Фаина Раевская - Фонарь под третий глаз

Никаких сюрпризов в виде кодового или амбарного замка гараж не преподнес. Со стороны участка металлическая дверь запиралась на обычную щеколду, и это факт не мог не радовать: опыта по выламыванию железных дверей у меня не имелось. Я спокойно вошла внутрь, нашарила на стене выключатель и включила свет.

…Вблизи мощный «Ягуар» производил впечатление: ни дать, ни взять — сильный, уверенный в себе зверь на отдыхе. Лампы дневного света робко отражались на блестящих боках шикарного автомобиля. Не удержавшись, я почтительно погладила «зверя» по капоту. Интересно, мне показалось, или «Ягуар» в самом деле снисходительно вздохнул? Еще некоторое время я любовалась дорогой машиной, а потом приступила к обыску. Это, оказывается, не такое простое дело! Все, наверное, знают — найти что-нибудь и в своем гараже, где известен каждый закоулок, проблематично, а уж в чужом-то — и подавно. Господи, сколько же здесь полочек, стеллажей, коробок и даже битком набитых мешков! Целой жизни не хватит, чтобы все осмотреть!

Немного похныкав, я все же приступила к обыску. Начать решила с деревянного стеллажа в дальнем углу гаража. Две нижние полки были завалены жестянками с какими-то малопонятными детальками, среди которых я с уверенностью опознала только гвозди.

— Привет! Нашла что-нибудь интересное? — раздался за спиной голос, заставивший меня похолодеть от ужаса.

Очень медленно, ощущая странную скованность во всем теле, я повернула голову.

На пороге гаража стоял отец Валентин, облаченный в парадно-выходную рясу. Солнечные лучи лежали на плечах батюшки, словно эполеты. Наверное, оттого, что я так и осталась сидеть на корточках, а Валет стоял, позволяя солнцу светить ему в спину, святой отец показался мне страшным великаном.

«Если удастся отсюда выбраться живой, Маньку расчленю без наркоза! — зло подумала я. — Но что здесь делает батюшка? По моим расчетам, он должен быть еще на службе. Неужели я опять что-то перепутала»?

Валет тем временем вошел внутрь гаража и закрыл за собой дверь. Сразу возникло ощущение, что эта дверь отрезала меня от всего мира. Ощущение, что и говорить, неприятное, оттого я со страшной силой затосковала по свободе. Как-то сразу угадывалось, что отец Валентин просто так меня не отпустит.

— Ты скажи, что ищешь-то. Может, я тебе сам отдам? — глумливо предложил Валет.

— Угу, отдашь, как же! Не для того ты столько народу завалил, чтобы вот так запросто копье отдать! — буркнула я, поднимаясь и оглядывая стеллажи в поисках какой-нибудь подходящей штуковины, которую можно было бы использовать в качестве ударного инструмента. Не в смысле барабана, конечно, а в смысле — шарахнуть по голове супостата при случае. О, домкрат, пожалуй, подойдет…

Заметив направление моего взгляда, отец Валентин предостерегающе поднял руку, в которой каким-то злым светлячком блеснуло лезвие ножа:

— Не надо лишних телодвижений, ладно? Я хорошо обращаюсь с этой штуковиной. Дернуться не успеешь — прилипнешь к стене, как бабочка из гербария. Пока все понятно?

Я шмыгнула носом в знак согласия.

— Хорошо. Будем считать, что консенсус достигнут. Теперь дальше. На-ка, держи… — Валет бросил к моим ногам наручники. — Я не хочу, чтобы наше свидание оказалось непродолжительным. Тем более я так долго его ждал! Ты даже не можешь себе представить, с каким нетерпением! Но девушки — такие коварные создания, не приведи господи! Вдруг решишь сбежать? Так что пристегнись к… ну, хотя бы к дверце машины.

— Машину не жалко? Поцарапаю ненароком… — поинтересовалась я, нехотя выполняя приказание.

— Да фиг с ней, новую куплю. Машина — не самое главное в жизни, равно как и прочие материальные блага.

— Однако ты охотно пользуешься этими самыми благами. Покушать вкусно любишь, безделушки дорогие… Часики-то небось тысяч двадцать баксов стоят?

— Двадцать пять, — охотно пояснил Валет. — Грешен, честно скажу. Люблю дорогие вещи. Но… Господь наш милостив, надеюсь, простит мне эти грехи, ибо молюсь я смиренно об этом денно и нощно.

— Похвальное рвение, — кивнула я, с тоской поглядывая на домкрат. — Только, боюсь, господь тебя не услышит, а если и услышит, то вряд ли грехи отпустит — слишком их у тебя много. И все — смертные.

Отец Валентин радостно оскалился:

— А вот ты и замолвишь за меня словечко перед всевышним! Только чуть позже. А сейчас скажи мне, красавица, есть ли у тебя какое-либо последнее желание? Видишь, идеалы гуманизма мне вовсе не чужды. Желай! — великодушно разрешил Валет.

Наверное, нетрудно догадаться: единственным моим желанием в данный момент было следующее — чтобы падре немедленно скончался. Однако этого не происходило: батюшка крепко стоял на ногах, широко улыбался и не собирался умирать. Тяжело вздохнув, я неожиданно произнесла:

— Копье покажи…

— Странное желание. Впрочем… — Валет пожал плечами и вышел из гаража.

Оставшись в одиночестве, я попыталась унять панику в душе и критически оценить сложившуюся ситуацию, а заодно и попытаться отыскать пути к спасению. Хотя какие уж тут пути? Сижу в чужом гараже, прикованная наручниками к дверце машины. Одно радует: машина — «Ягуар». Намерения Валета в отношении меня сомнений не вызывают. Да-а, положение — хуже губернаторского…

Интересно, почему все-таки Манька не позвонила? Об обычной халатности подружки не может быть и речи: при всех своих недостатках Маруська — человек ответственный. Неужели и с ней что-то случилось?! От одной этой мысли мне захотелось завыть во весь голос. Наверное, так бы я и поступила, если бы в гараж не вернулся Валет. Он уже переоделся в цивильное и вид имел довольно озабоченный.

— Вот что, красавица, — сказал батюшка, — придется тебе какое-то время поскучать в одиночестве. Я ненадолго уеду, а когда вернусь, тогда и займемся твоим желанием.

Пообещав это, святой отец торопливо вышел. Я слышала, как проскрежетала задвижка, а потом с улицы донесся звук двигателя.

И тут мне стало по-настоящему страшно.

— А вдруг здесь есть крысы? — прохныкала я, испуганно озираясь. — Они сожрут меня живьем! Это, наверное, очень больно. Господи, что же делать?!

Я поерзала, устраиваясь поудобнее на дощатом полу, и вдруг почувствовала, как в спину с правой стороны что-то уперлось. Свободной от наручников рукой я провела по пояснице… На поясе висела кобура для сотового телефона. Обычно я ношу ее спереди, но сегодня, готовясь к штурму, передвинула назад, чтобы не мешала…

— Господи, спасибо, — поблагодарила я всевышнего за подсказку и расстегнула кобуру. — Черт!

Слово вырвалось само собой, когда обнаружилось, что кобура пуста. Наверное, я, второпях покидая свою машину, забыла переложить телефон с сиденья, где он обычно валяется, в кобуру. Теперь понятно, почему Маруська не смогла до меня дозвониться! Она, может, и звонила, даже скорее всего, да телефона при мне не оказалось. Обидно, конечно, но я сама виновата, тут уж ничего не поделаешь. Я так торопилась обыскать логово Валета, что допустила досадный промах, ставший в конечном итоге для меня роковым. Правильно Манька говорила: поспешность нужна только при ловле блох и при поносе.