Иоанна Хмелевская - Колодцы предков (вариант перевода Аванта+)

Мельничное колесо так хорошо прикрыло разрытую яму, будто специально было сделано для того. Ночь прошла спокойно, на аккуратно заметенном сером песочке за амбаром виднелись лишь следы собачьих лап, и мы со спокойной душой отправились на полевые работы.

К вечеру и в самом деле пронеслась буря, но прошла она как-то краем, лишь слегка задев наши поля и не нанеся никакого вреда. Я успела съездить в Варшаву за фотографиями, отпечатанными с нашей пленки, и за ужином крупные снимки с изображением подошвы бандита переходили из рук в руки, вызывая всевозможные комментарии. Марек заставил нас напрягать умственные способности, заявив, что теперь все ясно, тут и думать нечего, достаточно один раз взглянуть на фото. Он, Марек, например взглянул и сразу все понял.

— А вот мне непонятно! — сердилась Тереса. — Я, например, польских бандитов не всех знаю, подошв их не видела.

— А канадских всех знаешь! — подхватила Люцина.

Тетя Ядя, как всегда, попыталась их успокоить:

— Марек имеет в виду ботинки, — примирительно сказала она. — Ходили тут вокруг нас эти ботинки, и он считает, мы могли их видеть. Но я их не заметила.

— Если бы ботинки сами ходили, не сомневайся, уж тогда бы ты их наверняка заметила!

— Значит, ботинки были на человеке, — резюмировала мамуля. — Никогда не смотрю на ноги!

— Значит, вы считаете, — пожелал убедиться Михал, — ходил тут вокруг нас человек в ботинках, и мы все его могли видеть?

— Марек действует в своем духе, — с раздражением заметила я. — Он уже о чем-то догадался, а нам сказать не хочет, надеется, мы тоже догадаемся. Лично я не могу. Ну прятался кто-то за амбаром, все видели следы, да что из этого? Не обязательно убийца прятался, кто угодно мог за нами подсматривать. Мне лично подошвы ни о чем не говорят.

— Попробуем рассуждать логично, — предложил Марек. — Может, что и сообразим. Известные нам факты свидетельствуют — первым о кладе узнал прилизанный Никсон. Как узнал — понятия не имею, но узнал. Возможно, имел доступ к документам. Кто знает, какие ноги у Никсона?

Франек опять взял в руки снимок, еще раз вгляделся в подошвы и решительно заявил:

— Не его ботинки. Эти, глядите, огромные, а у того были намного меньше. Разве что специально обулся в такие буцалы. Ведь по фото видно — следы просто великанские.

— Сомневаюсь насчет того, что специально обул чужие ботинки, да еще на несколько номеров больше. Значит, не он прятался за амбаром. В хронологическом порядке за Никсоном следует труп. Труп мог узнать о кладе от Никсона…

— …и спрятался за овином? — перебила меня Люцина.

— Труп не мог прятаться!

— Я только рассуждаю в хронологическом порядке.

— С трупом все ясно! — заявила Тереса. — Прилизанный разыскал Менюшко и взял его в свою банду. Ведь труп — это Менюшко, я правильно понимаю?

— Понимаешь правильно, только не очень логично. Никсон взял в свою банду Менюшко для того, чтобы его убить?

— Да ведь мы же не знаем, кто убил. Вряд ли Никсон стал бы убивать сообщника.

— А если он нащел себе лучшего? Внука прадедушки?

— выдвинула свежую идею мамуля.

— Не прадедушки, а нотариуса, — поправил ее скрупулезный Михал, но мамулю не так-то просто было сбить с толку:

— Нотариус тоже мог быть чьим-то прадедушкой…

— Не мог, не успел, ведь он умер…

— Заругались в потомках! — фыркнула я. — Двое их было, один внук прадедушки, а второй — внук нотариуса…

— Я и говорю — прадедушки…

— Молчать! — рявкнула на нас Люцина. — Я все поняла! Он вовсе его не убивал!

— Кто кого? — рассердилась Тереса. — Говори толком!

— Прилизанный не убивал Менюшко. Да, наши адреса мог ему дать, хотя и не понимаю зачем… Хотя погодите… Может, и не давал? Может, Менюшко эти адреса у него просто украл? Может, хотел найти нас и все рассказать, а Никсона оставить с носом?

— Наконец-то слышу умные слова, — пробурчал Марек, а Люцина вдохновенно продолжала:

— Думаю, так оно и было. Прилизанный взял Менюшко в напарники и прислал его сюда поразнюхать. Поскольку Менюшко действовал тайно, при нем и не нашли никаких документов, чтобы в случае чего мог отпереться, выдать себя за другого…

— …или пославший его Никсон мог предвидеть печальный исход и предупредил напарника — ни в коем случае никаких документов, никакого удостоверения личности!

— Предвидеть мог, но Никсон его не убивал! Ему был нужен сообщник, вот он и нашел второго…

—..л второго тоже не он убил?

— Не он! Потом нашел Больницкого и тоже не убил его…

— …потому что Больницкий сбежал.

— Ну что ты все перебиваешь! Ведь Марек же нам рассказал — по словам Больницкого, его сагитировал Никсон. Выходит, искал сообщников среди заинтересованных лиц. Сами видите — все потомки тех, кто как-то связан с нашим наследством.

— А почему именно их?

— Этого я не знаю, но уверена — прилизанный их не убивал! И все-таки они убиты. Убиты все, кто тут крутился поблизости от подворья Влукневских. И Больницкий тоже чудом избежал смерти. Значит, кто-то здесь бдит, тоже крутится поблизости. И мы все обязательно должны его были видеть, наверняка, не один раз. И собака не лает. И носит он огромные ботинки…

Не докончив, Люцина широко раскрытыми глазами уставилась куда-то в пространство. Проследив за ее взглядом, мы увидели лишь посудное полотенце в углу кухни.

Михал Ольшевский медленно произнес:

— Кажется, начинаю кое-что понимать. Никсон имел возможность ознакомиться только с документами из шкатулки, но самого завещания не читал. Это же ясно из его поступков! Вот он и стал разыскивать кого-нибудь из рода Менюшко, Лагевки и Больницких, чтобы с их помощью добраться до сути дела, ведь в этих семьях могли сохраниться какие-то сведения о тех давних временах! Чтобы по клочкам собрать информацию и свести эти обрывочные сведения воедино. И чтобы все эти потомки не стали его конкурентами, он делал их своими сообщниками.

— Вроде бы логично, — подхватила я. — Начал он с Тересы, хотел заключить с ней тайное соглашение, надеясь, что она соблазнится возможностью разбогатеть за счет своих сестер. Потом понял — не на такую напал, и переключился на лиц, не являющихся прямыми наследниками, просто потомков тех, кто так или иначе был причастен к нашему наследству.

Тереса ткнула в бок Люцину, все еще не сводящую взгляда с кухонного полотенца.

— Ты что? Слышишь, о чем говорим?

Люцина, вздрогнув, оторвалась наконец от созерцания посудного полотенца и взглянула на нас блестящими глазами:

— Кажется, я догадалась, кто проболтался о наследстве! Помните в этом… как его… Гол о дранье или Голодухе…

— Глодоморье! — подсказала мамуля.

— Да, в Глодоморье кружили слухи о каких-то кладах Менюшек. А сорок пять лет назад кто-то гнал Менюшко из Воли, и я это видела собственными глазами. Так вот, проболтался тот самый Менюшко, предок нашего покойника! И вся их семейка уже пятьдесят лет разыскивает сокровища нашей прабабки, из поколения в поколение передавая о нем весть. А кто же тогда прогнал того Менюшко?