо в перьях

— Там… У него… Кошмар! — стучала зубами подруга.

Когда Пятница приблизился к сбившимся в кучку «амазонкам», все увидели — в одной руке он держал освежеванную тушу какого-то животного, в которую был воткнут по самую рукоятку нож. В другой руке наш «зомби» сжимал самодельную авоську, сплетенную из местного растения, в авоське просматривалось большое количество зеленых пупырчатых плодов. «Огурцы, что ли, местные?» — подумала я, вглядываясь в содержимое авоськи.

Пятница, конечно, заметил испуг девчонок, сам смутился и потупился. Потом он поднял вверх тушку животного и что-то залопотал на своем языке. Как я ни прислушивалась, определить его принадлежность к какой-либо языковой группе не смогла. «Амазонки» быстро сообразили, что немедленно съедать их никто не собирается, осмелели и обступили Пятницу плотным полукругом.

— Ну, любитель милиции, кого «замочил»? — грозно спросила Маня. — А чего сразу не сожрал? Никак с нами решил трапезу разделить? Мы тронуты, ей-богу! Отвечай, когда с тобой говорят!

Требование более чем глупое: Пятница и так трещал как заведенный. Через минуту я почувствовала, как заломило виски, а это верный признак приближающейся мигрени. Пришлось взять процесс переговоров на себя.

— А-а-а! — во всю силу своих легких завопила я.

Негр умолк, впрочем, так же, как и девчонки, затеявшие несусветный галдеж. Я подошла дочти вплотную к негру, ткнула пальцем ему в грудь и спросила:

— Ты кто?

Пятница моргал и молчал, желая, видимо, сохранить инкогнито. Тогда я пошла известным путем Робинзона Крузо.

— Я Славка, — показала я на себя, потом на негра и снова спросила: — Ты кто?

Пятница сообразил, что от него хотят, положил пятерню себе на грудь и отчетливо произнес:

— Ингумбо.

— Ну, слава тебе господи, дело пошло, — облегченно выдохнула Дашка. — Славка, ты спроси у него, кто его так изувечил и где наши девчонки.

Окрыленная первым успехом в общении с Ингумбой, я гордо расправила плечи и приступила к допросу:

— Мы из России. Рашша, андестенд? А ты откуда?

Негр хлопал глазами и молчал. Манька толкнула меня в бок и прошипела:

— Славик, ты же в турфирме работаешь! Должна языками владеть. Вот и действуй…

Объяснять подруге, что дело я имею в основном с нашими, русскими туристами, бесполезно, поэтому я, почесав затылок и вспомнив, чему меня учили в школе, произнесла:

— Ду ю спик инглиш? Спаниш? Дойч? Френч? Португал? Господи, какие еще у нас языки есть?

— Украинский… — подсказала Кристина.

Этот вариант я отвергла сразу. Нет, я, конечно, допускаю, что существуют негры, говорящие по-хохляцки, но это где-то там, в Киеве или во Львове.

В общем, примерно с полчаса мы выясняли, кто такой Ингумбо и откуда он. Вот то немногое, что удалось понять: Ингумбо из Зимбабве, он сержант местной армии, сюда его привезли умирать, и если бы не мы, это случилось бы очень быстро. В знак благодарности за то, что мы спасли его жизнь, он заколол для нас кабаненка и насобирал марулу.

— Марулу? — недоверчиво переспросила я, косясь на авоську с «огурцами».

Ингумбо улыбнулся остатками зубов, достал один орех и при помощи ножа разломил его на две половинки. В каждой из них плескалось некоторое количество мутноватой жидкости. Одну половинку «огурца» Ингумбо протянул мне, а из второй лихо выпил жидкость сам. «Амазонки» напряглись. Ничего не оставалось делать, как влить содержимое марулы в себя. Тут же я закашлялась, почувствовав, как жидкость обожгла горло.

— Чистый спирт! — прохрипела я, восстанавливая дыхание. — Со вкусом какой-то травы, что-то типа мяты…

— Марулу, — радостно подтвердил Ингумбо.

Девчонки тоже захотели попробовать эту самую марулу, и Ингумбо все с той же щербатой улыбкой щедро угощал «амазонок» местным спиртным. После марулы беседа пошла гораздо оживленнее. Насмешки по поводу любви нашего негра к русской милиции я опущу. Но странное дело, после второго или третьего «огурца» выяснилось, что Ингумбо знает несколько слов по-французски и еще больше — по-английски. Я тоже хотела сказать что-нибудь на иностранном языке, однако в голове у меня вертелась только одна фраза и та по-русски «Ясен перец». В общем, процесс общения девчонок с негром заметно облегчился. Пока Ингумбо проворно и умело разделывал жертвенного кабанчика, я не без помощи девчонок завела с ним светскую беседу. С Ингумбой, конечно, а не с кабанчиком, хотя после второй марулы могла поговорить по душам и с ним. В ожидании мясного ужина, а также под действием марулы «амазонки» устроили настоящие первобытные пляски вокруг костра. Подрыгав вместе со всеми конечностями, ко мне подскочила Маруська.

— Я все узнала, — гордо произнесла она слегка заплетающимся языком.

— Правда? Ну, и какова длина Нила?

— Нила? При чем здесь Нил? — опешила Маня, а потом кивнула: — А-а, это ты так шутишь. Но мне не до шуток. Славик, знаешь, к какому выводу я пришла? Нас всех ждет участь Настасьи и Ленки-домохозяйки…

Не дождавшись от меня ни возгласов удивления по поводу ожидающей нас участи, ни восхищения дедуктивными способностями подружки, Маня, немного обидевшись, продолжала:

— Нас тут всех собрали, чтобы избавиться. Знаешь, кто у Каринки с Кристинкой в любовниках?

— Знаю, — кивнула я, — Погудин, продюсер и вдохновитель проекта.

— Точно. Девчонки ему уже до смерти надоели, а сами они, как ты понимаешь, отставать от него не собираются. Вот Погудин и придумал очень хитрый способ.

— Дорогой уж очень способ, — заметила я.

— Ха! Для Погудина нет такого слова «дорого». Зато надежно. И потом, они могли в складчину это дельце провернуть…

— Они? Кто они?

— Ну… Остальные, кто хочет избавиться от нас.

Мне уже давно был понятен ход мыслей Маруськи, тем более что он удивительным образом совпадал с моим. И все же я решила подколоть подругу:

— Интересно, а от нас кто решил избавиться? Не иначе сам Игнат. И сколько же он заплатит, а? Не знаешь?

Маня тут же погрустнела:

— Игнат… Он и не знает, где мы. Думает небось, что мы по нижегородским лесам грязь месим…

После этих слов Маруся совсем сникла и принялась жалобно вздыхать. Мне тоже взгрустнулось и вдруг стало неожиданно стыдно за ложь, которая нас сюда привела. Манька горестно всхлипнула:

— Господи, ну чисто Игнатушка мой!

— Кто? — не поняла я.

— Да Пятница. Как футболку эту нацепил, прям один к одному сделался.

— По-моему, Маруся, ты марулы переела, — вздохнула я.

Махнув рукой, мол, ничего ты, Ярослава, не понимаешь, подружка подсела поближе к Ингумбо и принялась наблюдать, как он ловко разделывает на аппетитные кусочки свою добычу. «Амазонки», уже все до единой попробовавшие «веселых огурцов», с нетерпением ожидали конечного результата этой процедуры и при этом о чем-то весело трещали, заигрывая с Ингумбой. Дашка, осмотрев колено негра, со стопроцентной уверенностью акушера-ортопеда заявила, что дела идут на поправку и вскоре он сможет даже танцевать партию Щелкунчика из балета «Евгений Онегин». Все смешалось в Дашкиной голове после марулы, но вывод доктора не мог не радовать. Ингумбо, к счастью, оказался нормальным парнем, даже несмотря на травму головы, вовсе не людоедом и совсем уж не зомби.