Фаина Раевская - Фонарь под третий глаз

Эпицентр семейного скандала традиционно находился на кухне. Маруська с Игнатом были настолько увлечены процессом, что мое появление осталось незамеченным. Несколько минут я слушала, не вмешиваясь, и вскоре причина ссоры стала ясна: Игнат принес на ужин батон «Докторской» колбасы, десяток пакетов с чипсами и три двухлитровые бутылки пива. В качестве подарка для любимой капитан выложил на стол плитку белого шоколада. Эта плитка стала той самой последней каплей в чаше Манькиного терпения: белый шоколад она терпеть не может.

— Я тебя убью! — привела решающий аргумент подруга, хватая в руки батон колбасы. Но потом, видно, прикинула, что с таким оружием угроза невыполнима, и пообещала: — Ну, хоть покалечу…

Игнат покосился на колбасу и, не желая себе такой печальной участи, проревел:

— Положь продукт на место!

Я решила, что пришло время вмешаться, в противном случае был риск остаться даже без такого незамысловатого ужина.

— Брек! — скомандовала я и ловким движением выхватила из рук подруги толстенький батон.

Колбаса пахла совершенно одуряюще. Есть захотелось еще сильнее.

— Маруська, уймись, — велела я, борясь с усилившимся слюноотделением. — Вареная колбаса с картофельными чипсами в качестве гарнира — не так уж плохо. Легкий диетический ужин. У меня в холодильнике есть банка кукурузы и кетчуп. Игнат, а тебе, как будущему счастливому супругу, следует знать несколько важных моментов. Во-первых, пиво портит фигуру, во-вторых, белый шоколад Манька терпеть не может, потому я сама его съем, в-третьих…

— Стоп, стоп, стоп, — поднял руки Игнат, — ты мне на бумажке все напиши, а я выучу это как «Отче наш», обещаю. А сейчас… давайте уже ужинать, а?

Манька, все еще клокоча, как потухший вулкан, принялась сноровисто распечатывать пакетики с чипсами, я резала колбасу, а Игнат ловко вскрыл банку с кукурузой и разлил пиво по бокалам. В общем и целом ужин прошел в теплой, дружественной обстановке. После первой бутыли пива Манька с Игнатом скрепили мирный договор затяжным поцелуем, к середине второй поклялись друг другу в вечной любви, а к началу третьей наш милиционер неожиданно спросил:

— Ну и как продвигается ваше расследование?

— Какое расследование? — поперхнувшись кукурузой, простонала я. В голове сразу вспыхнул красный фонарь тревоги: как много знает дотошный мент?

Игнат рассмеялся:

— Ты дурочку-то из себя не строй. Думаешь, я не сообразил, зачем вам понадобились данные убитого Корнилова? Опять ищете приключения на собственные задницы?

— Не выражайся! — слегка повысила голос Маруська. — Мы с Ярославой просто хотели удовлетворить нормальное женское любопытство.

— Ага. Вполне объяснимое желание. А в помойке вы тоже из любопытства отсиживались? Или у вас там была засада организована? Ах, да, простите убогого мента, запамятовал! Вы же колечко золотое искали…

Мент над нами явно издевался. Мне это не понравилось, я сурово свела брови к переносице, а Маруська шарахнула кулаком по столу:

— Не ерничай! Сказано — кольцо искали, значит, так оно и было. И вообще, не нарывайся на неприятности в моем лице.

— Не буду, — покорно согласился Игнат. — Более того, попытаюсь частично удовлетворить ваше неуемное любопытство.

Наше с Маруськой изумление было настолько велико, что примерно с минуту мы обе очумело моргали. Капитан делится служебной информацией! Это ж интереснее консерватории, ей-богу!

Первой очухалась подружка:

— Ух, е-мое! Это с чипсов тебя так плющит? Слушай, я торжественно клянусь: буду кормить тебя одними чипсами и «Докторской»!

— Еще пивом, — напомнил Игнат. Он поочередно смерил нас с Манькой пристальным взглядом и предупредил: — Только не думайте, что моя откровенность превратится в систему. Скорее наоборот. Я лишь хочу, чтобы вы поняли: убийство Корнилова — не просто убийство из-за долга в пятьдесят рублей. Тут дело очень серьезное, и такие простофили, как вы, запросто могут оказаться по соседству с Сергеем Владимировичем. Я имею в виду в морге.

— Не пугай. Пуганые уже, — буркнула я и призадумалась.

Игнат вовсе не склонен сгущать краски. Когда мы с Манькой затеваем какое-нибудь частное расследование, он, конечно, ругается, трясет кулаками, но, в общем-то, смотрит сквозь пальцы на наше невинное хобби. И если сейчас капитан говорит, что дело серьезное и опасное, значит, так оно и есть. Впрочем, это я давно поняла, но отступать все равно уже поздно, поэтому придется как-то бороться за место под солнцем, а заодно и распутывать преступление. Я имею в виду кражу копья из музея.

— В общем, есть все основания считать Корнилова причастным к похищению какой-то коллекции из Исторического музея, — сказал Игнат. — Из похищенного особенную ценность представляет одна штуковина…

— И что это за штуковина? — притворно-равнодушно поинтересовалась Маруська.

— Не помню, честно говоря. Какой-то наконечник какого-то копья. Эта кража грозит перерасти в международный скандал.

— Почему? — насторожилась я. Международный скандал нам сейчас совсем ни к чему, своих дел хватает.

— Экспозиция принадлежит музею города Вены. Наши историки три года уговаривали австрийцев, чтобы они привезли ее в Россию. Коллекцию древностей только готовили к показу, а тут такое… Управляющий венского музея пригрозил крупными неприятностями министру культуры России, тот позвонил нашему министру, и закрутилось. Даже из посольства Австрии звонили. В общем, кража этой хреновины может закончиться едва ли не разрывом культурных отношений между нашими странами. — Игнат глубоко вздохнул, словно культурные отношения двух государств — его личная заслуга и результат титанической работы. — Ну, министр устроил эмвэдэшным чинам нахлобучку, а они, соответственно, и нам. Велели в кратчайшие сроки разобраться. Даже приказ вышел: всех, кто хоть каким-то образом причастен к краже или просто интересовался пропавшими экспонатами, задерживать немедленно и «колоть» до полной победы. Все подразделения МВД сразу подняли «в ружье», объявили «Вулканы», «Перехваты»… Словом, ЧП государственного масштаба!

— Кошмар какой! — простонала я. Игнат вперил в меня подозрительный взгляд, и я быстренько поправилась: — В том смысле, что при таком раскладе воров очень скоро отыщут и примерно накажут. Слушай, Игнат, а что им будет?

Капитан очень выразительно чиркнул пальцем по горлу. Маруська побледнела:

— Смертная казнь?

— Господь с тобой, смертная казнь у нас давно отменена. Но ребятам мало не покажется, это факт.

На лице подруги появилась блуждающая улыбка, я тоже растерялась и почувствовала, как нервно задергалась левая щека. Схватившись за нее рукой, я огромным усилием воли заставила себя справиться с эмоциями и даже почти спокойно спросила: